Страница 13 из 14
Вместе с тем, несмотря на прикрепление к земельным участкам и легализацию патроната, земледельцы продолжали прибегать к незаконному патронату в течение IV–V вв., чтобы избавиться от разорительных налогов. Государство, пытаясь получить налоги, продолжало бороться с незаконными патроциниями такого рода. До наших дней дошли конституции, по которым крестьянин подвергался телесному наказанию за бегство от налогов, а на патрона накладывался крупный штраф, если он принимал под свое покровительство таких крестьян: «Если кто-либо после публикации этого постановления обратится к патроцинию кого-либо, чтобы обманным путем (освободиться) от повинностей:… под предлогом налогов, либо из-за продаж, либо аренды, либо из-за какого-либо другого контракта, то пусть он ничего не получит. Табеллионы, которые осмелились совершить такие действия (принять под патронат), наказываются лишением имущества…» (С. J. XI, 54, I)[227]. Впрочем, проблема бегства земледельцев от налогов продолжала беспокоить государство и в VII в., о чем свидетельствуют некоторые статьи Земледельческого закона, относящегося к Эклоге (Nom. Georg. 18–19).
В связи с бегством земледельческого населения государство пытается ограничить произвол чиновников, которые неравномерно распределяли налоги и натравливали экзакторов на мелкие крестьянские хозяйства. Например, Валентиниан предписывает подвергать наказанию сборщиков налогов, если кто-либо из них злоупотреблял своими полномочиями (С. Th. I, 16, 11). В V в. государство даже вводит институт дефенсоров, назначая в качестве покровителей земледельцев «более надежных» людей: «наконец, народ… получит патронов, которые защищали бы его от произвола могущественных» (С. Th. I, 29, 5; С. J. I, 55, З)[228]. Итак, покровители, назначенные государством, назывались дефенсорами. В Кодексе Феодосия им полностью посвящена 29 глава I книги. А.В. Коптев доказывает, что де-фенсоры создавались для земледельцев без патронов, которые нуждались в защите от произвола чиновников[229]. Тем самым, по мнению этого исследователя, государство пыталось при помощи официальных «защитников» (defensores) остановить бегство земледельцев под покровительство влиятельных лиц[230]. В Кодексе Феодосия подробно расписывается, кто мог быть избран на должность дефенсора, а какие лица не допускались к ней: «Для большей пользы приказываем, чтобы плебс защищался всеми ведомствами Иллирика против беззаконий могущественных патронов. Сверх того, пусть твоей честью будет рекомендовано и каждой городской общине указанного диоцеза выбрать для этого каких-либо лиц, достойных нравами и своей предшествующей жизнью, которые служили в армии или среди служащих дворцового ведомства. Декурионам пусть этого не поручают; также пусть не допускают к этой обязанности и тех, которые в твоем ведомстве в чем-либо подчиняются высшим, обычным или каким-либо руководителям; пусть также до нашего сведения будет доведено, кто в каком городе окажется назначен» (С. J. XI, 55, 1) (перевод А.В. Коптева)[231]. В Кодексе Феодосия содержится похожая контитуция (С. Th. I, 29, 1). Дефенсоры также избирались из консуляров, президов, викариев и риторов (С. Th. I, 29, 3). Дефенсоры могли выступать в качестве третейского судьи в делах о налогах сверх нормы, а также о возвращении беглого раба или долга (С. Th. I, 29, 2). Таким образом, государство пытается прекратить злоупотребления должностных лиц в первую очередь в отношении сбора налогов, которые, судя по всему, приводили к бегству сельского населения. В результате в Римской империи в V столетии появляются дефенсоры, обязанные защищать земледельцев от произвола чиновников.
Что касается причин прикрепления колонов, то М.И. Ростовцев также доказывает, что государство преследовало, прежде всего, свои фискальные интересы, пытаясь превратить крупных арендаторов в чиновников-литургов, которые отвечали бы за подати населения[232]. По мнению Н.Д. Фюстель де Куланжа, колонат возник стихийно, государство не создало, но лишь утвердило колонат исходя из фискальных интересов, так как больше всего конституций о колонах касается финансовых и административных вопросов[233]. М. Миркович, вслед за Н.Д. Фюстель де Куланджем, пытается доказать, что государство не утверждало колонат и вмешивалось в отношения патрона и колона, только когда речь шла о сборе налогов[234]. А.В. Коптев в своей статье «Позднеантичный colonus juris alieni…» стремится опровергнуть вывод Н.Д. Фюстель де Куланжа, что колонат возник из-за долгов арендаторов. По мнению А.В. Коптева, долги носят частно-правовой, а колонат публично-правовой характер[235]. В другой статье «О времени прикрепления сельских рабов…» этот исследователь признает, что финансовые интересы государства были причиной легализации колоната[236]. Таким образом, большинство исследователей склоняется к тому, что фискальные интересы позднеримского государства были истинной причиной прикрепления свободных арендаторов. Государство, легализуя патронат, перекладывало ответственность за налоги на патронов, и, вместе с тем, вводило наказания за незаконный патронат, рассматривая его как попытку бегства от налогового бремени.
