Снишься мне (ЛП)

— И где же именно ты живешь? — спросила Дарла.

— Я живу в нескольких кварталах от сюда, с тетей Милдред, — рассказала Эмма.

— Милдред Джонс?

— Да, мэм.

Тревога на лице Дарлы не ускользнула от восьмилетней девочки. Эмма поняла, что в таком небольшом городе не так уж много секретов. Казалось, Дарла над чем-то задумалась, глядя на Эмму и, в конце концов, приняв решение, кивнула.

— Моя племянница, Серенити, работает куратором в начальной школе. Я думаю, как раз сейчас у нее нет ученика. Ты бы хотела, что бы она помогала тебе? Она может забирать тебя, приводить сюда, помогать тебе делать домашнюю работу; а еще она может помогать тебе с твоими поделками, она может быть тебе как старшая сестра.

Эмма знала, что делает женщина. Дарла беспокоилась о ней и пыталась найти способ помочь, не делая это слишком очевидным. Эмма ценила это, хотя и ненавидела чувство беспомощности.

— Это было бы замечательно, — Дарла просияла от удовольствия и облегчения.

— Здорово! Я сообщу ей, и она сможет забрать тебя из школы в понедельник. Если у твоей тети будут с этим проблемы, я буду счастлива, поговорить с ней.

Голос Дарлы стал строгим, и Эмма поняла, что эта милая женщина не шутила, несмотря на ее спокойный нрав. «Мама-медведица» было написано у нее на лице.

— Сомневаюсь, что ее это обеспокоит, даже если она заметит, — призналась Эмма.

Девочка встала, и собралась уйти, как тут же Рафаэль появился около нее. Уже когда они дошли до двери, она повернулась, что бы посмотреть на Дарлу.

— Как вы сказали, зовут вашу племянницу?

— Серенити. Серенити Тиллман, — ответила Дарла.

Эмма почувствовала, как ее живот сжался, когда она узнала это имя. Серенити Тилман была девушкой из ее сна. Она так же поняла, что эта библиотека, была библиотекой из ее сна, который приснился ей, когда появился Дайр. Похоже, она была на пути, что бы выполнить свое предназначение. Ей просто надо было быть менее похожей на людей, или она все испортит.

***

Серенити не хотела признаваться, что поглядывала на часы каждые пять минут, пока она занималась своими обычными обязанностями. Так же она хотела бы перестать постукивать ногой, и продолжать выглядывать в окно, пытаясь угадать, придет ли Дайр раньше времени, если вообще придет. Он просто появиться из ниоткуда или воспользуется дверью, как их обычные посетители? Или будет ждать ее на парковке? (Она очень надеялась, что он будет ждать ее снаружи).

— Ты сегодня возбуждена, — заметил Джексон, когда закончил вытирать золотого ретривера, которого только искупал. — Все в порядке?

И что же ответить? Просто сказать — да, все в порядке? Или взять и расколоться, и признаться, что нет, не в порядке, потому что вчера она познакомилась с бессмертной легендой, который признал, что она ему нравится, и что он хочет с ней встречаться, и она согласилась, и теперь ждет не дождется, когда снова его увидит. Наверно это не самая лучшая идея ответа.

— Все в порядке, просто много всего происходит.

Ладно, это же не ложь, она просто уклонилась от ответа. Можно же не отвечать на вопрос, не так ли? Сначала, она подумала, что Джексон просто так не отступится, но потом, он, наконец, просто пожал плечами.

К ее облегчению, остаток смены прошел без темных высоких незнакомцев, способных появляться из воздуха посреди приемной ветеринарной клиники. Когда Серенити записывала свои часы работы в свой табель, ее руки практически тряслись. Часть ее хотела побежать к парковке, а другая, в которой осталось еще немного гордости, не позволяла идти быстрее, чем обычно.

Серенити сделала глубокий вздох перед тем, как открыть дверь главного входа. Джексон сказал, что он все закроет, поэтому ей оставалось только выйти и направится к своей машине. Верный своему слову Дайр уже ждал девушку. Он опирался на ее машину своим огромным телом, скрестив руки на груди. В темной одежде, с темными волосами и глазами, он выглядел угрожающе. Его ноги тоже были скрещены в лодыжках, и парень выглядел так, будто ничего в этом мире нет лучше, чем стоять тут и ждать ее.

