Здравствуй, ледяной принц!

— Виновата, исправлюсь. Какие допуски ему нужны? Куда нам подъехать?

— Так новогодние выходные, в отпуске все. А подъезжайте числа десятого, я вам визитку дам, там и адрес, и телефон. Только постарайтесь до десятого числа, чтобы он не колдовал. Только скажу вам сразу, шансы, что вам разрешат остаться в нашем мире, Винтер Айсенович, минимальны. Разве что у вас тут родственники есть.

Я знала, что потом себя прокляну, но сказала:

— Есть у него родственники. Я — его жена.

Теперь глаза на лоб лезли у Альберта Даниловича.

— Докажите? — посмотрел он на меня сверху вниз.

— Винтер? — чуть обернулась я к замершему парню, который, кажется, верил своим ушам еще меньше, чем я.

Тот коснулся моего запястья, и на наших руках проявились те самые ледяные татуировки, которые так шокировали меня позавчера.

— И правда, жена, — почесал Альберт Данилович кончик носа. — Что ж, это упрощает дело. Тогда приезжайте десятого, непременно вдвоем. Захватите свой паспорт, Алена Владимировна, да и другу вашему тоже понадобятся документы, но с ними мы поможем, раз уж у вас… брак. Быстро вы, что тут скажешь. А мы сделаем пока запрос на Арею, проверим, так сказать, обстоятельства перехода, и батюшке вашему штраф выпишем, чтобы сыновьями не швырялся в немагические пространства. И главное — меньше магии, она у нас запрещена. А законы у нас строгие, уж поверьте на слово. Вот десятого мы вас с ними и ознакомим. Обоих. Теперь же разрешите откланяться. Счастливого нового года.

И трое блюстителей магического правопорядка быстро загрузились в свой джип и уехали, а мы с Винтером так и остались на пустынной ночной дороге.

— А как же штамп в паспорте? — покосился он на меня.

— Не до паспорта, — махнула рукой. — Ты как? Голова болит?

— Немного.

— Все, поехали домой.

На этот раз Винтер спорить не стал. Привычно сел рядом и откинул голову на спинку сидения. Видно, болит сильнее, чем хочет показать. Вот что мне стоило сегодня уехать от родителей в город? Хотя, от судьбы не уйдешь. И спустя десять минут мы уже въезжали в ворота родительского дома. Он тонул во мраке — нашего отсутствия никто не заметил.

— Идем, — увлекла Винтера в дом. — Давай мне куртку, она вся мокрая, повешу сушиться.

— Не надо, — остановился он. — Алена, утром я уйду.

— Никуда ты не пойдешь! — Вцепилась в его локоть и потащила наверх. — Или ты не слушал этого Альберта? Если они поймут, что у тебя на Земле никого, зашвырнут куда-нибудь подальше. Нет уж, я тебя не отпущу!

Винтер молчал, а я готова была сделать что угодно, чтобы он остался. Сколько можно вот так, по мирам, как мячик? Хватит! Слава богу, дотащила свое несчастье до спальни и втолкнула внутрь. Заперла дверь на щеколду, чего никогда не делала со времен подросткового бунта, но сейчас не хотелось, чтобы нам кто-то мешал. Включила свет. Винтер поморщился, а я уже стаскивала с него свитер.

— Болит что-то? — спрашивала отчаянно. — Вин, не молчи!

— Нет, Алена, ничего не болит, — устало ответил он. А у меня сердце сжалось, столько безысходности сейчас было в синих глазах.

— Ну, что ты. — Обняла этого упрямца и прижала к себе. — Успокойся, хороший мой. Все будет в порядке. Я обещаю.

Мгновение спустя Винтер обнял меня в ответ. Так мы и сидели на кровати, не шевелясь. Больше ничего говорить не хотелось, но было надо. Поэтому я нехотя выпустила Вина из объятий, повесила его свитер у батареи, а ему протянула рубашку.

— Послушай, Винтер. — Снова села рядом, пытаясь подобрать слова. — Мне сложно даже представить, как это — оказаться в другом мире. Но ты здесь не один. У тебя есть я. И вся моя ненормальная семейка. Кстати, Ярик и Мирик искренне извинялись за то, что над тобой подшутили. Ты в следующий раз их не слушай. Они — хорошие ребята, но иногда не видят границ. И я тоже… В общем, прости меня. Я не хотела тебя обижать, и выгонять не хотела. Просто ты свалился, как снег на голову, и я пока не знаю, что с этим делать.

