Страница 55 из 89
Пока я смотрю, он глубоко вздыхает, заметно заставляя себя собраться.
— У нас есть сигнал, — говорит он бодрым голосом, вытаскивая наладонник, подходя к потрепанному столу недалеко от окна. — Большинство новостных сайтов ничего не публиковали с момента крушения, и мы должны предположить, что те студии, которые не были поражены, все еще пытаются найти электричество.
— Но у некоторых оно есть? — Флинн поднимает голову, наблюдая, как Гидеон ставит наладонник на стол, настраивая интерфейс с голопроекцией.
Гидеон кивает, не отвечая до тех пор, пока экран наладонника не оживает, и проекция не зависает прямо над столом.
— Снимки разрушения, пара видео крушения от людей, чьи устройства синхронизировались с облаком, прежде чем они… — он останавливается, скривив губы, и не заканчивает предложение. — Я думаю, что этот сайт работает в прямом эфире.
Он начинает пролистывать несколько различных сайтов, пока не находит потоковое видео.
Образы оживают в сопровождении скрипучего звука, раздающегося из динамиков на панели наладонника.
— …из различных отчетов, которые мы получаем, мы можем подтвердить, что приблизительное число погибших в настоящее время увеличилось до ста пятидесяти тысяч… это сто пятьдесят тысяч предполагаемых жертв крушения. — Изображение смещается с высоты птичьего полета от дыма и огня к искаженному лицу женщины, смертельно белому даже под макияжем. — Если вы только что присоединились к нам, это экстренное сообщение о том, что орбитальный музей «Дедал», в середине его открытия, упал со своей орбиты и врезался в поверхность Коринфа. Корабль и обломки нанесли огромный ущерб, по крайней мере, трем секторам города, и неизвестно, есть ли какие-либо…
Она замолкает, отводя глаза, и прижимает руку к уху.
— Хорошо, — произносит она дрожащим голосом. — Хорошо, теперь я получаю сообщения, что несколько дипломатических шаттлов — четыре или, может быть, пять — были замечены покидающими «Дедал», прежде чем он попал в атмосферу. Мы слышали, что президент Муньос в качестве меры безопасности была эвакуирована и доставлена в неизвестное место, где она останется до тех пор, пока не будет установлена степень угрозы. Неясно, кто сейчас возглавляет правительство. У нас нет подтверждения, кто был на борту других шаттлов, и был ли среди выживших создатель корабля, техно-магнат Родерик Лару.
Я бросаю взгляд на Тарвера, но не могу сказать, слушает ли он репортаж. Он не сводит глаз с окна.
Репортерша делает вдох, а затем продолжает, явно борясь за то, чтобы сохранить спокойствие и выполнить свою работу.
— Родерик Лару — основатель и генеральный директор «Компании Лару», был на борту «Дедала» незадолго до катастрофы вместе с дочерью Лили Лару и будущим зятем, майором Тарвером Мерендсеном. Неизвестно, смогли ли выжившие с «Икара»… — репортер прерывается, ее призрачные глаза на мгновение смотрят в камеру. — Их текущее местонахождение и состояние неизвестно.
Изображение возвращается к кадру с высоты птичьего полета, медленно меняющейся панораме разрушения. Вздымающиеся облака дыма скрывают большую часть сектора. Здания, не разравненные ударной волной, все еще горят несмотря на полчища пожарных дронов, кишащих в эпизоде. Репортерша снова начинает подводить итоги событий, и с рывком Гидеон приглушает репортаж, а затем опускает голову и обхватывает ее руками.
Глаза Джубили красные, когда она смотрит кадры. Ее лицо так же населено призраками, как и у репортерши, что выглядит так, будто она смотрит на воспоминание, на призраки прошлого. Рука Флинна сжимается вокруг нее, и она прочищает горло.
— Мы должны предположить, что она выжила, и что это не конец. — Ее взгляд начинает обращаться к Тарверу у окна, но она с видимым усилием останавливается. — А это значит, что мы должны остановить ее.
— Она одной мыслью разорвала «Дедал» в небе. — Гидеон отрывает голову от рук. Наступившее онемение на его лице смягчает шок последних нескольких часов. — Как ты с этим борешься?
Джубили смотрит на Флинна.
— Так же, как мы боролись с невозможным все это время. Постепенно. Каждый из нас, вместе.
