Страница 5 из 6
После поступления в Академию ветеринарной медицины я устроился в «Скорую» – санитаром. Практика была шикарная. Коллектив точно и понятно объяснял все, что касалось диагностики и лечения, а также помогал мне в трудные студенческие минуты.
История о том, как я попал на «Скорую», тоже веселая. После занятий в Академии в теплый майский день я шел по городу до съемной квартиры. Вдруг я заметил, как женщина заглядывает в окно первого этажа трехэтажного дома и стучит в него. Сначала я прошел мимо, но внутренний голос подсказал вернуться. Я послушался и подошел к ней.
– Женщина, вам нужна помощь? – робко спросил я.
– Да, вы можете пролезть в форточку? Там – бабушка, я за ней ухаживаю, а она уже два дня мне дверь не открывает, и достучаться до нее я тоже не могу.
Я заглянул в окно и тоже начал стучать. Солнечные лучи, отражающиеся от стекол, мешали обзору. Стукнув еще пару раз, я был уже готов пойти и попытаться попасть в квартиру через дверь, но тут заметил, как штора, висящая за окном, колыхнулась. Для верности я постучался еще раз – и она вновь колыхнулась, будто кто-то тянул ее снизу. Я крикнул женщине, что в квартире кто-то есть и, судя по всему, лежит на полу, – мы побежали в подъезд. Дверь, ведущая в квартиру, на нашу удачу оказалась деревянной и старой и распахнулась после третьего удара ноги. Я вбежал на кухню и увидел лежащую на полу женщину лет семидесяти в ночной сорочке. Ее левая нога лежала в неестественном положении и была подвернута вбок, правая – подогнута под себя; одной рукой женщина подпирала голову, а второй держалась за штору. Увидев нас, бабушка сразу расплакалась. Мы вызвали «Скорую», подстелив перед этим под старушку одеяло. Оказалось, что женщина пошла ночью попить, решив не включать свет, и у нее вдруг резко закружилась голова – очнулась несчастная уже на полу. Резкая боль в ноге не давала ей подняться, а криков о помощи никто не услышал. Два дня без воды и еды на холодном полу стали для пожилой женщины большим шоком.
«Скорая» приехала быстро, и когда бабушку обезболили и погрузили в машину, фельдшер спросил, кто будет ее сопровождать. Я, не раздумывая, согласился, а женщину, с которой мы проводили спасательную операцию, попросил дожидаться нас в квартире. В больнице старушке сделали рентген и поставили диагноз: перелом шейки правого бедра. Это значило, что ей было необходимо лежать как минимум полтора месяца с гипсом, чтобы появилась надежда на то, что кость срастется (что большая редкость в таком возрасте). Обычно таких пациентов сразу оперируют: вставляют в кость штифт – и через несколько дней уже «расхаживают». Но в нашем случае бабушке просто наложили гипс от ягодицы до пятки и отправили домой. Фельдшер довезла нас до квартиры – мы переложили бабушку с носилок на кровать, отдали рекомендации травматолога женщине, которая за ней ухаживала, и я вышел на улицу вместе с фельдшером. Неожиданно она спросила, где я учусь, и предложила устроиться к ним в линейную бригаду на подработки.
Так я и попал в «Скорую помощь».
После выпуска из Ветеринарной академии я с большим удовольствием пошел в армию и попал в ВГО – охрану важных государственных объектов под городом Брянском. Сдал необходимые зачеты и получил должность стрелка. Разбирать автомат Калашникова и стрелять из него, заступать в караул – все это было для меня настоящим приключением. В карауле меня всегда ставили еще и как санинструктора, а во время отпуска нашего батальонного фельдшера оставляли меня в медпункте за старшего.
В одно из дежурств в медпункт, корчась от боли, ввалился мой сослуживец Сергей: и лег на кушетку, держась за живот. Боль была справа. В голове у меня сразу возник диагноз: «аппендицит». Но тогда я не поленился – достал из ящика стола книгу по хирургии 1958 года и прочитал все об этой болезни, затем смело осмотрел товарища на предмет наличия тревожных симптомов и вызвал «Скорую». Диагноз подтвердился, Сергея увезли в городскую больницу и прооперировали. Хирург потом рассказал, что парню повезло: аппендикс уже был наполнен гноем и готов был разорваться, но Сергея вовремя госпитализировали. Больше всего врача удивило то, что в медпункте батальона не сунули пациенту таблетку анальгина и не отправили затем в караул, как это делается в большинстве случаев.
