Тайна Васко да Гамы

Требования адмирала становились все более и более вызывающими и оскорбительными. Он запросил чрезмерную компенсацию за убытки, которые потерпели португальцы в предшествующие годы, а также изгнания из Каликута мусульман. В ответ саморин потребовал, чтобы португальцы не вели торговлю в других портах, кроме Каликута.

В конце концов Васко да Гама, «почувствовав, что все это обман», направил саморину ультиматум: если до полудня не будут возвращены украденные из фактории товары, то он казнит пленных малабарцев и с помощью корабельной артиллерии опустошит весь город. Не получив ответа, «дон Васко приказал казнить малабарцев», повесив их на реях, представив ошеломленному городу ужаснувшую его картину. После этого жестокий адмирал приказал отрубить казненным руки и ноги и отправить их в двух лодках на берег с запиской на арабском языке саморину, что такова будет судьба всех жителей города, если он не выполнит его требований. Не получив ответа, разъяренный адмирал приказал ночью приблизить корабли к городу и обрушить на него шквал артиллерийского огня.

Многочисленные здания в Каликуте, включая дворец саморина, были разрушены, а неселением овладели паника и смятение[155].

Оставив в соответствии с инструкциями, полученными в Лиссабоне, 6 кораблей под командованием Висенти Содре в Каликуте, Васко да Гама с остальной эскадрой двинулся к Кочину.

Из-за нехватки источников (особенно документальных) трудно восстановить действительную картину отношений между адмиралом и правителями княжеств на Малабарском берегу. Согласно версии Барруша и Томе Лопиша, саморин Каликута — главный враг португальцев — пытался втянуть в свою вражду с ними правителей Кочина и Кананора. На первых порах его попытки были успешными. Все трое составили своего рода «тройственный союз», или лигу, объединив свои флоты с тем, чтобы уничтожить чужеземцев, узурпировавших господство в Индийском океане. Они создали громадный объединенный флот из более чем 200 больших и малых судов, обеспечив их множеством хорошо вооруженных солдат. Но судьба и на этот раз была милостива к Васко да Гаме. Неожиданно начавшийся шторм уничтожил громадный индийский флот. Приведенные в отчаяние этим несчастьем индийские правители отказались от своего намерения оказать вооруженное сопротивление португальским конкистадорам.

Правители Кочина и Кананора прибегли к тактике проволочек и затяжек. Они всячески пытались затянуть время, делая вид, что стараются договориться с Васко да Гамой по вопросу о ценах на пряности. Их цель состояла в том, чтобы португальский флот остался в Индии до того времени, когда подует муссон. Тогда, как они рассчитывали, многие португальцы будут вынуждены сойти с кораблей на берег и появится возможность незаметно подплыть к их судам и сжечь их. Именно этим объяснял Жил Барбоза — португальский фейтор, прибывший в Кочин еще с флотом Алвариша Кабрала, те препятствия, которые чинил правитель Кананора погрузке пряностей на корабли адмирала[156]. Как рассказывает Каштаньеда, раджа Кочина получил от саморина Каликута письма, в которых тот призывал его отказываться размещать в своих владениях фактории и торговать с «франками», которых он называл врагами. При этом саморин угрожал суверену Кочина в случае, если он не послушает его совета, объявить ему войну. В своем ответе саморину раджа Кочина в вежливых выражениях отказался плохо обращаться с португальцами, которых он принял и укрыл в своем порту[157].

Васко да Гама установил дружеские отношения с правителем Кочина. В знак дружбы произошел обмен подарками, что отмечено в ряде хроник. Приведу в этой связи перечень подарков, составленный королем доном Мануэлем в письме к испанскому королю: от имени короля Васко да Гама подарил радже «золотую корону с глазурью и драгоценными камнями, золотое ожерелье из колечек, сделанных в форме луны, большие серебряные кувшины» и т. д. и т. п.

В свою очередь правитель Кочина передал для дона Мануэла «два золотых браслета со многими драгоценными камнями, серебряный канделябр высотой в десять пядей, красиво украшенный, два куска хлопчатой ткани, большой камень величиной с лесной орех…»[158].

Как контрастируют эти роскошные подарки с теми скромными и даже бедными дарами, которые адмирал привез во время своего первого путешествия саморину Каликута!

