Невеста Чёрного Змея

Боже, до чего ж всё сложно?

– Что мешает ему самому нарожать столько наследников, сколько заблагорассудится?

– Он не в состоянии. Не может. Благодаря некоторым очень тёмным и жёстким магическим практикам, что Чёрный Змей практиковал в молодые годы, теперь он совершенно стерилен, – поведала Медора. – Именно потому он и держит тебя, как принцессу. Ты его драгоценный план «В».

– Значит, лорд Эссус с самого начала вовсе не собирался на мне жениться? – почему-то с возмущением протянула Лейла.

– Нет, – мотнул головой Нортон.

– А наша с ним помолвка?.. Как он собирается это аннулировать?

– Он тайно поручил мне найти средство разрушить связующие вас обрядовые узы.

– Я всё равно не понимаю…

– Почему он не женится на тебе сам? Потому что дети колдунов и волшебников, рождённые после определённых обрядов, обладают особенной силой, какой никогда не бывает у бастардов. То есть, даже если бы ты родила ребёнка от кого-то другого, будучи в законном браке с Эссусом, некоторые магические свойства рода могут быть утрачены. Он же одержим желанием получить всё, и не хочет рисковать. Не говоря уже о том, что он банально тебя не хочет, – самодовольно поделилась очередной порцией информации Медора.

– Змей с самого начала планировал выдать тебя замуж за представителя одного из самых известных магических родов в нашем сообществе, – сказал Нортон. – За сына Айзека, например. Наследник Тьмы и Света, Солнца и Луны будет обладать набором исключительных магических способностей.

– Он что, на старости лет, решил селекцией заняться? – с горечью протянула Лейла. – Но мне он сказал, что хочет уничтожить Айзека Абдера?

– А как одно мешает другому? – усмехнулась Медора.

А Нортон гнул свою линию:

– Для осуществления его планов нужна самая малость – метод, позволяющий разрушить вашу помолвку. Именно за то, что я его до сих пор не предоставил, он и высек меня сегодня, – Нортона передёрнуло от неприятных воспоминаний. – Прилюдно.

– Но если метода разрушить помолвку нет, о чём мы тогда вообще говорим?

– Я не говорил, что метода нет, я просто пока решил его не озвучивать. Оставить, так сказать, кое-что в запаснике на всякий случай.

Лейла переводила взгляд с одного собеседника на другого:

– Вы хотите, чтобы я, выпутавшись из помолвки с Эссусом, впряглась в очередные путы с вашим сыном, Розамунда? Ну, уж нет! Ни за что!

– Тогда вам до конца дней придётся жить рядом со спятившим змеем-садистом. Да ещё терпеть Медору под боком. И, возможно, закончить свои дни безбедной.

– Раз вы смогли найти способ, значит, найдёт и кто-нибудь другой, – предположила Лейла.

– Не получится

– Вы так уверены в этом?

– Мой дед был тем, кто скрепил брачный договор пятьдесят лет тому назад между двумя представителями клана Нахширонов. Только потомок мага, поставившего печать, может её сорвать. А я, как и вы, последний представитель в моём роду. Так что… – развёл руками Нортон, насмешливо блестя чёрными глазами, – вариантов нет.

– Иными словами, вы согласны освободить меня от Эссуса лишь при условии моей повторной помолвкой с сыном Розамунды?

– Именно так.

– Но – зачем?! Какой в этом смысл? Я не понимаю!

– Я составлю связующее вас заклинание так, что Эссус не смог убить Дэйва без риска оставить вас навсегда бездетной.

– А мне зачем такой риск?

– Заклинание будет иметь силу лишь в случае, если мой сын погибнет по вине Чёрного Змея.

– Даю тебе слово, – кивком подтвердил Нортон, – так и будет. При любом другом раскладе ты просто будешь свободна и вольна делать, что заблагорассудится.

Как будто по умолчанию его слову можно верить? Да Лейла совсем его не знает!

– Почему мы должны делать это втайне? – не сдавалась она. – Почему в открытую не предложить Эссусу этот план? Ведь вы, насколько я поняла, тоже из древнего магического рода? – обернулась она к Розамунде.

– Змей презирает моего сына, считает его слабым и… он не согласится. А если не предпринять ничего, он его сломает. Уничтожит.

