Страница 19 из 20
Стоит заметить, что политическая окраска фундаментализма имеет выраженный характер оппозиции к господствующему этосу. Фундаментализм стремится к изменениям, а не к сохранению текущего положения вещей. Причем когда внутри страны он приходит к власти и теряет внутриполитическую оппозиционность, то ищет возможность быть внешней оппозицией другим странам, цивилизациям и культурам.
В политическом плане исламский фундаментализм также выступает за ресакрализацию власти, профанизированную либеральными идеями общественного договора, что иногда привлекает авторитарных политиков. Впрочем, диктаторам не следует считать фундаментализм легко приручаемым: «признание сакрального характера власти у фундаменталистов отнюдь не гарантирует главе исламского государства неприкосновенность. Например, С. Кутб утверждал право на свержение существующего государственного строя в случае нарушения правителем законов ислама. Столь революционные призывы были основаны на признании того, что в качестве наместника халиф отнюдь не уподобляется пророку, на него не распространяется “суверенитет” Аллаха»[84].
Решающими факторами продуцирования фундаменталистского сознания выступают кризис норм и ценностей (аномия), отсутствие социальной стратегии в ходе модернизации, неэффективность правящих элит или их откровенная вестернизация и снижение легитимности, эксплуатация фундаменталистского проекта в прагматических политических целях. Существенную роль играет и социально-психологический вакуум, образующийся в массовом сознании мусульман в тех странах и регионах, где процесс модернизации привел к социальной катастрофе («failed modernization») или к непомерному расслоению общества, а таких в условиях продолжающейся глобализации мира становится все больше и больше. Чувства незащищенности в обществе риска, где риски распределены неравномерно, стремление следовать за лидером в открытом, неустойчивом мире представляют собой идеальную социально-психологическую почву для «фундаментализации» сознания.
Исходя из вышеизложенного, можно заключить, что исламская фундаменталистская идентичность независимо от конкретного учения и ветви ислама представляет собой «инструментализацию культурных различий»[85]: фундаментализм предлагает решение острых социально-политических и мировоззренческих проблем путем возвращения общественного сознания и всего социума в идеализированное, упрощенное прошлое, в котором этих проблем якобы не было. Являясь ответом на вызов модернизации, исламский фундаментализм просеивает различные элементы традиции через «сито» собственного критерия «подлинности» или «истинности», формируя ценностную матрицу, являющуюся набором «ценностей-средств», подчиненных «ценности-цели» – построению уммы в кораническом смысле. Некорректно было бы утверждать, что насилие является имманентным исламскому фундаментализму, но отказываться от этого средства достижения своих идеологических целей фундаменталисты радикального толка тоже не собираются. Характерное восприятие любых нововведений – будь то социального, политического или институционального характера – как нежелательных («бида» – коранический термин, ранее распространявшийся только на религиозную жизнь, но трактуемый фундаменталистами весьма вольно), стремление найти свою идентичность в идеализированном прошлом конструируют фундаменталистское сознание, предлагая широкому кругу мусульман альтернативную идентичность, своеобразный фастфуд, идентичность «быстрого приготовления», позволяющую им найти себя в открытом современном постиндустриальном обществе риска.
Раздел 2.2. Идеологическая основа исламского фундаментализма
В настоящее время исламский фундаментализм имеет печальную известность во многом благодаря событиям на Ближнем Востоке: «этот феномен в массовом сознании отождествляется с терроризмом, средневековым мракобесием и фанатизмом»1. Данный раздел посвящен анализу ключевых мировоззренческих и доктринальных положений исламских фундаменталистов.
