Страница 160 из 166
Четыре пары глаз напряженно уставились на чёртово письмо, и через несколько мгновений Один продолжил:
— В нём… — царь поджал губы. Он тщательно выбирал слова, явно пытаясь заменить предсказуемо оскорбительные выражения Ралларда более дипломатичными. — Король выражает своё негодование дошедшими до него слухами.
Мягко сказано. Сибилла не сомневалась, что в письме брат не ограничивал себя в выборе слов, а Всеотец добавил:
— Он оскорблён сложившейся ситуацией и обвиняет Асгард в том, что случилось. Владыка считает, что мы слишком затянули со свадьбой и этим оскорбили и его, и его династию, и всё царство. Он уверен, что если бы наследник и принцесса поженились сразу, то вчерашний скандал не имел бы места быть.
— Мы поступили рассудительно, не поженив слишком рано. Эта помолвка была ошибкой, — возразила Фригга, но Один снова не обратил внимания на её слова. Он накрыл письмо рукой и отрезал:
— Король требует, чтобы его сестра немедленно вернулась в Ванахейм.
Сиб закрыла глаза.
Вот оно…
Всеотец всего лишь озвучил требования её брата, но принцесса знала, что её судьба уже решена – если Раллард хочет её вернуть, то добьётся этого любыми способами. Он всегда получает то, что хочет. Всегда. В стремление добыть желаемое, яростный король Ванахейма не остановится ни перед чем, и его не удастся остановить ни угрозами, ни уговорами – он не испугается ни всемогущего Одина, ни всей мощи асгардийского войска, ведь в гневе Раллард становится безрассуден.
Сибилле конец. Царь едва успел договорить, но принцесса уже всё поняла.
Это конец.
— Что?! — Локи опомнился первым. Пока остальные шокировано переваривали слова Всеотца, он выпустил руку Сиб и шагнул вперёд. — Ты же не сделаешь этого, правда? Ты не отправишь её в Ванахейм! Ты не можешь!
Один снова посмотрел на сложенное письмо. Он ещё не успел открыть рот, но Сибилла наперёд знала, чем угрожал Раллард в случае отказа:
— Если Асгард не вернёт ванахеймскую принцессу, король обещает начать войну.
— Он не осмелится, — прорычал Тор. Речь зашла о войне, и поэтому его крепкая рука легла на рукоять Мьёльнира. Царь покачал головой.
— Я не стану проверять.
— Дорогой, я не верю, что мы не сможем уладить этот вопрос мирно, — примирительно заметила Фригга, но Сиб понимала, что это пустые надежды, и дипломатия здесь бессильна.
Раллард не станет договариваться. Не станет торговаться. И если он пообещал Одину войну, то он даст ему её – принцесса знала брата слишком хорошо, чтобы иметь глупость ему не верить. Король уничтожит свою армию, сожжет собственное царство, а если потребуется, то и себя самого, но добьётся желаемого любой ценой.
Девять царств, какая же она идиотка! Неужели она действительно смела надеяться, что король стерпит её интрижку и простит крушение собственных надежд? Сибилла казалась себе такой дурой, что едва сумела сдерживать смех, который так и рвался наружу – истерически, отчаянный и надрывистый.
Какая же она дура…
Наивная, тёмная дура!
— Не думаю, — признал Всеотец. Кажется, он понимал намерения Ралларда не хуже принцессы. — Король Ванахейма даёт нам сутки… Если завтра к полудню принцесса не вернётся домой, он обещает атаковать Асгард с войском опустошителей. Он заручился их поддержкой для возможной войны со своим кузеном, но если потребуется, капитаны с экипажами прибудут по первому его требованию.
— Он не может требовать выдать девушку. Сибилла находится под нашей защитой, — возмущенно напомнила царица, но Один мотнул головой.
— Она всё ещё подданная ванахеймской короны. Король вправе потребовать присутствия любого из своих подданных.
— Я женюсь на ней сегодня же, и тогда она станет асгардийкой! — яростно заявил Локи. Её бедный принц… Неужели он думал, что может помешать Ралларду? — Он не сможет приказывать асгардийской подданной, а тем более – асгардийской прин…
— В случае если его сестра заключит брак без разрешения своего короля, — но Всеотец не дал ему договорить. — Владыка Ванахейма тоже обещает начать войну, причем немедля. Он нападёт и в случае, если Асгард попытается укрыть принцессу или допустит её побег. Король примет только её выдачу, любой другой исход обернётся немедленным нападением.