— Все хорошо, Ален, — уже спокойно ответил Винтер. — Но я не хотел бы, чтобы из-за меня ты меняла привычную жизнь. И спасибо, что поручилась за меня.

И снова — ледяная маска, а не человек. Закрылся, отгородился от меня, как только умел, стал принцем вместо живого парня.

— Я тебя не отпущу, — повторила ему.

— Почему?

— Потому, что ты… мой муж.

И улыбнулась. Да, это безумие какое-то, но раз уж от него никуда не скрыться, может, стоит его принять? Винтер тоже улыбнулся, только разве меня обманешь? Я потянулась к нему и поцеловала. Так нежно, как только могла, чтобы растопить лед, вдруг выросший между нами. Запустила пальцы в темные волосы. Винтер тихо зашипел. Это так у него ничего не болит. Но особых повреждений, вроде бы, не было. Пройдет.

— Мир? — спросила, отстраняясь.

— Мир. — Теперь уже Винтер улыбался искренне. — Только мне не нужна твоя жалость, Алена.

— Это не жалость. К чему тебя жалеть? Ты ведь справишься.

— Можно подумать, у меня есть выбор.

Я выключила свет, привычно легла у стеночки и подняла край одеяла. Теперь о сне, конечно, не было и мысли, но отдохнуть стоило. Винтер лег рядом, и я устроилась у него на плече. Странный он, конечно. Но другой мир — другие правила. Я ничего не знала об этой его Арее, о Ледяных чертогах. О нем самом, его семье. Почему Вин не хочет упоминать о маме? Из-за чего устроил бунт против отца? Ничего, узнаю, потому что поняла главное — я на самом деле не хочу его отпускать.

ГЛАВА 10. Прелести жизни в другом мире

Просыпаться утром было приятно. Тепло и уютно, хоть моя подушка и норовила выбраться из объятий. Открыла глаза — и поняла, что во сне обняла Винтера, как большого медвежонка, и теперь отчаянно отказывалась с ним расставаться. А придется, потому что надо умыться, позавтракать — и ехать домой. Да, на работу только девятого числа, а десятого нас с Винтером ждут в магической службе правопорядка, но дела никто не отменял.

Попыталась не разбудить Винтера, но стоило пошевелиться, как он тут же открыл глаза. Взглянул на меня расфокусированно — и вдруг резко посерьезнел, даже складочка залегла между бровей. А мне казалось, мы вчера помирились.

— Я в душ, — сказала Вину, скрываясь за дверью, а когда вернулась, принца в комнате и близко не было.

— Винтер! — позвала я. — Вин!

Вышла в коридор. Из-за двери двойняшек доносились голоса. Не скажу, что там ругались, но интонации были такими, что лучше бы кричали. Стучать не стала — распахнула двери, чтобы застать сумрачную картину. Мишка лежал на кровати и листал какую-то книгу. А вот Винтер замер напротив Ярика и Мирика и что-то им высказывал.

Я ухватилась только за конец фразы:

— Я вам доверился, как друзьям, а вы…

И замолчал, заметив меня. Двойняшки выглядели растерянными. Видимо, слова Винтер подобрал, что надо — их трудно усовестить и озадачить. А сейчас оба казались слегка пришибленными и полными раскаяния.

— О, а вот и героиня дня, — обрадовался мне Мирик. — Аленка, ты это, извини. За то, что мы… ну, ты поняла.

— Поняла, — кивнула я. — Не извиняю.

— Праздники же, — настаивал Ярик. — Извини. А мы вас на ужин пригласим — за наш счет. В любой удобный день.

— Что ж, хорошо.

Ужин? В копеечку вам влетит ужин, братишки!

— Вот и отлично! О, Вин, а где ты так лбом приложился?

Ссадина на лбу никуда не делась. Винтер поморщился и отвел взгляд. Хорошо, хоть исправлять не стал.

— Упал, очнулся, гипс, — за него ответила я. — Ладно, ребята, вы как хотите, а мы — собираться.

— Да, мы тоже после обеда уезжаем. Так что сборы — наше все.

День покатился по привычной колее. Помочь Винтеру наладить температуру воды в душе, вернуть двойняшкам свитер, позавтракать, попрощаться с семьей. Уже перед самым отъездом мама позвала меня к себе на минутку.

— Слушай, Алена, — сказала она. — Я вижу, что между тобой и Винтером есть некая… симпатия.

— Допустим, — кивнула я, не подтвердив, но и не став её разубеждать.