Серенити чуть не споткнулась, когда их глаза встретились. Его тлеющий взгляд заставил ее ладони вспотеть. Она неосознанно попыталась вытереть их о джинсы, но его изогнутые в улыбке губы дали ей понять, что ее движение не прошло незамеченным.

— Привет, — произнесла она, останавливаясь в нескольких шагах от него.

Поднявшийся зимний ветер принес его мужской запах, и ей захотелось подойти к нему ближе, но ее гордость снова заставила девушку передумать.

— Привет, Серенити, — приятный голос Дайра напомнил ей рекламу шоколада «Дав», где показывали жидкий шоколад, который перемешивался, и ей захотелось обмакнуть в него всю руку, а не только палец. Темный и вкусный, и скорее всего он был такой же сладкий, как и ложечка, которая вся в шоколаде. «Так, никаких мыслей об облизывании, Сара», — отчитала она сама себя.

— Как прошло твое утро? — спросил он ее.

— Слишком длинное, — честно ответила Серенити, так как это становилось постоянным ощущением, когда его не было рядом.

Это заставило его засмеяться, и девушка покраснела.

— Как и мое, — признал он, совершенно не стыдясь.

Серенити пришлось отвести взгляд, и она посмотрела на замерзшую землю. Выпавший ночью снег быстро превратился в коричневую грязь, люди и машины постоянно месили его. После нескольких минут неловкого молчания, она решила, что ведет себя глупо. Ну и пусть она поставит себя в неловкое положение, она не собиралась меняться, что бы произвести впечатление на Дайра, каким бы сексуальным бессмертным он ни был.

— Так чем же ты хочешь заняться сегодня? — спросила она, снова заглядывая в его темные глаза.

Он отошел от машины, и теперь выпрямился во весь рост, что заставило ее закинуть голову, что бы смотреть на него.

Он пожал своими мускулистыми плечами.

— Я согласен с любым твоим предложением.

— Ну, мне жаль тебя разочаровывать, но в нашем маленьком и старомодном Йеллвилe не так уж и много мест куда можно пойти. Поэтому у нас не такой уж и большой выбор. Мы можем купить пиццу на вынос и вернуться в дом дяди и тети.

— Звучит неплохо. Твои дядя с тетей будут дома?

Серенити покачала головой.

— Дарла поехала отвозить суп своей подруге, у которой недавно была операция, а Уэйн помогает соседу клеймить скот.

— Теперь я понимаю, в кого ты такая добрая.

Она пожала плечами и знаком пригласила его сесть в машину.

— Если ни я, то кто? Я не думаю, что стоит ждать откуда-то помощи, если сами можем помочь.

Дайр обошел машину и подошел к пассажирскому сидению. Он как-то умудрился уместить свое большое тело на переднем сидении.

— Это не то поведение, которое я обычно наблюдаю у людей, — признал он.

— Это печально, — сказала она, заведя машину и направившись к «Маминой Пицце», единственной пиццерии в Йеллвиле.

— Я хочу спросить тебя кое о чем, — произнес Дайр, ритмично похлопывая рукой по бедру, что выглядело очень по-человечески.

— О?

— Ничего слишком личного, — поспешно добавил он.

Она улыбнулась.

— Хорошо, давай.

— Какой твой любимый цвет?

Серенити еще раз на него посмотрела, в очередной раз, заметив его черные, как оникс, глаза, и на мгновение ей очень хотелось ответить «черный», что было бы правдой. Но она решила, что это было бы слишком. Поэтому она назвала свой второй любимый цвет.

— Бирюзовый.

Его слегка поднятые уголки губ дали ей понять, что он знает, что она была честна не до конца.

— Какая музыка тебе нравится?

— Певцы и исполнители наподобие Бренди Карлайл или «Гражданской войны».

— Твоя любимая еда?

— Ну, я же южанка, так что в основном любая хорошая, приготовленная дома еда.

Она заехала на стоянку около пиццерии и подняла палец.

— Запомни то, что ты хочешь сказать. Я сейчас вернусь.

Слова Серенити были произнесены напрасно, потому что Дайр уже выходил из машины.