Зов волка

Даже ей самой сложно понять, что в ней сильнее требует пары — сердце или тело. Молодые девушки ее общины находят пару в четырнадцать лет, и только она все еще сидит «в девках». Всему виной сложный, даже несправедливый механизм. Несмотря на сильное желание и сердечную боль, волчица-оборотень не может заняться любовью с неистинным партнером. Одна мысль об этом вызывает сильнейшее отвращение. «Самец» и «самка» общины даже близко друг к другу не подойдут, если их не соединил друг с другом Великий Волк. И даже после смерти истинной пары, овдовевший оборотень остается один до конца жизни. Они моногамны.

Луиза судорожно вздохнула. О таких вещах не говорят молодым волчицам. Все происходит само собой, по воле Волка. И только снова и снова оставаясь без пары, Луиза узнала эти детали из книг. Генри умер, но он бы не хотел, чтобы сестра всю жизнь провела в одиночестве, с грустью и тихой завистью смотря на все новые и новые счастливые пары, выходящие обнаженными из чащи.

— Да уж, верно ты сказал, Жибер. Мы — животные, — ядовито подумала Луиза. — А ты кто? Человек? Будь ты ликантропом, на тебя бы ни одна девушка не посмотрела, маньяк. Такие, как ты, только и умеют, что убивать и резать. Поэтому ты и один. Никому ты не нужен, охотник. И мне тем более.

Как бы пытаясь доказать это, она представила гостиную филиала. Он снова перед ней. Она попробует «взять его» и ощутит отвращение. И только его он и заслуживает. Она резким движением хватает охотника за ворот рубашки и притягивает к себе. От него пахнет табаком и кровью. В глазах животное желание. Она срывает с него пальто. Он обнимает ее за талию. Грубые пальцы скользят по щеке, ладонь нежно поглаживает попу. Луиза зажмуривается, касаясь покрытой шрамами груди охотника. Ниже живота янтарный жар. Она целует его неумело, чувствуя стыд за свою неподкованность в вопросах любви. Рука опускается ниже…

— Какого дьявола! — вскрикнула Луиза, спрыгивая с кровати. Не разбирая дороги, волчица забежала в уборную и опустила голову в таз с ледяной водой. Не обращая внимания на обжигающий холод, волчица держала лицо под водой до спазма в легких. Холодная вода полилась на пол, мокрые волосы прилипли к шее. Судорожно вдыхая, Луиза опустилась на пол, не обращая внимания на холод. — Какого дьявола?

***

— Черт знает, что такое! — рявкнула Луиза, вытирая волосы и накидывая ночную рубашку.

Взгляд волчицы коснулся книжных полок. Ни о каком сне не могло быть и речи. Она боялась того, что, забравшись под одеяла, снова начнет воображать. За окном темнейшая ночь, день оборотничества наступил, и до ухода в лес часов пять, не больше. Она решила переждать ночь за книгой. Все равно в лесу у нее будет много времени как следует отоспаться.

Луиза подошла к полками и осмотрела переплеты. Один ее заинтересовал: это была книга Генри, привезенная с войны. Потертая, серая, с крепким деревянным переплетом. На нем надпись его почерком:

«Волки и охотники. Ну надо же?»

Она открыла книгу и, сев у лампы, принялась читать, не обращая внимания на подкатывающий сон. Страница за страницей она жадно поглощала донесенные бережной рукой Генри истории и байки. На середине книги она застыла, снова и снова перечитывая сноску: «Безумие!». Она принялась читать, чувствуя, как кровь стынет в жилах:

Они одичали! Одичали прямо в монастыре! Святые угодники, а ведь я знал их. Я знал всех ликантропов, что отправились туда охранять этих людей. Берринг, Фарци, Вера, Огран, Тамара, Гренг… хорошие вервольфы. Цивилизованные! Они всех убили. Господи Боже, они всех убили. Меня там не было, но, говорят, охотники на оборотней в ярости. Жибер вернулся из монастыря сегодня утром… седой как старик. На него было больно смотреть. Когда альфа-волк Мириат пытался все объяснить (Боже, да что он мог объяснить?! Сам ни черта не понимал!) он чуть не пустил ему пулю в лоб. Жибер вытащил топор и… Еле оттащили. Он кричал, сыпал проклятиями, а мы ничего не могли сказать. Те немногие из нас, кто был в монастыре, стояли как мраморные статуи, опустив взгляды. Четыре сотни… в основном женщины и дети. Безумие. Не знаю, как Саливан и Мириат будут решать вопрос, но, похоже, мир между охотниками и ликантропами окончен.

