Страница 28 из 166
Ваны оставили свою принцессу на чужом берегу, и она сделает всё, чтобы не пропасть – не ради династии Ралларда, Ванахейма или Одина.
Ради себя самой.
Она найдёт своё место и станет в Асгарде своей. Она заслужит любовь и преданность асгардийцев, добудет власть и сделает свой голос слышимым – не для того, чтобы уговорить Тора сражаться за её брата, не для того, чтобы у Ванахейма появился могущественный союзник, а Бана стал ещё жирнее и влиятельнее. Когда Сибилла получит власть, то никто и никогда больше не сможет продать её, как скот, и покинуть в чужом краю. Никто её не обидит, а если попытается, то принцесса их уничтожит.
Она уничтожит каждого, кто посмеет принимать решения за неё.
Сибилла подняла голову и посмотрела на Локи. Ему не следовало её обнимать, они оба это понимали, но думать об этом придётся позже. Здесь, на холме у дворцовой стены, не было приличий и любопытных глаз – были только небо, солёный ветер и почти скрывшееся за горизонт, красное солнце.
— С тобой всё будет хорошо. Ты мне веришь? — снова спросил Локи.
Сибилла кивнула.
Да, с ней всё будет хорошо.
========== Глава 9. Фрейлины. ==========
— Как тебя зовут?
— Лара, мадам.
Сиб с интересом рассматривала новую фрейлину. Она была очень красива: с волосами цвета тёмной меди, округлым милым личиком и прекрасной фигурой, которую не уродовал даже грубый крой её асгардского платья. Находись они в Ванахейме, то она наверняка бы стала любимой фавориткой Ралларда – брат всегда был ценителем женской красоты и любил дам посмелее, а Лара была именно такой.
Улыбчивая и смешливая, она наполнила покои шумом, как только вошла. Принцесса не была уверена, нравится ли ей новая фрейлина, но она не могла избавиться от неё даже если захочет: Лару прислала Фригга, а поэтому отказаться от девицы означает оскорбить царицу.
— Леди Лара или просто Лара?
— Леди, мадам, — кичливо ответила она. — Мой отец служит казначеем Его величества и находится в числе его ближайших советников.
«Находится не так давно», — подумала Сибилла. Напыщенность тона фрейлины выказывала то, что вероятнее всего её отец стал дворянином недавно – новоявленные благородные фамилии часто выпячивают своё положение, точно крестьянка платье из шелка. Но принцессе нет до этого дела.
— То, зачем царица тебя прислала? Ты обладательница редкого таланта, который сможет развлечь принцессу, или вроде того? — бесцеремонно влезла Игрид. В её тоне не было и тени любезности.
Она рассматривала новую фрейлину с таким видом, что Сибилла сразу поняла – Лара ей не нравится. И не только потому, что старшая дама принцессы приняла идею Фригги приставить к Сиб асгардийку в штыки. Игрид всегда была подозрительной. В годы их бесправных скитаний любой незнакомец мог оказаться наёмным убийцей узурпатора, и осмотрительность была необходимым условием выживания. Детей мёртвого короля охраняли день и ночь, обыскивали каждого чужака, который к ним приближался. А после того, как Раллард нашел в своей постели редкого гремучего скорпиона, чей яд всего за четверть часа способен убить жеребца, приближенные начали проверять также и пищу принца и принцесс, а ещё – одежду и даже воду.
Лара недоумённо посмотрела на вмешавшуюся Игрид.
— Игрид – моя старшая дама, — объяснила Сибилла. — Ты будешь находиться в её подчинении, так что отвечай. Смелей.
— Леди Игрид, я…
— Просто Игрид, дорогуша, — скривилась та. — Мой папенька был не королевским казначеем, а простым солдатом. Так что никакая я не леди.
Лара посмотрела на старшую фрейлину с удивлением, которое скоро сменилось плохо скрытой надменностью. Благородные дамы почти всегда смотрят на простолюдинов таким взглядом – со смесью жалости и высокомерия. Сибилла удивилась бы, окажись асгардийка другой.
— Что ж, Игрид, — ответила Лара. — Я умею танцевать и петь, а ещё неплохо шью, если это нужно. Но царица прислала меня затем, чтобы я находилась подле Её высочества и обучала её обычаям асгардского двора.
