Северянин

— Время поджимало. На нас наседали войска Логейна, мы не знали с чего начать и застряв в одном месте, могли похоронить надежды мира на спасение. Нам пришлось разделиться. Это было верным решением. Я двинулся в Гварен, чтобы просить Пифию помочь одолеть Мор. Готовясь найти по прибытию обращенную в ересь армию храмовников. Обезумевших от демонической магии одержимых и затравленных жителей. Безумных фанатиков, сновавших по городским улицам с факелами и вилами. Но то, что мы там обнаружили, с чем столкнулись… даже я не мог предвидеть подобное. Многие считают, что судьбу мира мы решили в Денериме, когда я, Анна и рыцари короля сразили УрТемИеля. Но это заблуждение. По-настоящему судьба Ферелдена, и всего мира решилась там. Под кровавыми знаменами «Пифии».

Комментарий к Акт II. Кровавая пророчица

Так! Я боялся, я боялся, но, наконец, при поддержке товарища Дара таки решился! Я начинаю новый акт так, как изначально его и задумывал. Прошло очень много времени и я детально проработал сюжет. Дальнейшие события являются скорее спин-оффом каноничной истории Серого Стража. В этом акте Томасу Аарону предстоит столкнуться с чудовищной “Пифией”, госпожой тысячи демонов. Выяснить, что на самом деле случилось с армией церковных карателей. Сразиться с генералом порождений тьмы, таинственным Мудрецом. Раскрыть тайну происхождения Адриана Горгоны и прикоснуться к величайшей загадке Тедаса: исчезновению Арлатана.

Демоны, магия крови, обезумевшие фанатики, порождения тьмы и пыльные эльфийские тайны. Пусть Анна Кусланд борется с нечистью Радклифа и одержимыми в башне Магов. Довакину предстоит куда более сложный бой.

========== Глава 1. Умирающие земли ==========

Я всегда ненавидел позднюю осень. Она везде одинаково уныла. Безликий, мрачный драугр, одетый в темное золото, сжимающий высокий и потрёпанный штандарт. А на нем: издевательски яркий герб — погибель природы. Помню, один поэт в Солитьюде посветил осени целую поэму. И что он плел? Про багрянец и золото, про пылающие леса, про косяки птиц, рассекающих облака. Возвышенная чушь устами того, кто смотрел на осень из-за мутноватого стекла Коллегии и предавался мечтам о мире за стенами. Но те, кто этот мир знал, видели осень иной. Настоящей.

Я устало поднял взгляд на небо. Гранит серых облаков нависал над плоскогорьем, точно одеяло богов, сотканное из всех печалей мира. Саван над умирающей землей. Я поежился, предчувствуя скорый ливень. Порыв холодного ветра шумел в кронах древ, завывал и приносил запах, перебивающий хвою.

— Дело в чем? — донесся хмурый голос Морриган. — На тебе лица нет.

— Моровое поветрие, — ответил я, указывая на небо. — ветер гонит тучи с Земель Кокари. Нам нужно скорее найти укрытие.

Дождь… дождь разносит заразу. На десятки миль севернее Лотеринга уже прошли холодные дожди, и на пожухлой траве показались красные жилки. Мы шли через разоренный край, истоптанный беженцами, опаленный пламенем отступающей армии. То тут то там вырастали печальные остовы поместий и деревень. Пустые глазницы хибар в сером свете осени — они смотрели на нас с надеждой опознать хозяев. Но напрасно. Едва ли старые владельцы вернутся на эту землю в ближайшие десятилетия.

— Страж, — подал голос Стен и указал на маленькую сопку, покрытую редким, лишенным листвы леском. Я пригляделся и заметил несколько уныло пасущихся лошадей. Оседланных, но не привязанных.

Ладонь коснулась рукояти «Северного сияния», и клинок с тихим скрежетом выскользнул из ножен. В тусклом свете лезвие не горело, а уродливые следы ржавчины на эфесе били в глаза. Клинок в ножнах ржавел, но у меня не было жира его смазать.

Стен мрачно кивнул и снял со спины массивный двуручный топор. Сказать по правде, это оружие делало великана еще внушительнее. Белые волосы, серая кожа, пурпурные зрачки и лицо, требующее булыжника. Даэдра, такому только секирами махать!

— В чем дело? — встревожилась Морриган, хватаясь за посох.

— Эти лошади лишились седоков, — пояснил я, указывая на животных.