После армейской службы я устроился на работу в круглосуточную ветеринарную клинику – и сразу же влюбился в хирургию и реанимацию. Терапия была мне скучна. В свободное от работы время я общался с друзьями, увлекающимися индийской философией. И хотя сам я был крещен в православной церкви, я осознал, кто такой Творец, что существуют следующие жизни и карма. Вместе с этим пришло понимание, что нужно делать то, что просит душа, что лучше всего получается и что приносит миру благо, – и не бояться.
В Индии говорят, что многие вещи человек не готов понять в силу своего мировоззрения, что не нужно думать о своих добрых делах – понимание придет в процессе.
Я заметил, что у меня лучше получалось утешать хозяев животных, сочувствовать им и всячески помогать. Например, после работы я иногда вызывал такси и за свой счет довозил собаку после капельницы до квартиры хозяйки, которой была больная бабушка, а собака была ее единственным стимулом жизни.
Были моменты, когда хозяева животных спрашивали про собственное здоровье, просили рекомендации по лечению, так как в поликлинику им было попасть сложно. Честно скажу, что некоторые рекомендации я давал, однако мне не хватало знаний в медицинской диагностике и фармакологии.
Однажды женщина привела кота на инъекции и начала задыхаться прямо в клинике. В анамнезе у нее стоял диагноз «бронхиальная астма». Ингалятор с лекарством она носила с собой, но почему-то в этот день он перестал ей помогать. Она сказала тогда, что у нее очень тонкие и плохие вены, в них достаточно трудно попасть иглой. Однако, имея опыт в лечении котят и щенят, чьи вены чуть толще нити, мы с моим ассистентом не растерялись. Набрали в шприц раствор эуфиллина и дексаметазона, замерили артериальное давление и, с первого раза попав в вену, медленно ввели лекарство. Женщине сразу стало легче, она смогла вздохнуть полной грудью и расплылась в улыбке. Приступ был купирован, и от вызова «Скорой» она отказалась. Завернув кота в простынку, она, рассыпаясь в благодарностях, отправилась к трамвайной остановке.
Возможно, тогда мы сделали хорошее дело, но это все же было неправильно: чтобы оказывать помощь подобного рода, необходимо иметь диплом о медицинском образовании.
Мой путь к этому образованию был неблизкий: сначала я прошел курсы индийской медицины – Аюрведы, затем женился и только в тридцать лет поступил в медицинский колледж на лечебное дело по специальности «фельдшер».
Глава 3
На улице
Во время учебы в колледже нашу бригаду распределяли по разным отделениям больницы на практику – я попал в хирургическое.
С оптимизацией медицины в нашей стране врачей и медицинских работников часто стало не хватать. Сокращение кадров принесло свои «плоды»: на сегодняшний день одному врачу приходится выполнять в два или в три раза больше работы за ту же зарплату. Точно так же обстоят дела и с работой медицинских сестер. Кроме того, увеличился объем бюрократии. Сложно оставаться настоящим медицинским работником, любящим пациентов, когда все время и силы отнимают странные стандарты, бумаги и требования руководства. Но за всеми этими отчетами и структурами скрывается человек, которого как личность уже не воспринимают. Так и говорят: не «Владимир Федорович», а «аппендицит из пятой палаты» или «грыжа из четвертой». Безусловно, встречаются также и нерадивые врачи, и хамоватые медсестры. Однако таких людей можно найти в каждой профессии. Я столкнулся с ними и сам – в качестве пациента.
Как-то летом я гостил у родителей. Стояла сильная жара, мы копали картошку, пили много воды, ели мало и таскали на себе тяжелые мешки. Ночью мне стало нехорошо – справа «тянуло» поясницу и заболел живот, при этом пришлось часто бегать в туалет. В голову сразу закрались мысли о том, что из почки пошел камень или песок, так как раньше во время обследования по результатам УЗИ мне ставили диагноз «мочекаменная болезнь».