Северянин

— Хочешь забрать их себе? — лицо демона исказилось в гримасе ненависти. — Конечно, выходцы Аурбиса всегда мнят себя богами. Ты такой же, как и он! Поганый окупант! Тиран!

— Фус-Ро…

Оно взвыло, и я полетел. Крик застрял в горле, а ребра захрустели от удара чудовищной силы. Это, без сомнений, была магия. Что бы не удерживало тварь от резни, оно больше не имело силы. Я пролетел добрых десяток метров, пока стена соседнего дома не помогла мне остановиться, едва не переломав половину костей и выбив воздух из легких.

Перед глазами поплыли круги, но я, слава Талосу, не чувствовал переломов. Пересилив желание судорожно задышать, я вскочил на ноги, направляя клинок перед собой — наугад. И не ошибся. Тварь летела на меня с чудовищной скоростью. Яростный визг хлестанул по ушам, когти блеснули в свете солнца, точно багряные крюки китобоев. Оранжевые зрачки впились в меня, пытаясь лишить мужества. Но я не дрогнул.

Испугавшись стали, демон слегка отклонился, позволив мне подняться и рубануть наотмашь. Серебристое лезвие описало дугу, сверкая солнцем коснулось плоти создания. К сожалению — лишь мельком. Демон мгновенно отскочил, испепеляя ненавидящим взглядом и остановился в шести шагах от меня. Когти сверкнули, по тоненьким ручкам пробежали искры молний, не предвещавшие ничего хорошего.

Существо сомневалось. В его обезображенном лице читался потаенный страх, сомнение. Оно изредка поглядывало на лес, видимо чувствуя порыв к бегству.

И это чертовски плохой знак. Если тварь боится — значит будет осторожничать, держать дистанцию, ждать ошибки и бить. Бить и еще раз бить. Огнем, молниями, льдом и кислотой, пока силы не покинут меня, и оно не получит шанс освежевать противника точно дохлую рыбину.

«Ненавижу драться с магами, — подумал я. — Как же я ненавижу драться с магами!»

Я крепче сжал рукоять, наслаждаясь весом прекрасного меча. Он — рубящее оружие, и я принял боевую стойку, подняв клинок над головой, держа навершие чуть выше лба, для создание нужного рычага. Но не меч был главным оружием. Легкие быстро восстанавливались, дракон готовился к атаке.

«Еще немного, и я спалю ее дотла»

Но оно не стало дожидаться. Тварь решила сыграть на неожиданности и, вместо дальнего боя кинулась в ослепительно-быстрой рукопашной атаке, высекая когтями опасно яркие искры.

Я хорошо усвоил уроки Фаркаса. Научился держать себя в руках, не бояться, действовать быстро и плавно. Левая нога чуть назад, правая рука поднимается выше к гарде, левая спускается под прямым углом до самого навершия. Резкий диагональный удар — в голову, плавный вертикальный подъем — в живот, колющий выпад в горло, а затем, сверкающая сталь описывает круг, возвращаясь к исходному положению. Приемы отточены, цель ясна — дело за исполнением. Тварь била быстро, но когти слишком коротки, а меч того бедолаги двигался под непонятными ей траекториями.

Сердце бешено колотилось, но я держал себя в руках, стараясь не подпускать существо к себе. Я не носил доспехов, и любая ошибка могла стоить мне жизни. Клинок описал дугу и едва не отсек демону обе ноги, заставив того взвыть от злобы. Отпрыгнув, оно завопило, от чего молнии на руках окрасились в багровый. Энергия росла, искры били по земле, разряды летели в разные стороны, слепя меня вспышками. Я ухмыльнулся и крикнул:

— Вульд!

А других слов «Стремительного Рывка» я не знал. Впрочем, мне и первого было вполне достаточно. Во мне проснулся дракон. Я взвыл от ярости и упоения, когда сила ту’ума швырнула меня на врага с немыслимой, оглушительной скоростью. Демон не успел понять, что произошло, а я уже с силой приложил лбом по губам, вышибая заостренные зубы, заставляя его ими поперхнуться. Оно отшатнулось, дав мне столь необходимую дистанцию в клинок, и я опустил меч на левое колено врага. Кровь обагрила землю, чудище повалилось на колени, ударило молнией, но заклятье пролетело мимо, скрывшись в голубых небесах. И тут я увидел страх в ее глазах. Ужас, порожденный кратким мигом осознания. Демон уловил плавный взмах меча и, вскрикнув, попыталась распороть когтями мне грудь.

