Материнский инстинкт

На лестничной площадке Яна застегнула молнию куртки под горло и приостановилась, чтобы поздороваться с соседом. Юноша поселился в доме около полугода назад, когда его бабушке после инфаркта потребовался уход. Максим успевал учиться в институте и вполне прилично вести хозяйство. Судя по пирожкам, которыми периодически угощал соседей, готовил он куда лучше многих дам. Яна всегда с удовольствием принимала кулинарные дары юноши, подозревая, что именно этот талант и поможет ему жениться. С виду невзрачный, сутулый, да ещё и в очках. Говорил мало и жутко краснел, принимая похвалу.

Максим подметал ступеньки, тихо напевая какой-то новый хит. Яне тут же стало совестно, что он единственный кто убирает подъезд и вычищает пепельницу, примостившуюся на подоконнике. Он сам не курил, но послушно убирал за другими.

— Привет, Максим.

Юноша от неожиданности резко дёрнулся, чуть не выронив веник.

— Здравствуйте, Яна. Вы как кошка, я даже не слышал, как подошли.

Женщина пожала плечами, указывая на бусины наушников в его ушах.

— Музыку громко слушаешь. Как бабушка?

Максим мягко улыбнулся.

— Сегодня с удовольствием позавтракала. Спала, правда, плохо. Бессонница. Говорит, что всё болит. Доктор уколы прописал, — печально закончил он.

— Передавай привет Марии Львовне. Будет время — загляну.

Яна уже спускалась, когда её догнали слова соседа.

— Вы только предупредите, я хоть пирог испеку!

Выйдя из подъезда, Яна от неожиданности зажмурилась. Почти неделю лил дождь, превращая дорогу и тротуары в полноводную реку с притоками, а сегодня наконец-то показалось ленивое солнце, бледное, словно после болезни. Для конца октября слишком холодно. Хотя осень на Кубани всегда была какая-то сумасшедшая, могла даже снегом «порадовать», а потом вдруг обмануть мрачные ожидания и ласково пригреть почти летним солнцем.

Яна быстро шла по улице, нарочно концентрируя внимание на мелочах и лицах людей, чтобы не думать о том, что произошло вчера. Она проиграла смерти. С самоубийцами это почти всегда оказывалось заведомо проигрышной партией.

Пять лет назад Яна «уговорила» пожить симпатичного, но очень уж впечатлительного юношу. Он уверял, что его сердце разбито навсегда, и смысл жизни утерян, но через год после этой судьбоносной встречи, женился на своей спасительнице. С самого начала отношений Павел знал: насколько странная ему досталась особа. Но ни разница в возрасте (в ту пору его избраннице было двадцать пять, а ему девятнадцать), ни жуткие сны не смутили его, скорее даже привлекли. Для Яны он стал принцем, и она собиралась провести с ним всю жизнь, может даже умереть в один день. Их чувства всё время находились на грани, перепады от обожания до ненависти выматывали не хуже туманных снов. Ссорились, мирились, потом опять ссорились, дрались и ругались, пугая соседей. Плохо друг друга понимали, обижались по нескольку дней из-за бытовых мелочей. Яна называла его недомерком и молокососом, муж не оставался в долгу, обзывая супругу престарелой маразматичкой. Они даже вставали утром в разное время. Павел никак не мог понять, как можно валяться в кровати до обеда, когда впереди куча дел. Он будил молодую жену, стаскивая за ногу с кровати. До нервного срыва его доводили её привычки: бутылочка с шампунем никогда не закрывалась, пачкая полку густой жидкостью, зубная паста подсыхала с краю, так как тюбик тоже редко встречался с крышкой. В их доме обязательно хоть одна дверца шкафа не была плотно закрыта, свет в туалете или в ванной горел сутками. Вилки и ложки редко блестели, а в кухонном шкафу большинство круп неизбежно рассыпались на полках, стоило протянуть к ним руку. Открывая пакеты, Яна всегда их рвала, не желая тратить время на срезание уголка. Павел часто ловил себя на мысли, что придушил бы жену, но уже тогда она физически заметно превосходила его и с лёгкостью давала сдачи. Тяга к спорту и время, проведенное в спортзале, бесили Павла более всего. Сам он тяжелее книги ничего в руках не держал и презирал «тупых качков». Это была какая-то мучительная любовь, с постоянными уходами и обвинениями, но в тогда казалось, что никого счастливее их нет в целом свете.

На тренировке Яна наконец-то смогла отвлечься от мрачных мыслей и погрузиться в царство тестостерона. В зале по выходным всегда было многолюдно, а последнее время вести здоровый образ жизни стало модно, и любителей «потягать» железо существенно прибавилось. Тренер теперь редко подходил к Яне, разве только поздороваться. Женщина была здесь завсегдатаем и давно уже изучила все тренажеры. Периодически он корректировал её программу и перекидывался парой дежурных фраз о самочувствии и протеиновых коктейлях.

