Страница 14 из 171
Где-то далеко я слышу какой-то шепот. Стук крови в ушах заглушает его. Я даже не могу разобрать, откуда он доносится: снизу, где ничего нет, или сверху, где все уже исчезло. Я боюсь отвлечься на этот шепот и потерять контроль. Я борюсь с болью и держусь за руку; кровавая пелена застилает глаза.
Мне хочется только одного – кричать, чтобы мне ответили, почему именно я? В чем я провинилась, что заслужила такой участи? Но никто не может сказать мне этого просто потому, что я не могу открыть рот и задать вопрос вслух. Удивительно, что у меня вообще получается думать о чем-то, помимо этой боли.
Мне кажется, будто самую важную часть вырвали прямо с корнем, но кто-то настырно пытается удержать меня от падения. Так уж страшно умирать? Кажется, что терпеть эту невыносимую боль куда сложнее. Почему бы не покончить с этим раз и навсегда?
Внезапно поднимается ветер. Края рваной раны начинают колыхаться от его дуновения, словно вместо кожи у меня шелк. К горлу подступает тошнота. Я понимаю, что все бесполезно. Но это рука... Теплая, как солнышко. Мне до безумия не хочется отпускать ее. Можно ведь потерпеть еще немного. Я хочу сжать эту ладонь в благодарность за то, что та не дает мне упасть, и даже прикладываю неземные усилия, чтобы поднять голову и посмотреть на нее. И тут вдруг до меня доходит, что мой спаситель падает вместе со мной. Я открываю рот в беззвучном крике отчаянья. Все во мне съеживается, странное чувство накрывает с головой. Я чувствую себя волчицей, защищающей своих детенышей. Я не могу позволить ему погибнуть из-за меня.
Пытаясь вырвать свою ладонь, я молю его отпустить, спасать свою жизнь. Но язык не слушается. А он, словно назло, только сильнее сжимает мою руку.
Уже не важно, что произойдет со мной. Я должна спасти его во что бы то ни стало. Я родилась, что спасти его.
Но ветер усиливается, тьма рассеивается, и мы встречаемся с концом.
Я села на кровати, изо всех сил вцепившись в грудную клетку. В легких не было воздуха, перед глазами все плыло, казалось, что я все еще падаю.
Не могу сказать, сколько прошло времени. Когда ко мне вернулось чувство ориентации, я поняла, что визжу на весь дом, как блондинка, которой на новую блузку пролили вишневый сок. В зале зажегся свет.
– Женя, что произошло?! – с криком влетел ко мне в комнату папа.
Я резко зажала руками рот. Из глаз хлынули слезы.
– Я… А… Просто… – я замолчала и сделала глубокий вдох. – Это… Просто кошмар, пап, все хорошо.
– Посмотри на меня! Ты вся бледная! И плачешь!
– Все нормально. Прости, что разбудила, – я попыталась улыбнуться, но губы дрожали, и остановить слезы не было сил.
– Хочешь, чтобы я остался с тобой? – мягко спросил отец. – Или, может, свет включить?
– Ничего не нужно, пап, уже все хорошо.
Он пробубнил что-то еще, но потом все же ушел, оставив дверь слегка приоткрытой. Я встала, на шатающихся ногах подошла к ней и закрыла. На обратную дорогу сил не хватило, поэтому пришлось сесть прямо на пол.
– Ох, – прохрипела я, запустив обе руки в спутанные, влажные от пота волосы. – Сколько же можно, черт возьми.
Уже несколько дней прошло с тех пор, как мы поселились в этой деревне, и каждую ночь меня мучили разные кошмары. Они не повторялись, и от этого засыпать каждый вечер было только страшнее.
Воздух в комнате уже давно пропитался моим страхом. Сейчас, как никогда, я ощущала его тяжесть и напряжение вокруг себя. Я быстрыми шагами приблизилась к окну.
Холодный воздух хлынул в лицо, когда рама со скрипом отворилась. Я закрыла глаза и немного приоткрыла рот от наслаждения. Легкий ветер встряхнул мои волосы, и в ответ они разлетелись по телу шелковистыми прядями. По рукам побежали мурашки. Я дышала полной грудью, стараясь впитать ночную прохладу в каждую клеточку своего тела. Сонное состояние быстро прошло, и я села на подоконник, свесив ноги во двор.
Тело само потянуло меня вниз. Трава, растерявшая все дневное тепло, была холодной и влажной. Ступая аккуратно, чтобы не напороться на какой-нибудь камень, я добралась до гамака и плюхнулась в него, свернувшись калачиком. От внезапно появившегося груза он провис и начал медленно раскачиваться. Было так тихо, что я слышала, как веревка, привязанная к дереву, еле слышно скрипит.
На небе горели многочисленные звезды, и я стала с восхищением рассматривать их, чувствуя как в груди все сжимается в предвкушение чего–то необычного.
На улице было довольно холодно, но безветренно. Я почти не чувствовала мороза, но кожа все равно покрылась мурашками. В воздухе витали тысячи запахов, и вместе они смешивались в опьяняющий коктейль, который я не только пила, но и купалась в нем.