Внутренний круг охотников (жуткая трупоподобная шестерка) на вампиров все там обыскал. Братья говорят: они там нашли… нечто. Саливан ничего не сказал своим, а Мириат не смел даже настаивать на ответах. В общем, все свалили на происки вампиров. Судя по интонации Саливана — политика чистой воды. Мне жутко даже думать о том, что будет дальше. Пока мы заодно, но Люцес рано или поздно подохнет, и тогда… охотники припомнят нам Сильвейханский перевал.

— Жибер знал Генри? Нет, чушь, они не были знакомы, но… ничего не понимаю, — Луиза потрясла головой, отгоняя дрему. — Вервольфы одичали и убили людей. Вервольфы… одичали. Одичали… гм, ладно. Что там дальше?

Но дальше шел малополезный текст, по большей части состоящий из военной хроники, написанной крайне корявым стилем портного. Луиза читала долго, пока книга не ударилась о пол, даже громоподобным хлопком в ночной тишине не сумев ее разбудить.

***

Луиза проснулась от настойчивого стука в дверь. Девушка несколько секунд полубезумно осматривала комнату, пытаясь понять, где она. Стук продолжался.

Волчица встала с кресла, едва удерживая равновесие. От долгого сидения ноги затекли. Едва ли не в позе краба она подошла к двери.

— Кто?

— Сестра, час настал!

— Джувин?

— Ну а кто еще? Давай, собирайся, красавица!

— О, сейчас. Одну минуту!

Луиза рванулась к шкафам и принялась одеваться. Так быстро, насколько это возможно. В легком платье «для галочки» она планировала провести день. Но едва Луиза побежала к двери, как тело пронзила ледяная молния. У лежащей на полу книги сидел огромный белый волк. Громадная лапа лежала на обложке. Яркие желтые глаза следили за ней немигающими мистическими огнями. Волчица вросла в пол.

— Лиз? Все нормально?

Волчица не смогла сказать ни слова. Великий Волк медленно подошел к ней и коснулся громадным влажным носом ее живота. Затем он поднял морду, и его глаза оказались на одном уровне с ее.

— Я велел тебе успокоиться и смотреть, дитя, — отозвался тихий бас в глубине головы. Луиза медленно кивнула.

— Я неверно подобрал слова. Смотреть и видеть — не одно и то же. Ты ничего не видишь.

— Я… я…

— Успокойся и увидь.

Волк исчез так же неожиданно, как и появился. Волчицу трясло, ей едва удавалось подавить стук зубов.

— Эй! Луиза! Ты там? Чего молчишь?!

— Д-да, Джувин. Я одеваюсь. Подожди пару секунд.

— А, давай быстрее. Все уже почти собрались.

День оборотничества начался. Праздник, что должен определить ее судьбу. Как и всегда, Луиза сильно волновалась. Но теперь по другому поводу. И куда более весомому.

Комментарий к Луиза. Неестественное желание

Прошу простить. Каким-то непостижимым образом глава оказалась второй, а не седьмой. Какой-то баг.

========== Хэйтем и Луиза. Рабы обстоятельств ==========

В комнате темно, но Хэйтем не нуждался в свете. Сквозь плотно занавешенные ставни доносился крик городских ребятишек, стук колес по дорожному камню. Охотник на вампиров стоял у зеркала, всматриваясь в бесконечно черную поверхность. Отражение подрагивало, расплывалось, почти исчезало, периодически возвращаясь в привычную форму. Он давно забыл, как выглядело его лицо на самом деле. Кровь вампиров не лишала зеркального отражения, но искажала образ.

Кто он? Человек или чудовище? Раб или хозяин судьбы? Почему он должен делать то, чего не желает, только из-за приказов Саливана? Почему он не может воспротивиться, рассказать Жиберу правду и вместе бросить вызов врагу? Почему он, охотник, чье мастерство вошло в учебники, повинуется как забитый плетьми раб.