Хорошенько пропотев, Яна вышла из зала, когда на улице уже смеркалось. Настроение существенно улучшилось, мышцы приятно ныли, напоминая о своём месторасположении.

Домой идти не хотелось. Ближе к ночи её маленькая уютная квартирка навевала тоску и напоминала об одиночестве. Даже собаку или кошку Яна не завела. В принципе, она любила животных, особенно, когда они назывались котятами и щенками, но желания держать их в городской квартире не возникало. Шерсть, вонь от туалета, подранная мебель и обои отвратили от этой затеи ещё в юности, когда она решилась приютить уличного кота.

Яна медленно шла вдоль ярко светящихся витрин, сосредоточившись на выборе продуктов для ужина, когда услышала знакомый голос.

— Яночка, погодите!

Женщина остановилась и обернулась, даже не догадываясь, кто из знакомых мог её остановить. Торопливым шагом к ней приближался Виктор. Его глаза радостно горели, лицо раскраснелось от быстрой ходьбы.

— Виктор? — уточнила Яна, втайне надеясь, что правильно вспомнила имя преподавателя кафедры.

— Как я рад, что вот так случайно вас встретил. — Он виновато улыбнулся. — Не сильно отвлекаю?

Женщина пожала плечами.

— От ходьбы? Не сильно.

— Не возражаете, я вас немного проведу. В наше время женщине не безопасно ходить одной, особенно, когда уже стемнело.

Яна промолчала, вспоминая травматический пистолет в сумке и одновременно оглядывая чахлую фигуру новоиспечённого защитника.

Мужчина сделал приглашающий жест рукой и дальше они продолжили движение вместе.

Разговор не клеился, Яна больше отмалчивалась, надеясь, что попутчик устанет от скучного времяпрепровождения и оставит её в одиночестве. Виктор даже не заметил отрешённости женщины, приняв молчаливость за стеснительность. Эта прогулка не входила в его планы, но упустить возможность переговорить с понравившейся лаборанткой было бы глупо.

Проводив женщину до остановки, он, наконец-то, решился предложить.

— Завтра вы не сильно заняты? Давайте сходим куда-нибудь.

Яна на мгновенье заколебалась и согласно кивнула.

— Можно сходить.

Виктор тут же приободрился, глаза довольно заблестели.

— В семь часов в музыкальном театре потрясающая комедия. Билеты я достану. — Билеты он давно уже купил и рассчитывал предложить этот поход ещё вчера, только вот потерял свою зазнобу из вида.

— Хорошо. Там и увидимся, — поспешно предложила Яна, лишая ухажера возможности приехать к ней домой. — До свидания.

***

Проснувшись в пять утра, Демьян долго лежал в постели и смотрел в потолок, спать не хотелось вообще. Ещё ночью вернулся дождь, затихавший на выходные, будто погода сделала одолжение рабочему люду. Мужчина рассеянно наблюдал за тем, как небо светлеет, окрашивается в мутно розовые тона, что, видимо, означало рассвет. Впервые на него напала такая апатия, сегодня «стакан явно будет наполовину пуст». Ещё горше становилось от осознания собственной слабости. Воспоминания об окончании пятничного вечера в кровати Карины, скривили лицо в горькой усмешке. Он нарушил основное правило нормальных взаимоотношений в коллективе — переспал с коллегой. Если ты только не собираешься жениться на партнерше ночных утех — это совершенно не позволительно. Жениться он не собирался. Не потому что был закоренелым холостяком, вовсе нет. Ещё будучи студентом Демьян дважды делал предложение, рассчитывая создать уютное гнездышко с избранницей. Но только вот девушки не стремились обзаводиться семьей и потомством в столь раннем возрасте. Оба раза он получил отказ. А потом просто не складывалось. Отношения были, но прожить вместе и вырастить общих детей не хотелось. Последнее время он стал задумываться, что подходящую пару скорее всего не найдёт, слишком уж привык к одинокому эгоистичному существованию. Ненужно ни под кого подстраиваться, менять привычки, урезонивать нрав и воспитывать характер. Его устраивала одинокая жизнь: можно забыть кружку из-под чая до утра в раковине, можно оставить на завтра полпорции лапши быстрого приготовления, использовать в качестве закладки для книги пульт от телевизора и не бояться, что кто-то его достанет и использует по прямому назначению. Появление женщины в своей жизни, скорее всего, он воспринял бы, как вторжение. Именно поэтому сам Демьян считал, что ранние браки лучше поздних. Проще привыкнуть к чему-то новому, легче прощать. Единственное о чём он жалел, что у него нет детей. Сам себе он давно доказал, что умеет находить общий язык и с малышней, и подростками. Кроме работы в институте, Демьян подрабатывал детским психологом. Помогал первоклассникам легко обживаться в новой обстановке, представителям пубертатного периода — разрушать стену непонимания с родителями. Дети лгали меньше и не так изощренно, самое главное почти всегда для этого у них была веская причина. А вот взрослые не переставали удивлять непреодолимой тягой к обману.