Страница 137 из 152
Со всей ответственностью могу заявить, что нареканий к его работе у меня не было. Прекрасный волк, исполнительный, верный, так сказать, полностью лояльный, имеющий все шансы стать кем-то большим, если не стало бы Ивана или кого-то из ближников моих Рук.
И вот… подрабатывал дятлом… И уже давно…
Звонок Виктора заставил открыть глаза и начать двигаться, пусть и затем, чтобы достать телефон из кармана.
- Влад…?
- Да, Виктор, внимаю со всем вниманием, - проговорил я, чувствуя растущую пустоту в груди.
Как асс, уже знал имя предателя, так и я, кажется, знаю, что сейчас прозвучит.
- Мы нашли ее… - эти три слова старик проговорил так, что я заподозрил, как бы альфу сейчас удар не хватил. С такими нотками обычно в агонии последние слова произносят.
Натолкнулся на внимательный взгляд альфы и Анны. Девушка смотрела на меня со страхом и решимостью. Тогда как альфа сбросил скорость, почти останавливая авто. И машины сопровождения плавно замедлились. Я пронаблюдал, как из-за заднего автомобиля вынырнула его копия и оказалась сбоку, буквально беря в «коробочку» нашу. Все эти несколько секунд и Виктор в трубке молчал…
То, что они все уже знают, мне предстоит только услышать.
- Сейчас, - глухо выдавил Виктор и отключился.
Присланное фото спящей парочки сказало о многом… Инга, с завиденными за спину руками и связанными ногами мирно спала. Ее лицо было спокойным. Как и лицо Виоля на соседнем диване, в похожей позе…
Черная дыра в груди стала огромной и медленно превращалась в слив канализации, по спирали затягивая в себя все: эмоции, прошлое, будущее, настоящее, саму жизнь одного слабого, мерзкого Истребителя, которой стал самым никчемным Мастером в истории…
Одно только оставалось неизменным в этом мраке – сердце. Оно, никчемное, все еще билось по чьей-то прихоти. Я все еще жил, дышал и даже видел. Более того, рука не раскрошила телефон. Я просто смотрел на фото своей жены и ее любовника. Они бежали вместе, хотя я полагал, что Виоль сейчас в Португалии…
Мальчик Виоль никогда бы не смог так оперативно узнать о моем прилете… Картинки, до этого момента, словно накрытые моим нежеланием правды, сейчас складывались в единый, невероятно цельный пейзаж. Штрих за штрихом, мазок за мазком я вспоминал и осознавал все намеки, все ниточки…
Я еще не знал всех деталей, но многое было видно и так. Я не могу сейчас припомнить, когда именно у них это началось, но давно, это точно. И никто, кроме самых близких не знал о том, что я улетел… Слишком все спонтанно. А три засады подготовить непросто. На это нужны люди, силы, деньги, но главное: время! Несколько часов моего транса в клинике – пф… не смешите. Засаду именно в России на меня готовили давно, а о том, что я хочу навестить любимую страну матери знало всего трое: Виктор, Константин и… Инга.
- Кто? – произнес я в пустоту, так и продолжая рассматривать лицо Инги.
Сознание отстраненно отметило мелкие синяки на открытых руках, и сломанный ноготь, значит, царапалась и сопротивлялась. И все уже понимаю, все очевидно, а желание убить того урода, из-за которого на ее нежной коже появились эти пятна, все равно есть. Будь проклята метка! Черт!
- Сарра, сестра Тома, - тихо, едва слышно призналась Анна.
Значит, братик сообщил сестричке, скорее всего через нее и устраивал мой перелет, волчица же отзвонилась Инге, а уже моя любимая сообщила любовничку, где я буду ближайшие сутки… Как это… мило…
А дыра все растет и растет внутри. И сердце, сука, все еще работает, как, бл…, швейцарские часы.
И в этой засасывающей дыре нет ни асса, ни зверя, а есть только я, ясно осознающий, переваривающий новость о том, что меня продала Истинная пара.
Почему? Почему я еще жив?
Этот вопрос мешает дышать! Почему?! Как же сейчас хотелось сдохнуть, просто чтобы не осознавать, не понимать всю пропасть собственной никчемности. Не чувствовать того, что чувствую… Почему нет гнева, нет ничего, кроме душевной боли, но она просто есть. Она перемалывает нутро, но не выходит, даже в виде транса.
Перед глазами все потемнело.
Почему я еще жив?! Ощущать это, ощущать то, что чувствуют все преданные Мастера… нет, смерть, пусть и окончательная – гуманнее. Она не кара, а избавление и благо…
И вдруг, на самой грани сознания, словно отголосок почти ускользающего сна, промелькнула картинка. Много снега, сугробы снега. Высокие ели, поле, так похожее на снежное море… и горячая ярко-алая, словно нарисованная кем-то, кровь. Я вижу, как от нее исходит пар, потому что она свежая, и только упала на белые сугробы. Алое на белом… и это красиво, невероятно красиво. Я вижу это, и чувствую…
И чьи-то глаза. Большие, чуть раскосые кверху, глубокий взгляд. Не вижу, чьи это глаза, мужчины или женщины. Ресницы не очень длинные, но загнутые кверху, и кончики черных волосков чуть светлые, будто обгоревшие на солнце. Не понимаю, что выражают эти глаза, потому что нет в этой картинке выражения, только зрачок и ресницы… Но почему-то приходит ощущение, что обладатель глаз спокоен, удовлетворен даже…
Видение ускользнуло, толком не дав себя запомнить, а я вернулся в реальность. Закрыл фото. Снова посмотрел в зеркало заднего вида. Увидел готового к перевороту альфу и затравленный взгляд Анны. Не улыбнулся, чтобы не напугать еще больше, только кивнул.
Заставил расслабиться тело и откинулся назад, смежил веки.
- Домой, - одно слово, но этого хватило, чтобы услышать облегченный вздох.
Из-за истощения я не мог проверить свою догадку, но был уверен, что так же облегченно выдохнули и оборотни в соседних машинах, прижавших меня к обочине. Что, ждали, что я сейчас крушить и убивать начну? Нет, щенята, Мастера не убивают, если им вырывают сердце, они просто подыхают, как и все.