Драгоценное наследие

Девушка закрыла рот, гневно буравя взглядом мужчину. Зубы свело от злости, стоило ему лишь упомянуть её отца.

— Подбирайте выражения, когда говорите о короле Аквамарии.

— Я не боюсь королевской власти. И не собираюсь подлизываться к кому-либо из этого сборища мерзких, избалованных ублюдков. Надеюсь, что вы напряжёте свой маленький, детский мозг и оступитесь. — Наклонившись вперёд, тот практически выплюнул ей на ухо. — Пока не поздно.

Девушка замерла, не найдя в себе сил пошевелиться. Отступив на несколько шагов, мужчина повернулся и быстрым шагом направился прочь по коридору. Таласия сжала в руках листы, нещадно сминая их. Только что он посмел оскорбить её. Её, её семью и всю власть Ларадеса. Но она поняла кое-что. Этот мерзавец знал куда больше, нежели говорил. Он знал правду.

И она вытащит её из него клинком.

========== Всё уничтожающее перемирие. ==========

В тронном зале царило веселье, которое разносилось везде. Музыка стояла в ушах, так же как и кокетливый смех женщин. Сегодня даже служанки принимали участие во всеобщем веселье, надев скромные лёгкие платья. Стража надела костюмы, разделяя всеобщее веселье и не упуская повода выпить вина из королевских запасов, когда обычно они могли только смотреть, как его смакуют дворяне.

Поводом праздника служило полное выздоровление недавно раненных в бою. Вэнон, Танаэль и Маюра выглядели здорово, весело общаясь и пробуя игривое вино. Дэтсё отказывался от алкоголя, и через лёгкую рубашку всё ещё просвечивались бинты, которые пока не рекомендовали снимать.

За окном кружил порывистый ветер, заставляя временами трещать окна. Но холод не пропускали алые тяжелые портьеры, что были визитной карточкой тронного зала. Эйлал наблюдала, как ветки деревьев покачивались в такт стихии, не смея ослушаться.

Одевшись просто, в тёмно-синее тёплое платье Таласия всё равно чувствовала себя некомфортно. Возможно, тому виной были и стражники, которые в четвёртый раз пытали счастье, приглашая её потанцевать. Девушка прилично выпила вина, потому как серьёзность стала проходить, принося какую-то ничего хорошего не обещающую жажду к настоящему веселью.

Помотав головой, девушка вновь вернула себе душевное равновесие, оглядывая всех. Эстэл и Вэнон танцевали, причём парень шатался, что заставляло насторожиться. Рэзия и Дэтсё слушали байки стражи об их подвигах, хотя те изрядно приукрашали. Кан тем временем кружил в танце Маюру, бережно даже для самого себя. Рубиус и правда, беспокоился о состоянии кареглазой, что было ему не свойственно. Появлялось двоякое чувство. Словно человек оправдал себя, показывая, что способен на заботу, забывая о себе, и при том тупая боль. Незаметно следя за движениями Рубиуса, Эйлал подрагивала. Как тот незаметно пробежался по открытой спине или руке, или что-то шепнул. Почувствовав, как разочарование растекалось по венам жидким огнём, девушка зажмурилась, отворачиваясь к камину, у которого стояла. Алые искры плясали рядом с подолом, что заставило девушку чуть отойти. При том тепло обдало кожу лица, пройдясь мурашками по телу.

Сзади, на общем плане смеялись. Людям было весело, и это было главным. Неожиданная мысль ударила в голову. Может, королева Ротадия специально устроила праздник, чтобы отвлечь всех от произошедших бед? Показать, что всё отлично, как всегда? Таласия поёжилась. Королева Ротадия снова пыталась скрыть правду, но в этот раз за маской безмерного веселья и алкогольного забытья.

Оглянувшись, Таласия вгляделась в толпу, находя серебряную макушку Сапфиры. Кружась в танце, та заливисто смеялась. Дариэль с лёгкой улыбкой вёл её, и от этого девушку охватила злость. Сапфира даже не знала, что танцует с предателем всего Ларадеса.