— Ну, и пусть нападает! Он не сможет победить. Его армия обескровлена, опустошители – трусливый сброд, который уберётся обратно, как только запахнет жареным, а я устрою, чтобы так и случилось. Нас больше, и мы сильнее, — хмуро проворчал Тор, но у царя был ответ и на это:
— Ты прав, Ралларду не победить. Но сколько асгардийских воинов погибнет, прежде чем ты одержишь победу, сын? Сотня? Тысяча?
Без числа – и с той, и с другой стороны. Хеймдалль может закрыть Биврёст, а Локи – защитить известные порталы между Асгардом и Ванахеймом, но кораблям опустошителей проходы между мирами без надобности, ведь они нагрянут с открытого космоса и принесут с собой столько ванахеймцев, сколько смогут взять на борт. Две-три тысячи опытных, закалённых войной рыцарей и вольных воинов – разумеется, чтобы победить Одина этого недостаточно, но к концу сражения погибнут сотни, а Сибилла этого не допустит. Она презрела долг, смея надеяться на то, что это сойдёт ей с рук, но невинные не должны погибать за её ошибки. Ни один воин – асгардийский или ванахеймский – не падёт в бою только потому, что Сиб полюбила не того принца.
Никогда.
— Этого не будет, — выговорила Сибилла едва слышно. Воздух вокруг неё был густым и тяжелым, словно застывшая кровь, и ей едва удавалось выталкивать звуки из своего рта – эта густая жаркая масса забивалась в её горло, наполняла лёгкие, и в какой-то момент принцессе показалось, что выдержка подведёт её. — Я… Я вернусь в Ванахейм по доброй воле.
Локи стоял к ней спиной, но слова ванахеймки заставили его оглянуться. На его бледном, уставшем лице появилась тень раздражения.
— Никуда ты не вернёшься!
Сибилла подняла взгляд – ей было смертельно больно смотреть на своего принца, как и говорить ему эти слова:
— Никто не должен погибнуть из-за нас, Локи. Я этого не допущу.
— Ты. Никуда. Не вернёшься, — асгардиец подался к ней. Он выглядел так, словно был готов скорее сгореть заживо, чем отпустить её от себя хотя бы на шаг. Его синий взгляд стал одержимым. — Ты моя невеста. Ты почти асгардийка. Он не имеет права диктовать нам условия, а тем более угрожать!
— Раллард не угрожает. Он просто сделает это, — Сибилла точно это знала. Она не могла без слёз смотреть в лицо, которое так любила, но принцесса не имела права проявлять слабость перед посторонними. Мир может отнять у неё, что угодно: право выбора, свободу, будущее, любовь, но только не гордость.
Локи упрямо мотнул головой. Он не желал слушать.
— А, как же ты? Что он сделает с тобой?.. Отец! — вдруг, принц отвернулся от Сиб и снова обратился к Одину. — Раллард – больной, сдвинутый ублюдок! Слухи о его жестокости – не выдумка. Он избивал Сибиллу за обыкновенное непослушание, представь, что он сделает с ней теперь. Да он просто убьёт её!
Да, возможно. Раллард может казнить её, может сгноить в темнице, подвергнуть пыткам и всеобщему поруганию – что угодно. Принцесса наивно полагала, что пока она в Асгарде, брат не сможет причинить ей боль, только не учла, что его ненависть и жажда мести может оказаться сильнее желания заключить союз с Одином. Они с Локи смели надеяться, что в конце концов Раллард успокоится и удовлетворится младшим царевичем Асгарда, но, кажется, это было ошибкой.
Небо, как они могли быть такими наивными? Любовь застила им глаза и сделала глупыми.
— Не говори глупостей, Локи, этого не будет, — тем временем ответил Всеотец. Ещё один наивный слепец? — Мы вернём принцессу в Ванахейм лишь на условиях её полной неприкосновенности.
— Вернём?! — выплюнул Локи. Он почти кричал. — То есть, ты уже всё решил?!
Фригга встревожено обернулась и взглянула на принцессу, а потом снова обратилась к мужу:
— Я думаю, ты поспешил, дорогой. Мы вместе должны придумать, как быть дальше. Гнев владыки Ралларда понятен, но я не думаю, что с ним нельзя договориться!