Приблизились медленно, всматриваясь в каждый куст, вслушиваясь в каждый шорох. Не буду врать, даже я испытывал легкий страх, предчувствуя возможное появление крикунов. Позволь им застать тебя врасплох — умрешь раньше, чем успеешь обнажить меч. Лошади не несли на себе следов скверны и паслись спокойно, но мы не могли позволить себе потерять бдительность. Ударные силы Логейна покинули плоскогорье, скрывшись за высокими стенами укреплений и фортов. Эта земля осталась без защитников и пала в алчные объятия Мора. Враг везде — стоить усвоить это, чтобы выжить.

Но страхи оказались напрасны. Порождения тьмы не поджидали в засаде и лошади, удивленно уставившись на нас большими, добрыми глазами, не стали сопротивляться новым хозяевам. Их седла блестели новизной, резко воняла недавно выделанная кожа, сверкали серебряные бляшки. Животные богатых землевладельцев. Тех, чью ферму мы вскоре и обнаружили.

Большой дом в тени леса — и полностью заброшенный. Ни следов скота, ни крика кур, не бойких и хлопотных голосов крестьян. Мертвое поместье, покинутое хозяевами, ждало гостей.

— Давайте продолжим путь, — мрачно сказала Морриган. — Мне место это не по нраву. Пахнет здесь скверной, смертью и дерьмом.

— Согласен, — как всегда кратко и грубо поддержал ее Стен. — Дурное место.

— Ведьма и двухметровый громила боятся нечисти и вурдалаков? — хохотнул я, глядя на спутников с легким вызовом. А затем поднял взгляд на небо и обратил их внимание на тучи. Еще час и мир погрузится в непроглядную черноту. Не гранит — уголь навис над нами, готовясь щедро окатить крупными каплями ядовитого дождя. Намек поняли. Стен хмыкнул, Морриган раздраженно вздохнула и кивнула в сторону поместья, приглашая нас, воинов, стать его первыми гостями. — Мы справимся со всем, что может поджидать в этом доме.

— А если поджидает… сам дом? — ехидно хмыкнула Морриган. — Я знаю такие проклятия.

Я ухмыльнулся, но мысленно вознес молитву Аркею об избавлении от гостей из могилы. Не знаю, действуют ли в этом мире такие заклинания, но это и не важно. Их действенность и в Нирне стояла под вопросом. Просто человеку комфортнее окунаться в Обливион с надеждой на помощь высших сил.

— Значит разберем на дрова. Но, — я пустил коня в сторону усадьбы, крепко сжимая рукоять «Северного сияния».

Чем ближе подбирались, тем отчетливее чувствовался трупный запах и тем сильнее нервничала лошадь. У самых дверей я соскочил с коня, морщась от сильной изжоги. Будто выпитая кровь порождения тьмы пыталась прожечь дыру в кишках. Клинок приятно утяжелял руку, в груди нехотя пробуждался спящий дракон.

— Я иду вперед. Стен — за мной, дистанция пять шагов. Морриган… Морриган?

— А? — встрепенулась ведьма. — Слышу я тебя. Просто показалось, будто слышала чьи-то стоны.

— Тебе не показалось, — хмуро буркнул Стен, крепче сжимая древко секиры.

Я глубоко вдохнул и, поборов страх, вошел в поместье. В лицо сразу же ударило спертое зловоние, запах многодневного разложения — слишком резкий после ароматов природы, едва не согнул пополам. Я стиснул зубы и двинулся по темным коридорам, вдоль потрёпанных стен с массивными, почерневшими пятнами крови.

Кровь повсюду, будто еще вчера здесь работала городская скотобойня. На перилах деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, виднелись сколы от оружия. Щепки присохли к крови, став насмешливой пародией на рассыпанные семечки. Прихожая осталась позади, мы вышли в большой зал, где прежний хозяин наверняка часто принимал гостей. Я остановился в центре и позволил себе осмотреться. Разбитая мебель, потухший костер в центре, поваленные столы и гнилая пища, разбросанная на полу. И кровь. Много крови.

— Ни одного тела, — хмуро подметил Стен.

— Тьмы порождения тела всегда уносят. Кроме тех, что видом мерзким должны в сердца врагов кошмар вселить.

Изжога усиливалась, я чувствовал, как тихо ревет дракон в груди. И вдруг я понял, в чем тут дело. Страх сменился рычащим драконом, изжога растеклась пламенем по крови.