Вернемся к вопросу о времени прикрепления колонов. Как уже отмечалось выше, конституция Константина 332 г. является самым древним дошедшим до нас упоминанием прикрепленных к земле колонов (С. Th. V, 17, 1). Вместе с тем, относительно времени прикрепления колонов существует ряд устоявшихся точек зрения, согласно которым:
1. Колонат был заимствован у германцев[237];
2. Возник в императорских сальтусах и частных землевладениях во II в.[238];
3. В похожих формах существовал в африканских и азиатских провинциях Рима задолго до IV в.[239];
4. Появился при Диоклетиане[240];
5. В 332 г. был введен только для императорских, в то время как для колонов частных владений – в 386 г.[241],
6. В некоторых провинциях был введен в конце IV в.[242].
Попытаемся критически рассмотреть эти мнения относительно времени прикрепления свободных земледельцев.
В первую очередь следует обратиться к предположению исследователей, доказывающих, что колонат был заимствован у германцев и установлен во II в. для пленных варваров, насильно посаженных на землях империи[243]. И, действительно, в исторических трудах античных авторов можно встретить упоминание императоров II–III вв., селящих пленных варваров в качестве колонов. Так, по словам Зосима (жившего в V в.) император Клавдий II, правивший в середине III в., селил пленных варваров на правах колонов (Zos. I, 46). Юлий Капитолин также пишет, что Марк Аврелий поселил германское племя маркоманов на территории римской империи, правда не упоминает, считались ли эти варвары колонами (Iul. Capit. Marc. 22) (То, что маркоманы считались колонами, является предположением Н.Д. Фюстель де Куланджа[244]). С другой стороны, до нас не дошло никаких данных эпиграфических и юридических источников, подтверждающих, что пленные варвары жили на землях Рима именно в качестве колонов до V столетия. Древнейшее упоминание варваров, поселенных в качестве колонов, содержится в конституции Гонория и Феодосия начала V в. (С. Th. V, 6, 3). Судя по всему, Зосим и Юлий Капитолин, писавшие свои труды в IV–V вв., переносили реалии своего времени, ставшими обыденностью в IV–V вв., на более древние события римской истории. Скорее всего, варвары II–III вв. жили на правах «завоеванных» – perigrini dediticii, права и обязанности которых описывает юрист Гай, живший во II в. (Gaius I, 14–17), а также gentiles – «народцев», в чьи обязанности входила защита границ империи (С. Th. VII, 15, 1). Что касается заимствования института колонов у германцев, то мы здесь присоединяемся к мнению Н.Д. Фюстель де Куланжа, по словам которого сторонники данного мнения ссылаются на одну фразу Тацита (Tacit. Germ. 25), не подтверждающую этого[245].
227
С. J. XI, 54, 1: Imperatores Leo, Anthemius. Si quis post hanc nostri numinis sanctionem in fraudem circumscriptionemque publicae functionis ad patrocinium cuiuscumque confugerit, id, quod… sub praetextu vel vendi-tionis seu conductionis aut cuiuslibet alterius contractus, nullam habeat fir-mitatem: tabellionibus, qui talia instrumenta perficere ausi fuerint, bonorum proscriptione plectendis….
228
С. Th. I, 29, 5: Imperatores Valentinianus, Valens. Utili ratione pro-spectum est, ut i
229
Коптев А.В. От прав гражданства к праву колоната. Формирование крепостного права в поздней Римской империи. Вологда, 1995. С. 121–122.
230
Там же. С. 127.
231
С. J. XI, 55, 1: Impp. Valentinianus et Valens aa. ad Probum prae-fectum praetorio. Admodum utiliter edimus, ut plebs omnis Illyrici officiis patronorum contra potentium defendatur iniurias. Super singulas quasque praedictae dioeceseos civitates aliquos idoneis moribus quorumque vita ante-acta laudatur tua sinceritas ad hoc eligere curet officium, qui aut provinciis praefuerunt aut forensium stipendiorum egere militiam aut inter agentes in rebus palatinosque meruerunt. Decurionibus ista non credat; his etiam, qui officio tui culminis vel ordinariis quibuscumque rectoribus aliquando paru-erint, non committat hoc munus; referatur vero ad scientiam nostram, qui in quo oppido fuerint ordinati.
232
Ростовцев М.И. Колонат… С. 484–485.
233
Фюстель де Куланж Н.Д. Римский колонат… С. 88–92.
234
Mirkovic М. The Later Roman Colonate and Freedom… P. 121.
235
Коптев А.В. Позд не античный colonus… С. 139.
236
Коптев А.В. О времени прикрепления сельских рабов к имению в Римской империи (К вопросу об использовании памятников римского права в качестве исторического источника) // ВДИ. 1988. № 3. С. 43; Коптев А.В. Поз дне античный colonus…С. 141.
237
Seeck О. Colonatus // RE. Bd. IV 1. Stuttgart, 1900. Sp. 495.
238
Фюстель де Куланж Н.Д. Римский колонат… С. 27–42.
239
Ростовцев М.И. Колонат… С. 470–486.
240
Ростовцев М.И. Общество и хозяйство… С. 225; Jones А.Н.М. The Later Roman empire… P. 794–795; Коптев А. В. От прав гражданства к праву колоната… С. 64.
241
Коптев А. В. От прав гражданства к праву колоната… С. 64–65, 69–70.
242
Там же. С. 64.
243
Beeck О. Colonatus // RE. Bd. IV 1. Stuttgart, 1900. Sp. 495.
244
Фюстель де Куланж Н.Д. Римский колонат / Пер. и прим. И.М. Гревса. СПб, 1908. С. 43^4.
245
Там же. С. 4.