Страница 2 из 10
1. Исчезновение, вечный покой, когда твой истлевший череп ничем не отличается от камня седой пирамиды.
2. Кругооборот перевоплощений, пока твоя личность не изотрется в пыль.
3. Встреча с Виновником. С Любимым или Ненавидимым. С Отцом или с Тираном. Важно, что лицом к Лицу.
Как бы мы ни отнеслись к трем вариантам, но только в третьем случае нам предоставлена некоторая свобода и самостоятельность. Кармические круги или небытие (если сказанное о них окажется правдой) не дадут нам возможности что-то свое вложить в решение вопроса о смерти. Нас не станет, или мы будем крутиться в чертовом колесе – то и другое не зависит от того, хотим мы этого или нет; нас об этом не спросят. Поэтому есть смысл продолжать наш разговор только в том случае, если, покинув тело, мы окажемся перед Тем, кто создал этот мир и нас в нем, и заложил основу конфликта между Абсолютным Знанием и Абсолютным Стремлением. Если Он есть, нас ожидает встреча с Ним, интересный диалог с важными последствиями. Если Его нет, то и вопросов по нашей теме больше не останется.
Теизм, религия Живого Бога, предлагает веру в Творца, устроившего мир разумно и с любовью к созданиям, прежде всего к человеку. Однако предполагается, что человеку дана нравственная свобода: принять Творца, полюбить Его, захотеть быть с Ним вечно. Или отказаться от всего этого. А наше Абсолютное Стремление, ощущаемое нами в себе, объясняется именно тем, что наш Творец создал нас для бессмертия. Мы предназначены к бесконечной жизни. Нашу свободу на сам факт этой жизни Бог не распространил, не дал нам возможности самим уничтожить себя до конца – часть Своего Великого Творения. Мы не знаем, для чего Он так сделал.
Обо всем этом Он заранее рассказал в своем Писании. Именно потому, что Он живой, разумный и любящий, желающий, чтобы Его творения любили Его и были в этом бесконечно счастливы.
Так веруют теисты: иудеи, христиане, мусульмане. Христиане прибавляют еще, что известное первое согрешение первого человека Адама – это реальный факт, имеющий прямые последствия для нашего мира, в котором возникло много человеческого греха и всякого зла, с этим связанного. Грех породил смерть. Именно потому, что нет людей безгрешных, нет и людей бессмертных в этом теле. Но возможность будущей жизни в таких условиях открыта нам через явление Иисуса Христа – воплотившегося Слова Божия.
В любом теистическом взгляде задача нашей жизни – восстановить отношения с Создателем, научиться жить с Ним в Его Царстве, по Его порядкам. Нас ожидает иное бытие. А приготовиться к нему нужно сейчас.
Конфликт Абсолютного Знания и Абсолютного Стремления показывает нам, что зло в мире существует, несчастий много, и корень их лежит очень глубоко. Есть смысл поверить христианской версии: свершилась катастрофа в нравственном мире через согрешение человека, а выправляется она только самим Богом во Христе Иисусе. И с сохранением нашей свободы. Нас поистине есть от чего спасти! От греха, от бессмысленности жизни, от умирания, от тех самых щекотаний косы, о которых сказано выше, наконец, от мучения вечного. И это спасение не придет против нашей воли.
Мысль о вечных мучениях проповедуется и в христианстве, и в исламе, и в иудаизме. Причем всюду принимается, что Бог добр и милосерд, а грешник страдает за грехи земной жизни, за то, что не воспользовался в ней Божиим стремлением исправить его самого. Но как милость Божия совмещается с вечным мучением хотя бы кого-то? Не имея ответа на этот вопрос, многие отворачиваются от теистического (т. е. библейского) взгляда совсем. Напрасно.
Мы просто с трудом представляем себе, какой прекрасный и тяжкий дар мы получили в своей нравственной свободе. Свобода эта ограниченна. Мы не можем сами придумать себе предназначение своей жизни. Мы не можем сделать из ничего нечто, и на месте небытия устроить свой собственный мир в противовес Божьему миру. Мы не можем сделать добром стремление твари к независимости и к свободе от Творца. Во всем этом мы не свободны. Этот порядок установлен не нами. Но мы вольны в том, чтобы его не принять.