2.2.1. О терминах
В целях рассмотрения идеологической основы исламского фундаментализма для начала необходимо провести терминологический анализ наиболее распространенных понятий, которыми обычно обозначают экстремистские течения мусульманского мира. В целом европейский термин «фундаментализм», введенный для обозначения групп и организаций американских евангельских христиан, может быть корректно переведен на арабский как «вусулийя» от слова «основа», «основание». Впрочем, в публицистике и даже в академической литературе часто можно встретить отождествление исламского фундаментализма и салафизма. Например, в своей докторской диссертации Б.В. Долгов пишет: «Так, понятие исламский фундаментализм можно рассматривать как религиозное явление, означающее обращение к истокам ислама и строгое соблюдение правил и норм, изложенных в Коране и Сунне, в повседневной жизни и общественной практике. Вместе с тем в этом же смысле возможно употребление термина салафизм, который В.В. Наумкин рассматривал как “наиболее адекватно объясняющим явление. Главной для салафизма, от араб. салаф («праведный предок»), что, собственно, и делает его “фундаментализмом”, является мысль о том, что на протяжении веков ислам искажался, в него все время привносились новые элементы, в том числе противоречащие исконному исламскому учению”»[86].
Это не вполне верно, т. к. салафизм является одной из форм исламского фундаментализма, возможно, самой влиятельной, но не единственной. Кратко рассмотрим салафизм.
Термин «салафизм», как уже указано выше, происходит от арабского «салаф», что обычно переводится как «праведный предок». Его идеологи видят суть салафизма в следовании примеру Пророка и его праведных потомков, понимая это весьма конкретно, а именно в виде отказа от следования традиционным школам таклида в пользу иджтихада.
Понятие «иджтихад» является важным для определения доктринальной ориентации исламских фундаменталистов различного толка. Слово «иджтихад» является однокоренным со словом «джихад» и также обозначает усердие, старание, но имеет совершенно конкретное значение в исламской доктрине. Иджтихад заключается в усердной работе муджтахида (ученого) в исследовании и решении проблем и вопросов мусульманского права и практики правоприменения. Это система принципов, аргументов, методов и приемов, используемых при этом муджтахидом, а также степень авторитетности самого ученого в знании, интерпретации и комментировании богословско-правовых источников. Иджтихад появился еще при жизни пророка Мухаммеда из практических потребностей жизни мусульман во время активного формирования системы исламского религиозного права фикх, поскольку в свидетельствах сподвижников Пророка (сахабов) и самих требованиях исламского права обнаруживались расхождения (ихтиляф). Задачей иджтихада было обнаружение этих проблем, расхождений и неоднозначностей, выработка основы их решений таким образом, чтобы иджтихад поддерживал ислам и укреплял его. От муджтахида требовалось идеальное знание арабского языка, Корана и Сунны наизусть (муджтахидом мог стать только хафиз), знание обстоятельств сложения мнения и расхождения, умение интерпретировать сложные правовые коллизии и, разумеется, усердие в вере. Этот процесс выработки идеологических основ фикха и разработки исламской религиозно-правовой системы в целом шел в период с конца VII в. до XI в., а его результатом стало формирование наиболее влиятельных школ фикха – мазхабов, которые предлагали ту или иную идеологию решения религиозно-правовых вопросов. С этого момента «двери иджтихада закрылись», а эволюция фикха заключалась в уточнении второстепенных деталей и толковании незначительных доктринальных расхождений в практике правоприменения. Сложился корпус текстов авторитетных муджтахидов, тексты которых переписывались и считались основным источником решения религиозно-правовых споров. В отличие от традиционного ислама, исламские фундаменталисты различного толка объединены идеей открытия врат иджтихада, что очевидным образом является модернистским феноменом.
84
Семенова О.А. Концепция государства в исламском фундаментализме: вторая половина XX – начало XXI вв.: Дисс. … канд. полит. наук: 23.00.01 / Ольга Александровна Семенова. М., 2007. С 161.
85
Степанова Е.А. Фундаментализм и мания идентичности. С. 114.
86
Долгов Б.В. Генезис исламистского движения в общественно-исторической динамике Алжира, Туниса и арабо-мусульманской диаспоры Франции в 1970–2015-е годы: дисс. … доктора истор. наук: 07.00.03 / Борис Васильевич Долгов. М., 2017 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://ivran.ru/f/Dissertaciya_ Dolgova_B.V_..pdf (дата обращения 05.01.2019). С. 62.