Что-то в кадре привлекает мое внимание, и я поднимаюсь на шатких ногах со стула, чтобы посмотреть поближе. Флинн делает шаг ко мне, но я отмахиваюсь от него, желая, чтобы я могла убрать слои дыма и тумана, скрывающие город в проекции. Затем показывается клочок зелени, и я знаю, что это такое — двор в форме полумесяца.
— Это «Компания Лару», — шепчу я, глядя на кадры.
— Что? — резко вырывается у Флинна.
— На кадре… они показывают главный офис «КЛ»… или где тот был раньше. Видите вот этот блок, здесь было отделение прикладных наук. — Сейчас это всего лишь развалины. По мере того, как дым рассеивается, мы улавливаем проблеск чего-то, что должно быть невозможно. По крайней мере, одно целое здание все еще стоит среди обломков корабля и сооружений. Я знаю этот район наизусть после года, проведенного в поисках путей проникновения в него, и я узнаю его даже в огне. Мой мозг работает с ускоренной силой, пытаясь все осознать. — Она бросила «Дедал» на главный офис «Компании Лару.»
Подача репортажа сводится к кадру с репортершей, от дикого взгляда которой, кто привык со стоическим лицом рассказывать новости Галактики, хочется бежать и прятаться.
— Срочные новости: наш репортер на земле обнаружил очаг выживших в центре места крушения, в том числе Генерального директора «Компании Лару» Родерика Лару и его дочь, Лили Лару. Нет никаких признаков ее жениха. Сейчас мы отправляемся туда.
Подача новостей сокращается до проецируемого двумерного, плоского кадра, как с экрана наладонника. Кадр шаткий, будто его снимают с портативного устройства, вероятно, не слишком отличающегося от того, который использует Гидеон, чтобы показать нам новости. Ничего особо не видно, видео освещено только прожекторами на генераторах. Но, несмотря на вызывающее тошноту колебание камеры, несмотря на толпы людей здесь и там, несмотря на окровавленные раны на заднем плане, все мы смотрим на то, что находится на переднем плане.
На месье Лару без единой царапины, и стоящую под руку рядом с ним, склоненную, будто утешающуюся присутствием отца, Лили.
И ее глаза голубые.
Джубили громко выдыхает, наклоняясь ближе, как будто она хотела бы увеличить изображение.
— Она… она сама по себе? Посмотрите на ее глаза.
— Вряд ли… она бы попыталась найти Тарвера…. — Флинн всегда был хорош в спорах, и хотя он звучит уверенно, его глаза обеспокоены. — Она ни за что бы не осталась рядом с этим человеком, если бы ее не контролировали.
Мы все начинаем говорить одновременно, даже Мори, пытаясь понять, что происходит.
— Заткнитесь, — голос Тарвера прерывает спор, его глаза неотрывно смотрят на изображение девушки, которую он любит. — Слушаем.
Она продолжает:
— Я не знаю, что с ним случилось, — говорит Лили в ответ на вопрос человека, держащего камеру. Одна рука разглаживает юбку черного платья, в котором она была на «Дедале», которое все такое же безупречное, как и в первый раз, когда я увидела его на ней. — Мы расстались. Но, по правде говоря… может, так будет лучше.
— Лучше? — громкий от микрофона голос невидимого интервьюера доносится из-за камеры.
— Майор Мерендсен… он, конечно, хороший парень, и я всегда буду благодарна, что он спас мне жизнь после крушения «Икара». Но я думаю, что просто увлеклась этой благодарностью. Я никогда не хотела выходить за него замуж. — Она закрывает глаза, словно это трудно для нее, будто слова, которые она произносит, причиняют ей боль. — Надеюсь, с ним все в порядке, правда. Но я рада, что я здесь с отцом, что могу поддержать его.
Я понимаю, что рассматриваю Тарвера, который смотрит новости без выражения. С таким же успехом он мог бы быть вытесан из камня, потому что признание Лили, похоже, не влияет на него.
— Это не она, — говорит Джубили, и на этот раз ее тон не терпит возражений. — Даже если бы она так считала… и поверьте мне, она так не считает. Она бы никогда не сказала об этом в новостях. Она бы никогда не поступила так с Тарвером. Каким-то образом шепот научился притворяться, чтобы казалось, что это настоящая Лили.