Впрочем, когда Каликут посетил Педру Алвариш Кабрал, он подарил саморину не менее богатые подарки.

Стремление раджи Кочина к дружбе и миру с португальцами объяснялось тем, что появление могущественного португальского флота и акты террора, прежде всего захват и сожжение «Мери», вселили страх и ужас в душу этого правителя, который сознавал свою слабость и полную беззащитность перед могуществом чужеземцев.

Как сообщает Барруш, в это время в Кочин с Цейлона пришел корабль, принадлежавший Каликуту. Правитель Кочина просил Васко да Гаму разрешить этому судну войти в порт. Адмирал ответил ему с рыцарской галантностью, что, хотя Каликут — главный враг Португалии, учитывая просьбу правителя Кочина, он будет обращаться с этим судном так, как если бы оно было из Кочина[159].

Но саморин нанес внезапный удар. В середине февраля 1503 г. он атаковал португальские корабли, окружив их 30 лодками[160]. Поскольку индийские лодки оказались очень близко от португальских судов, адмирал не мог использовать артиллерию. Стало очевидно, что целью индийцев было взять корабли на абордаж. Когда им это не удалось сделать, они стали бросать зажженные факелы с тем, чтобы поджечь судно адмирала. Уже носовая часть корабля была охвачена пламенем. Гибель адмирала и его спутников, попавших в искусно расставленную для них западню, казалась неотвратимой.

Пытаясь найти выход из безнадежной ситуации, великий навигатор снова продемонстрировал поразительное мужество и самообладание. Он приказал перерубить швартовые и развернуть к ветру паруса. Корабль стал быстро уходить от берега, однако в погоню за ним устремились быстроходные индийские лодки. Возможно, это были минуты самой большой опасности, с которой адмирал встретился в своих путешествиях. Однако и на этот раз, как это ни раз бывало в прошлом, судьба пришла ему на помощь в самый критический для него момент. Когда, казалось, уже все было потеряно и не представлялось другой альтернативы, кроме смерти, неожиданно появился флот Висенти Содре, которого проинформировали о случившемся люди с каравеллы, шедшей из Кочина. Индийские лодки в панике бежали, преследуемые португальцами, потеряв при этом много людей. Морское сражение закончилось победой португальцев.

Адмирал приказал повесить на рее брахмана, заманившего его в ловушку, казнить других пленных и снова подверг Каликут артиллерийскому обстрелу. Трупы казненных были отправлены в лодке в город с запиской Васко да Гамы, составленной на местном языке. «Это наказание, которого вы заслуживаете. Когда я вернусь, я заплачу вам пошлины без всяких денег», — писал адмирал.

После этого Васко да Гама вернулся в Кочин. Загрузив пряностями десять кораблей, он направился с ними в Кананор. Казалось, что военная миссия великого навигатора окончилась и он мог спокойно вернуться к торговле пряностями. Пришло время вложить мечи в ножны и заняться чисто торговыми операциями.

Однако саморин не смирился со своим поражением и, видимо, отнюдь не считал его окончательным. Он отправил против португальцев 29 или 30 судов, считая, что перегруженным португальским кораблям будет очень трудно использовать артиллерию. Однако он просчитался. Португальцы взяли на абордаж два вражеских корабля, на которых убили около 300 человек. На этих двух захваченных кораблях португальцы взяли богатую добычу, в числе которой хронисты упоминают золотую фигуру идола, усыпанную драгоценными камнями. Освободив суда от поклажи, Васко да Гама в соответствии с обычаем португальских конкистадоров приказал их сжечь.

155

Все хронисты единодушны в описании жестокой мести адмирала саморину Каликута и зловещего подарка, который он прислал ему в лодках, где были руки и ноги казненных.

156

Barros J. Op. cit. Década I. Liv. VI. Cap. VI.

157

Gois D. de. Op. cit. Parte I. Cap. LXIX.

158

Fonseca L.A. da. Op. cit. P. 203.

159

Barros J. Op. cit. Década I. Liv. VI. Cap. VI.

160

Барруш пишет, что их было 100, Каштаньеда — 33, Гоиш — 34. - Barros J. Op. cit. Década I. Liv. VI. Cap. VII; Castanheda F.L. Op. cit. Liv. I. Cap. XLVI; Gois D. de. Op. cit. Parte I. Cap. LXIX.