Мрак космоса

- У нас нет ножей, - сказал Фазер. – И иллюминаторов здесь тоже нет.

- Ты с темы то не сходи! Раз начал, то давай закончим.

- Тихо! - Зычно скомандовал рядовой Син. – С этой минуты не засорять эфир. Особенно касается 253 756.

- Нет «ножей». Тоже мне проблема! Как же я молчать буду? Я же умру, - пробормотал Гай. – Мне молчать никак нельзя. Я слова забуду. Говорить разучусь. Китайский сэр? Что мне делать?

- Говори про себя.

Гай, пораженный мыслью в самое сердце, трагично замолчал и даже дергаться перестал. Лицо его осунулось. Но лишь на минуту! Потом начал беззвучно открывать рот. При этом голова его вот-вот должна была оторваться. Ничья другая шея не выдержала бы столь ошеломительной нагрузки: поворотов, кивков, зигзагов. Заключенный стал разговаривать про себя.

 - Поступили дополнительные сведения, - сказал Син Кострову. – Метров двадцать придется идти до анабиозного отсека. Прохода для техники вниз нет. Кинем вездеход.

- Большой разведывательный 3ММ? – уточнил Виталик. – Тип корабля, на который мы следуем?

- Тип корабля? Зачем тебе знать? Это секретная информация. Хочешь сбежать? Задумал какую-то ерунду?!

- Хочу сделать анализ.

- Какой еще анализ? – растерялся китаец. – Зачем нам анализ?

- Для оценки.

Син задумался и назвал тип корабля. Конечно, ничего секретного. Костров прикрыл глаза. Рядовой занервничал:

- Разбираешься что ли?

- Самую малость. Работаю со схемами. Будет накладка по существеннее той, что вы назвали, сэр.

- Да ну? – хмыкнул Син.

- Анабиозный отсек находится на нижней палубе. Мы же прибываем на верхний уровень, по нему будем ехать, и идти «двадцать метров». Спускаемся по трубам на нижнею палубу. Соответственно работают две вытяжки: на спуск и подъем. Вопрос во времени. Мы потеряем скорость. И выполнение работы затянется. А у нас кислородные баллоны на два часа. Придется же перетаскивать ванны. Или будем будить людей?

- Команды будить людей не было. И я ничего не понял, - признался Син. Костров повторил.

- Откуда такие сведения?! Хочешь меня обмануть?! Запортить порученное мне дело?! Оно же простое. Зачем ты открывал рот! Теперь появились сложности.

- Это еще не сложности. Схема корабля до банальности простая. Запроси пилота Фолси и лейтенанта Роя. Пилот не заинтересованная сторона, даст наиболее объективную и быструю информацию.

Рядовой не хотел показывать своего замешательства, но непроизвольно поник головой, посерел лицом и наверняка, погрыз ноготь, если бы не прочная перчатка скафандра, закрывающая ладонь с всегда бедными пальцами. Костров загасил улыбку, низко склонившись над пультом. Делая вид, что воспоминания с управлением тихохода, всплывают в памяти с трудом. Голова зачесалась не к стати. Зуд превратился в пытку.

Син потянулся к кнопке экстренного вызова Фолси, но рука его застыла над головой. Заговорил Рой. Непринужденным голосом говоря:

- Отрывать пилота от работы запрещено.

- Есть, сэр!

- Информацию подтверждаю сам.

- Да, сэр!

- Вы просмотрели чертежи и схемовые прикладки корабля?

- Нет, сэр! Я готовился к операции, сэр.

- Сынок, это и есть детали операции. Понял?

- Да, сэр. Я смотрел, сэр. Честно, смотрел, сэр. Не все схемы читаются легко. Путаюсь. А у нас на базе нет должных уроков по изучению схем, сэр. Мне никто помочь не смог, сэр.

- Останешься без ужина.

- Есть, сэр! – обрадовался рядовой.

В канал связи влился голос Фолси.

- Цузуки Малышу, прием.

- Малыш на приеме.

- Команде приготовиться к посадке. Выгрузка Малыша пятнадцать секунд. Крепление в ангаре знаете?

- Знаю, - ответил Костров.

- Время на закрепление Малыша тридцать секунд. На сорок пятой секунде лодка покидает корабль. За срыв времени – наказание. Связь на этой волне. Сто ванн собрали в отсеке, и я прилетаю за грузом по первому вызову. Без вызова прилетаю через час. Не опаздывайте. Не советую. Рой?