По крайней мере, согласимся: то, что в жизни прекрасно и дорого стоит, является трудным. Свобода наша дала нам радость любви. Любовь и на земле приносит радость даже сквозь страдания. И вот у нас есть драгоценность – тяжкое бремя великой свободы, которое мы можем обменять на любовь и счастье.
Но эта свобода – тяжкая вещь. Многое нужно принять сердцем, согласиться с радостью.
Во-первых, принять саму свободу в ее ограниченности. Я не червяк, ибо свободен и сознателен, но я и не Бог, чтобы построить свой мир и задать свои цели в нем. Я создан для прославления Бога. Никто не спросил меня, хочу ли я вообще быть. Не спросил: хочу ли я быть свободным, но вот, я есмь, и уже свободен, а цель, для которой я создан, поставлена не мною. Готов ли я это принять и поверить, что такой порядок создан любящей рукою?
Во-вторых, готов ли я принять эту цель своего бытия: прославление Бога-Творца? Я еще не видел Его во славе, должен поверить ей прежде. Я должен принять, что Он поистине достоин хвалы, а я должен быть Ему благодарен за собственное бытие. Я имею на земле возможность отвернуться от Него и заняться тем, что мне нравится, получая при этом всякую секунду от Него дары своего бытия. И я призван осознать, что такое поведение на самом деле гадко, неблагодарно, что идя этим путем, я никогда не достигну Его любви. А без нее буду обречен. Такое состояние свиньи под дубом кончится со смертью тела. Мы придем в страну большей реальности, чем сейчас. Пока мы еще можем принять любое проявление природы, как «не подписанное», существующее словно бы само по себе. Жуя яблоко, можем не думать, кто его нам подарил. А там каждый глоток воздуха будет свидетельствовать: я от Бога, каждый листок споет: я – Божий. Его вездеприсутствие там – и есть условие наслаждения Его любовью для любящих. Соответственно – дикая мука для остальных.
Третью проблему обозначим образно: я должен стать монархистом и перестать быть революционером-демократом. У Бога на Небесах абсолютная монархия. Всегда бессменная. Творец абсолютно превосходит меня и все творение по своему могуществу (настанет момент, когда это станет всем очевидно). И вот тут останется «коварный дар» свободы: никогда и никому не станет так же очевидно, что Его могущество спаяно со столь же абсолютным превосходством по благости и милосердию. В это останется только поверить. Сказать абсолютно честно: я верю, что Ты действительно любишь! Сказать так в тот момент, когда солгать невозможно.
О, как это не просто чадам нынешнего века, воспитанным на романтике бунта, соединившим в сознании революцию с бархатом и с цветочками: розами да тюльпанами! Мы настолько крепко привыкли, что сильный – это тиран, а не отец, что в Отца поверить нам совсем не легко. Неблагодарность к Богу и внутренний бунт против Него – это очень серьезные реальности нашей жизни. Пока наша жизнь не посвящена сознательно Богу, мы на самом деле, или игнорируем Бога, или враждуем против Него, и эти постоянные наши действия формируют нас самих.
Можно логически показать, что Бог существует. Можно научно доказать, что мир наш построен на дивной гармонии Его законов, а, значит, у мира – разумный Творец. Можно сказать и так: если мы можем любить, то Вложивший в нас такое качество понимает толк в любви лучше нашего. И это останется доводом в пользу того, что Бог нас любит, но лишь до той поры, пока мы сами не перестанем ощущать любовь Божию. Аргумент «от любви» – это не доказательство, а предмет веры.
Представляете, сколько на самом деле может выставить претензий Творцу Его обиженная тварь: зачем Ты меня создал без спросу, заставляешь поклониться Себе, почему вся власть только у Тебя, почему от Тебя нельзя уйти и жить отдельно? Почему, наконец, даже нельзя покончить с собой, чтобы не видеть Твоих Небес и счастья на них Твоих подхалимов! Свободная тварь обладает способностью отнестись к Творцу и вот так! И чем ближе к ней Творец, тем злее будут все эти претензии. А мы вполне уверены, что сами их никогда не выставим?