Столько чувств терзали девушку, что та не могла свыкнуться с ними со всеми. Разочарование, гнев и грусть… тоска. Сейчас она объяла её сердце, не давая спокойно вздохнуть. Она ничего не знала, не знала, что ей делать. Кругом были враги, которых другие даже не подозревали. А те, кому она доверяла, сейчас танцевали с симпатичной красноволосой красавицей, заправляя ей прядь за ухо.

Девушка хрипло выдохнула. Даже Ларадей сейчас где-то пропадал с Уриэль. Возможно, его сейчас ничего и не волновало кроме её объятий…

Эйлал зябко поёжилась. Больше ей не хотелось тут оставаться. Здесь, перед камином, в комнате, где дышало так много людей, она задыхалась от холода и одиночества, что так неожиданно накрыло её. Вот так думаешь, что всё прекрасно, оглянешься — а ничего не изменилось. Ты снова один.

Выходя, Эйлал попросила служанку принести ей чаю в библиотеку. Девушка решила посидеть там, и если ей снова ничего не удастся найти по делу, то та могла почитать что-нибудь. Интересное, вероятно роман. Чтобы как-то окутать себя этими иллюзиями чужой жизни, ища тепла.

Библиотекарь, с надвинутыми очками и замысловатой причёской из седых волос уже успела привыкнуть, что Эйлал торчала тут по ночам. Из этого места её не могли выгнать. Мисс Дудник, от которой всегда пахло сандаловым деревом, лишь приветственно наклонила голову. Пройдя за любимый стол, девушка устроилась прямо на подоконнике, отмечая, что здесь не было никакого сквозняка. В библиотеке было тепло, и даже не приходилось пользоваться пледом, оставленным на этом самом подоконнике.

Спустя пару минут та вдыхала аромат бергамота, отпивая чай. Тепло разливалось по телу, а роман, который сам просился в руки, на удивление легко читался. Девушка довольно сильно вникла в историю Эрнеста Гауфини, и очнулась, лишь прочитав семьдесят страниц. И то, проснулась, потому что по деревянному стеллажу постучали, нарушая спокойную ночную тишину.

Вздрогнув, Эйлал подняла взгляд на непрошенного гостя. То был Кан. В своей светлой рубашке, что успела помяться, расправленным свободно воротником. Рубиус выглядел спокойно, словно не танцевал только что вприпрыжку. Хотя, Таласия с трудом могла сказать, когда ушла. Может быть, час назад, может быть лишь пол. Во всяком случае, привлекая внимание задумавшейся девушки, парень прошёл вперёд и сел на дубовый стол около подоконника, где стояла пустая фарфоровая чашка от чая, как ни странно с изображением терновых кустов.

— Я хотел поговорить.

— О чём?

Бережно закрыв книгу, Таласия положила её рядом, свиснув ноги с подоконника. Всем своим видом та выдавала, что готова слушать. Рубиус почесал висок, задумчиво смотря на стеллажи с золотыми подписями.

— О нас.

Таласия чувственно вздрогнула всем телом. Неприятное чувство чего-то грядущего прошлось по её коже.

— Да?..

— Я… в последнее время мы слишком много переживаем. Мне не хочется жить так, как сейчас.

Сердце Таласии пропустило удар. Кан вздохнул.

— В последнее время мы с тобой ссоримся и ссоримся. Кричим, ругаемся. Не хочу так.

— А что тогда?..

Свой собственный сиплый голос показался девушке чужим. Она кашлянула, пытаясь привести себя в порядок и убирая волосы с лица.

— Ты говорила, что не простишь меня. Честно говоря… мне уже всё равно, сколько раз ты будешь отвергать мои извинения в будущем. Я просто хочу забыть об этом.

— Забыть?

Девушка поражённо замерла. Не замечая того, Рубиус кивнул, смотря в пол внимательным взглядом. Об этом он думал те недели, после нападения в лесу. После того страха, испытанного за остальных, ему казалось глупым ненавидеть друг друга из-за таких вещей. Теперь это казалось глупым, как детская обида.

За весь вечер, проведённый в тронном зале, они ни разу не заговорили. И Кан гадал, могли ли они дальше общаться как… добрые знакомые? Ну, тогда они бы могли по-дружески потанцевать.