- Фолси?

Костров и Син переглянулись, связь стала шифрованная на некоторое время, потом опять раздался голос капитана лодки:

- Жду подтверждений.

- Подтверждаю, - сказал Рой.

- Подтверждаю, - поддакнул Син.

- Крикун? – напомнила Фолси.

- Подтверждаю.

- До связи.

Костров кашлянул и был удостоен косого взгляда. Син властно заговорил в рацию:

- Команде приготовиться к посадке!

- А, что будет? – не выдержав, спросил Гай.

- Лучше не шевели языком, а то откусишь.

Виталик осмотрел панель, пытаясь увидеть следы бывшего водителя. Некоторые чудики втыкают в миллиметровые щели фото жен или своих собак. Другие предпочитают рисовать по свободному пространству от кнопок замысловатые линии, складывая их в траектории лабиринта. Ничего подобного. Чисто. Фолси принялась за маневр, и тяжесть сразу откинула в кресло, пытаясь раздавить. Расстроился. Чужая бы закорючка согрела душу. Член от перегрузок протестующее вздрогнул. Костров повернулся, чтобы что-то сострить и увидел, как Син сильно зажмурился и беззвучно шевелит губами, нашептывая про себя молитву. Виталик обмяк. Тело упало и растеклось в кресле. Превращаясь в студень, заколыхалось толчками. В этот миг части единого организма жили отдельной жизнью. Глаза, например, увидели на подлокотнике кресла надпись. На душе потеплело. «Нет. Не био проклятый водил в дело Малыша, человек! И видно храбрый чертяка, отчаянный». Губы искривила улыбка.

«Аминь!» - гласила кривая надпись.

Сильно тряхнуло.

Лодка сбросила скорость.

Опять тряхнуло.

Язык нащупал нёбо, уперся в полость, нервно щекоча. Резко провалились в яму и тут же вынырнули. Фолси изменила себе. До аса ей было так же далеко, как рядовому Сину до адмиральского чина. Мастерство её мелькнув, не оставила и следа. Он даже руду на базу возил профессиональней. Прикрыл глаза. Посмотрел на Сина и с трудом подавил смешок. Оказывается, было две надписи. На командирском кресле красовались царапины, которые лаконично и точно, завершенным предложением в одно слово, четко характеризовало каждого старшего группы, без исключения. Её оставила не рука солдата, не вольнонаемного и не тупого био охранника с правами водителя. Слишком хлестким было слово. Весомым. Значимым. Кто-то из своих, выбравшись из операции, нацарапал неровные буквы, портя новое государственное имущество.

Знакомый звук, неслышный для других, оповестил о скольжении лодки в ангаре корабля. Мелкая вибрация, начавшаяся через секунду, подтвердила догадку. Самодовольство переполнило грудь и стало легче дышать.

Стараясь не смотреть на надпись на командирском кресле «УРОД», Костров искоса взглянул на рядового. «Очнись! Сейчас начнется!» - хотелось крикнуть ему, но слова застряли в глотке. Рука вцепилась в костыль ручного управления.

Лодка резко замерла, остановившись. Костров качнулся вперед, повис на ремнях, мысленно приказывая правому монитору показать вид сзади.

- Пять секунд до выгрузки, - сказала Фолси. «Открывает створки». Платформа сзади упала.

- Выгрузка!

С остервенелой злостью Малыш рванулся из нутра лодки. Виталик не сводил взгляда с экранов. Вылетев из люка, круто обогнув лодку, понесся вперед на предельной скорости. В динамиках завопили от страха зеки. Запрет Сина – не забивать эфир, их перестал волновать. Монитор заднего вида показывал махину лодки, где-то наверху сидела Фолси. Интересно, какая она? Красивая? Пышногрудая статная модель? Или раскладывающаяся в разные стороны вторая Джо?

Виталик облизнул губы. Справа стояла похожая лодка. Но её разглядывать нет времени. Пятачок крепежа отмечен желтой краской. Костров лихо развернул машину боком и пол с готовностью просел, топя вездеход в лунке. Штыри моментально вылезли, забили пазы, щелкая замками. Лебедка? Кран? Ничто не вытащило бы Малыша из пяточка.

- Крепеж выполнен, - с удовольствием доложил Виталик. Фолси его слышала – находилась в эфире постоянно.

- Восемнадцать секунд, Крикун. Это даже не рекорд колонии! Знаешь, где тебе такое надо показывать?