Маятник Судьбы

«Ну что за идиота принесло? – со злостью думал Владек. – Еще немного – и дверь вышибет вместе со стеной».

– Открывай, не боись, это я, Курт Тидволл, пришел потолковать с тобой кое о чем.

«Мстить пришел за своего хозяина. А я разве виноват, что он недоумком оказался?»

Владек накинул черный шелковый халат, сунул ноги в чувяки из черной замши, неслышно подошел к двери и распахнул ее.

Не ожидавший такого смелого поступка со стороны червяка Курт машинально занес лапу, чтобы ударить по двери еще раз, но, увидев враз помертвевшего от страха Владека, миролюбиво осклабился.

– Пришел потолковать на предмет дальнейших совместных действий.

– На что ты мне сдался, жаб бородавчатый? Телохранитель чертов, хозяина ухороводил. Теперь меня хочешь охранять до самой смерти? – Тадеуш нагло ухмыльнулся.

Слова были несправедливыми, тем более что Курт пришел не ссориться, а потолковать, так что поведение червя было неправильным. А лизардмен любил, чтобы все было правильно, поэтому для исправления ситуации он не очень сильно врезал по наглой физиономии вампира, чтобы заиграли краски на его бледном вампирячьем лице.

Тадеуш по-заячьи заверещал и бросился в другую комнату.

– Я ж хочу, чтоб все было по чести, – гудел лизардмен, – я к тебе пришел посоветоваться. Дружбу, можно сказать, предложить, а ты сразу хамишь – я этого не люблю. Давай-ка мирно все обсудим, как дальше жить будем. Как ни крути, ты у меня в большом долгу. Из-за тебя умер мой сеньор.

– То-то я смотрю, ты так сильно горюешь, – язвительно пропищал Владек, утирая сопли.

– Горюю сильно, но в душе. А ты, как я погляжу, что-то не больно уж возвеличился, получив силу архивампиров. Вот несправедливость-то. Сеньор Карго уж знал бы, как миром вертеть, а ты…

– Возвеличился или нет, – надменно сказал Владек, когда его опасения улеглись, – но не я к тебе на поклон пришел, а ты ко мне.

– Ладно, хватит ходить вокруг да около, кто может включить это чертово кольцо?

– Это тебе не сало в сиропе жарить, тут нужен человек знающий. Подумаю на досуге, дам тебе знать.

– Пожалей себя и меня в искушение не вводи, подумай сейчас. Чего время даром терять, пошли, коли знаешь.

– Мне надо переодеться и привести себя в порядок, – надменно сказал Владек.

– И так хорош, пошли.

21

Глухой шум раздавался за поворотом дороги. Я мог различить удары, словно люди, не особенно привыкшие это делать, лупили полупустой мешок с зерном. Время от времени, когда звуки тумаков становились реже, удавалось различить жалобные стоны и мольбы о пощаде.

Франсуаз пустила гнедую в галоп, на скаку выхватывая меч из заплечных ножен. Я отпустил поводья верхового дракона, позволяя ему вырваться вперед.

Возле поворота дороги стояли четверо минотавров. Их простая одежда выдавала в них фермеров. Рубахи были перепачканы землей, а нехитрые инструменты, сваленные у обочины, говорили о том, что их владельцы возвращались с полевых работ.

Столпившись вокруг кого-то, кто корчился на пыльной придорожной траве, минотавры наносили ему удар за ударом. Они делали это неловко – привыкшие пахать да сеять, эти люди не умели работать кулаками.

Наверное, очень веская причина заставила крестьян оставить свои мирные занятия. Даже со спины боевого дракона я не мог рассмотреть человека, на которого минотавры выплескивали свою ненависть.

– Вот тебе, – приговаривали фермеры, нанося своей жертве очередной удар. – Будешь знать, как портить нашу рощу. Мерзкое создание.

– Немедленно прекратите, – приказал я. Минотавры подняли головы. Я переводил взгляд с одного на другого, пока не добрался до последнего.

– Бежим! – закричали крестьяне и кинулись в лес, от страха позабыв свои инструменты.

Я спешился и подошел к тому, кто все еще корчился на земле. Он накрывал голову руками, лохмотья полностью скрывали его лицо. Франсуаз вывернула из-за поворота и спрыгнула на землю прежде, чем ее гнедая кобыла замедлила шаг.