Розамунда снова схватила Лейлу за руку, цепкая, как коршун:

– Дэйву грозит страшная опасность, а ты легко можешь ему помочь. И никто не пострадает, все будут только счастливы. Дэйв чудесный мальчик, и… – участившиеся всхлипывания сделали речь женщины неразборчивой.

– Я понимаю, почему Розамунду интересует судьба сына, но зачем вам идти на такой риск? – обратилась Лейла к Нортону. – Отчего-то мне кажется, что Эссус не придёт в восторг от вашей задумки?

– Не то слово, – мрачно согласилась с ней Медора. – Как бы в ярость не впал.

– Какая вам разница, почему и на что я иду? – свёл брови Нортон.

– Хочу понять, что вами движет? Так получается, что я должна довериться совершенно незнакомым мне людям. Естественно, что я задаю вопросы – разве нет?

– Дэйв сын моего лучшего друга.

– Друга! – зло хохотнула Медора. – Да о вашей крепкой дружбе слухи ходили, когда мы сами ещё в Академии учились. Горе-любовнички!

Розамунда отвернулась, делая вид, что не слышит слов подруги.

– Это правда? – слова Медоры произвели на Лейлу неприятное, даже болезненное, впечатление.

– Нет! Лисандр мой лучший друг, а видит бог, настоящих друзей у меня немного! Мальчишка практически вырос у меня на глазах. И хотя он не ангел, как и многие из нас, но то, что задумал Чёрный Змей?.. Он этого не заслужил. В моей жизни не так много доблестных поступков, мисс Лейла, но в том, что я делаю сейчас, нет ничего дурного. А Медору лучше не слушайте. Она склонна думать не головой, а совсем другим местом. И заражает своей скверной привычкой других.

Медора в ответ лишь по-кошачьи фыркнула, больше никак не выразив своих эмоций.

– Могу я хотя бы подумать? – всплеснула руками Лейла, отнюдь не приходя в восторг ни от открывшихся тайн, ни от ближайших перспектив.

– Можешь. Но не долго. Когда Змей вернётся, предпринимать что-либо будет поздно. А пока будешь думать, может быть, перевяжешь меня?

– Но… – попыталась она возразить.

– Когда руки заняты, голова лучше работает, – оборвал её Нортон.

Мысль о замужестве с незнакомцем сама по себе безумие, а тут ещё перевязка? Даже беглого взгляда на руку Нортона оказалось достаточным, чтобы ощутить дурноту – лохмотья ткани будто бы вплавились в разорванную рану. От одной мысли, что к этому придётся прикасаться …дальше без комментариев.

Как он это делает? Почему так спокойно стоит и разговаривает как ни в чём не бывало? Ему же, наверное, дико больно? И да, нужно хоть что-то сделать, чтобы облегчить его состояние.

– Что делать? – сдалась Лейла.

– Прежде всего, вымой руки.

Она старательно выполняла все его инструкции, чёткие, ясные и лаконичные. Размачивая присохшие ткани местным аналогом перекиси водорода, методично отдирала их, сцепив зубы, полоску за полоской, одну за другой.

– Розамунда не преувеличивает? Что-то слабо верится, чтобы Эссус на равных бодался с каким-то мальчишкой? – спросила она, чтобы хоть как-то разрядить напряжение.

Нортон пожал плечами:

– Ваш наречённый, Лейла, не отличается ни добронравием, ни забывчивостью, ни незлобливостью характера, а Лисандр, отец Дэйва, он действительно напортачил – не справился с заданием, глупо подставился, да и других подставил. Не имея возможности достать до отца, Эссус вымещает зло на сыне – это одна сторона медали. Есть и другая.

Чёрные глаза колдуна смотрели прямо. От этого было очень сложно выдерживать его взгляд.

– Дэйв не нравится ему сам по себе: чувственный, впечатлительный, излишне ранимый, нетерпеливый манерный мальчишка, избалованный маменькой гораздо больше, чем следует. Всё это вызывает у Змей агрессивную гадливость.

– Его можно понять.

С перевязкой руки Нортона было, слава богу, покончено!

– Всё равно, уж простите, мне сложно поверить в вашу заинтересованность в судьбе какого-то мальчишки? Вы не выглядите хоть сколько-нибудь сентиментальным.