Ну, естественно. Зачем ещё?
— Ты служила фрейлиной раньше?
— Нет.
— Значит, когда ты выучишь Её высочество обычаям асгардского двора, то окажешься не нужной? — укусила Игрид. Она заметила надменность во взгляде новенькой и Сибилла знала, что старшая дама этого не простит. Дэна тоже вышла из благородной фамилии, но её род был слишком беден и так захирел, что она не позволяла себе смотреть на Игрид свысока, поэтому та всегда относилась к ней с большой благосклонностью и доверием.
Но Лара умела держать удар. Её очаровательные пухлые губки тронула лёгкая улыбка.
— Уверяю вас, я сумею пригодиться госпоже. Я хорошо знаю крыло дворца, где находятся ваши новые покои, мадам. Я могу ходить по поручениям, а ещё я знаю всех дворян, слуг и стражников. Я буду полезной.
— Принцессе не нужен проводник, милочка.
— Довольно, — негромко велела Сибилла. Она устала от грызни фрейлин, а из-за полного хлопотами переезда и сна в новых покоях у неё ужасно болела голова – принцесса всегда плохо спала на новом месте. Да, новые комнаты действительно оказались уютнее прежних, но обстановка гостевого крыла ещё хранила в себе драгоценную память о ванахеймском посольстве, а теперь Сиб лишили и этого.
Ещё четыре дня назад вокруг было людно и шумно: слышались голоса придворных, ворчание Бана, лязг чёрных лат ванахеймских стражников и шорох юбок ванахеймских дам. Теперь Сибиллу окружали всего три фрейлины да двое асгардийских стражников – жалкое подобие полноценного двора, но принцессе было плевать. Она, как и раньше, вполне могла обходиться помощью двух девушек, а остальных Сиб скорее терпела, чем желала их присутствия.
В первую очередь это касалось леди Олли.
Четыре дня назад, когда принцесса вернулась во дворец после разговора с Локи, родственница Бана всерьёз решила выругать Сибиллу за отлучку и за то, что она разгуливает по дворцу без сопровождения дам. С выражением величайшего осуждения на лице, она всё говорила и говорила об ответственности, добропорядочности, хороших манерах и долге перед Ванахеймом, пока терпение Сиб не иссякло. Это было слишком. Принцесса стерпела довольно поучений от Бана, и она не собиралась терпеть их ещё и от его надоедливой белобрысой кузины. Сибилле не хотелось отчитывать Олли при других фрейлинах, она надеялась расставить акценты никого не унижая, но своим нахальством кузина посла просто вынудила принцессу грубо поставить её на место.
И она точно знала, как сделать это раз и навсегда.
«Один мерзкий слух, пущенный при королевском дворе, может стоить шансов на приличный брак даже самой честной из дам, леди Олли, — хладнокровно сказала Сиб тем вечером. — Тем более, если его подтвердит принцесса крови. Вы понимаете, чего стоит слово ближайшей родственницы короля?»
«Конечно, я понимаю!» — гордо ответила Олли. Она не разглядела подвоха, и следующие слова Сибиллы сбили с неё спесь.
«Будет ужасно, если о такой благопристойной леди как вы, в Ванахейме пойдут грязные сплетни».
«Но их некому пускать, мадам. Я не давала такого повода.»
«Не давали, но они всё равно появятся. Их пущу я».
Олли запнулась и посмотрела на принцессу с почти детской обидой, но Сиб было непросто разжалобить. Она должна быть жесткой, ведь если Сибилла забудет о том, кто она и какого рода, то это забудут и другие… Раллард часто повторял эти слова, ими он оправдывал свою жестокость.
«У меня крайне богатая фантазия, мадам. И когда я решу выдумать пару грязных историй, — пообещала она. — То даже вмешательство господина Бана не сможет вернуть вашей репутации былую чистоту. А что касается Асгарда, то будьте уверены, что когда я стану королевой, то позабочусь о том, чтобы ваши планы на достойное замужество в этом царстве так и остались планами. Подумайте хорошенько, леди Олли. Что лучше? Служба будущей королевы самого могущественного царства девяти миров, или дружба какого-то посла? Я ценю преданность и не забываю своих друзей. Как и врагов. Помните это».