Тщетно. Он бы не успел сделать это, будь даже сам Акатош на его стороне. Клинок опустился, и рука отлетела, забрызгав меня фонтаном горячей крови. Описав краткую дугу, сталь срубила когти с фаланг правой и, вернувшись на «орбиту» впилась в горло демона. Раздался оглушительный хруст и на утоптанную дорожку хлынул веер густой, черноватой крови.

***

Итак, существо пало к моим ногам, подарив перед смертью знание языка обитателей этой, как я считал, провинции Хай-Рока. Эх, если нам и дана способность отсеивать полученные знания я, без сомнения, воспользовался ей тогда. В те дни мне предстояло усвоить всю полноту смысла фразы: «умножающий знания — умножает скорбь». Но, прежде чем столкнуться со страшной правдой, я пытался защитить осколки своего восприятия, подгоняя под себя все противоречивые сведения. Лето, странный язык, мертвые воины в прекрасных латах с невиданным гербом в виде огненного меча и странный титул местного барона — все это я списывал на причуды местного королька. Но защита моя дала трещину и осыпалась как осенний лес Рифтена,в штормовой ураган.

Меня не сочли героем. Не было фанфар, бурного пира и восторженного визга молодых женщин. Только крестьянин мрачно кивнул, перед тем как опуститься на колени перед почти обезглавленным телом чудовища. Вильям — так звали бедолагу, был ей отцом и местным старостой в придачу. Он сказал: «в нее вселился демон», но я ничего не мог на это ответить. Старик коснулся ее волос, медленно прикрыл ладонью веки и поднялся, смотря куда-то вдаль.

— Спасибо вам, господин, — сказал он после недолгого молчания.

Убедившись, что существо погибло, из домов начали медленно выползать перепуганные хлебопашцы. Почти все женщины и дети. Что не могло не удивить. Робко озираясь, испуганно поглядывая на крючковатые когти. Женщины грубо разворачивали детей, чтобы те не выбегали поглазеть, немногие мужчины, в основном старики и совсем уж юнцы тихо бранились, бурно молясь какому-то создателю.

Вильям распорядился принести мои доспехи и, пока я ждал его сыновей, рассказал, как я очутился в сарае. Оказалось, деревенские девки нашли меня на поляне, недалеко от деревни, когда собирали цветы и лечебные коренья. Я был без сознания, весь в крови и без оружия. Видимо, они прияли меня за рыцаря, попавшего в бандитскую засаду. А после мужики притащили меня в деревню, где сняли доспех и передали на попечение местной жрице — матери Тенаи, она и обработала мои раны.

И к вечеру, когда над крестьянской общиной навис медный диск заходящего солнца, я сумел, наконец все как следует обдумать. Благо, обстановка располагала. Я представился странствующим рыцарем и Вильям, услышав это, отвел меня к дому местного землевладельца. Как я и ожидал, скрывшегося за рядами сочно-зеленых деревьев.

Рыцарь жил небогато. Всего два этажа, небольшой палисад, пустое стойло для лошади — все, как и в моем погибшем владении. Когда-то точно к такому же дому подъезжал и я. Моя Фелиция выходила на крыльцо и ее улыбка, развевающиеся на ветру рыжие локоны заставляли сердце трепетать от счастья. Я вспомнил, как спускался с коня, бряцая кольчугой, а Григор прыгал вокруг меня, уговаривая дать подержать меч. Все это исчезло в горниле войны, но тогда я на миг вернулся в счастливое прошлое. Ностальгия резанула сердце, и я позволили себе отвлечься от размышлений, наслаждаясь видами изумрудной растительности, полной грудью вдыхая аромат цветов, слушая трель птиц, мерный шелест крон и жужжание труженицы пчелы, сорвавшейся с сочного одуванчика.

Как выяснилось — жена рыцаря и его сын Фабий уехали вместе с мужем, оставив дом на попечении трех слуг и матери Тенаи — молодой женщины с узким лицом и густыми волосами цвета тусклого золота.

— Спасибо вам, от имени Церкви, сэр рыцарь, — сказала Тенаи, ставя на стол похлебку. Она не чуралась помогать слугам в хозяйстве, чем удивила. Жрецы обычно воротят нос от «грязной» работы. Заметив мое удивление, мать лишь снисходительно улыбнулась. — Вы одолели страшное чудовище.