Существо поднялось на ноги. Обрывки одежды сползли с его лица, и на меня взглянули безумные глаза старика.

– Книжник хоттов, – произнес я. – Что вы здесь делаете?

Сгорбленный человек сверкнул злыми глазами на Франсуаз.

– А что она здесь делает? – ворчливо спросил книжник. Он кряхтя взгромоздился на придорожный камень и принялся ощупывать свои кости.

– Это добрый лес, – бормотал он. – В нем нечего делать всяким демоницам.

Старик нашарил особенно болезненный синяк и заохал громче.

– Вижу, местные жители от вас самих не в восторге, – заметил я. – Что произошло?

– У нее спросите. – Человек взглянул на Франсуаз из-под нахмуренных век. – Священный камень хоттов разрушился. Теперь я остался без дома.

– Эти люди били вас потому, что вы хотт? – спросила Франсуаз, подходя к старику. – Дайте я вас осмотрю.

– Нет! – воскликнул старец.

Он отшатнулся так поспешно, что свалился с камня.

– Позвольте ей, – произнес я, усаживая старика обратно. – Она знает, как помогать раненым.

– Лучше я умру, – взмахнул старик спутанной бородой, – чем подпущу к себе дщерь мрака.

Он завернулся в лохмотья и стал смотреть в другую сторону. По всей видимости, книжник полагал, что выглядит сейчас преисполненным гордого достоинства. Однако он скорее напоминал мокрую галку, завернутую во вчерашнюю газету.

– Значит, умирай, – бросила девушка.

– А вы тоже хороши! – Книжник явно имел в виду меня. – Пойду, мол, все сделаю. Зачем только я открыл вам, где находится склеп. Все равно вы не успели.

– Это не совсем так, – возразил я.

– Не совсем так? – грозно спросил старик.

Его визгливый голос мало соответствовал тону, которым книжник пытался говорить, и это только усиливало жалкое и комическое впечатление, которое производила нахохлившаяся на камне фигура.

– Мой истукан разрушен, – пожаловался старик. – Где я теперь буду читать свои книги? Книги мои, и те погибли. А вы говорите – не совсем. Жалкое вы подобие человека, вот вы кто.

Книжник, по всей видимости, совсем забыл, что это я только что спас его от разъяренных крестьян. Но люди всегда слишком быстро забывают добро.

– А все потому, что связались с этой демоницей. – Он бросил на Франсуаз осуждающий взгляд. Так старый школьный сторож смотрит на целующихся подростков. – Скажите правду, она ведь забрала вашу душу? Сам вижу, что забрала… Теперь вы от нее в жизни не отделаетесь, от этой оторвы.

Он сокрушенно вздохнул, печалясь о моей загубленной судьбе.

– Что вы там говорили? – сварливо напомнил он.

– Ритуал не завершен, – произнес я. – Тот, кто обрел силу архивампиров, еще не умеет ею пользоваться.

Старик встрепенулся.

– Это хорошо! – воскликнул он. – Вы еще не совсем безнадежны, молодой человек… Еще бы вам отделаться от этой вашей стервозы… Ну да ладно – молодежь сейчас никого не слушает.

– Это все? – недобро спросила Франсуаз.

– Я не с тобой разговариваю. – Старик сверкнул на нее желтыми белками глаз. – Нечисть! Пусть она держится от меня подальше, – обратился он ко мне. – А то, не ровен час, забудусь и закляну ее.

– Да ты прежде слюной подавишься, – зло прошипела девушка.

Я сделал ей знак, как бы предлагая поискать где-нибудь в закоулках души немного хладнокровия.

– Нечего вам тут рассиживаться, – сказал старик, словно он не был единственным, кто сидел. – Найдите вампира и вгоните ему кол в сердце. Или отрубите голову заговоренным мечом.

– Это очень ценный совет, – согласился я. – Но мы не можем оставить вас здесь, на вас снова могут напасть.

– Ничего со мной не случится, – огрызнулся старик. – Я могу сам о себе позаботиться. Только убери эту демоницу, чтоб глаза мои ее не видели.

Я задумался – мне не хотелось, чтобы книжник опять попал в руки фермеров.

– Вот еще что, – сказал тот. – Пусть эта, твоя демоница, откроет мне двери Ниппура. Я знаю, она может.

– Ниппура? – переспросила Франсуаз. – Ты же хотт. Что тебе делать в иной астральной сфере?