Страница 27 из 171
– Черт, – сделал он заключение одним словом.
Мой звонкий смех полетел по долине.
– Эй, помоги мне, а потом уже смейся, сколько тебе хочется!
– Хорошо, хорошо!
Я сделала к нему шаг, прикоснувшись ладонями к его пальцам. Он тут же отдернул руки, и я нервно начала теребить его пуговицы. Честно, получалось ничуть не лучше. Чертовы рубашки, никогда не любила застегивать их каждое утро перед школой. Наконец, я покончила с этим занятием и отодвинулась на безопасное расстояние. Алек смотрел на меня с явным любопытством, но я не успела сморозить какую-нибудь чушь, потому что сзади послышались шаги. Лера, смеясь, накинула мне на голову неуклюже сплетенный венок.
– Это твоя корона! – радостно воскликнула малышка, а потом прошла мимо и взяла руку Алека. – Я и тебе сейчас сделаю.
Я улыбнулась, поправляя копну травы, чтобы она не слетела.
– Хорошо, Ваше Величество, – тепло ответил Алек. – Я буду безумно рад этому.
Лера снова ускакала прочь, и мы остались наедине. Стараясь не смотреть на его идеально сложенное тело (именно таким я его и представляла), я стала проводить осмотр. К моему большому удивлению, маленькие царапины уже почти затянулись, и только несколько глубоких порезов продолжали выглядеть ужасно.
– А ты быстро восстанавливаешься, – пробормотала я, и, как мне показалось, он слегка смутился от моих слов.
Не дождавшись ответа, я быстро сбегала к пещере, чтобы забрать рюкзак. К моему возвращению Алек полностью избавился от рубашки, которая теперь валялась на траве, и стоял ко мне спиной. Я невольно, как и любая другая девушка на моем месте, залюбовалась игрой мышц, но парень, похоже, услышал, как я спускалась, и быстро обернулся, застав меня врасплох.
– Я принесла перекись водорода, йод и бинты, – доложила я, опуская голову, потому что была точно уверена, что мои щеки покрыл жуткий румянец.
– Это больно, да? – усмехнулся парень.
– Ну, не так больно, как если твои раны загноятся, – ответила я, чувствуя себя настоящей мамочкой.
– Хорошо, товарищ врач!
Я улыбнулась, и подошла к Алеку с баночкой перекиси. Пришлось разработать более экономную тактику, потому что ран было много, и нужно было их все обработать. Я начала с самых глубоких, и первым в очереди оказался жуткий порез на его предплечье. Рваная рана выглядела ужасно и явно требовала наложения швов, но, к счастью, была практически чистой. Я закусила губу и вылила на нее внушительную порцию перекиси.
– Черт, – послышался тихий голос Алека. – Что это такое?
– Перекись, что же еще, – удивленно ответила я.
– Почему она так болит?
– Потому что убивает все микробы.
– Серьезно? Нельзя убить микробы!
Я снова рассмеялась.
– Только не говори мне, что тебе в детстве никогда не поливали перекисью коленки, когда ты падал с велосипеда?
– Когда я падал, мне всегда говорили терпеть, – ответил Алек.
– Эм… Хорошо.
Ответ Алека застал меня врасплох. На этом наша короткая беседа и закончилась. Обработка нескольких глубоких ран заняла практически полчаса. Временами Лера подбегала к нам, приносила цветы, а потом быстро уходила. Я старалась действовать как можно мягче, но Алек все равно морщился и сжимал кулаки от боли. Я вздрагивала, но не прекращала немилосердно заливать его раны перекисью. Наконец, с этим было покончено, и я кинула пустую баночку обратно в рюкзак.
– Я перебинтую тебе рану на плече, – сказала я, наклоняясь, чтобы поднять с травы бинты. – И приклею несколько медицинских пластырей на другие глубокие раны. Остальные и так прекрасно заживают.
Никудышный из меня врач, но в эту перевязку я постаралась вложить всю душу.
– Готово, – улыбнулась я, завязывая последний узел. – Не больно?
Парень отрицательно покачал головой, и я было наклеила пластыри на другие раны.
– Все, теперь можешь одеваться. Больше же ничего не болит?
– Похоже, второе плече я растянул, – ответил Алек, наклоняясь, чтобы поднять рубашку. – Но тут твои чудесные руки будут бессильны.
Улыбнувшись, я помогла ему застегнуть пуговицы.
– А одежду ты мне принести не сможешь? – спросил парень, трагичным взглядом оглядывая свою испачканную рубашку.
Я отрицательно покачала головой.
– Отец тут же заметит, если я возьму его вещи, и сразу поднимет переполох.
Алек вздохнул, но потом улыбнулся.