Страница 16 из 18
Другой аргумент Финча – лингвистический анализ египетского слова для cerebrum «âmm». Оно означает также «знать» и «понимать», т. е. определяет как анатомию, так и ментальную функцию. Приводится еще несколько подобных аргументов. Название для темпоральной области черепа, в которой расположены центры слушания и говорения (maâ), используется и для обозначения самого слушания как «дать maâ». Слух, таким образом, связывается не с ухом, а с местами мозга, куда попадают звуки. Выражение «wab п irt» (корень глаза), имеющее в качестве детерминатива небольшое растение, относится к питательным функциям сосудов и нервов и соответствует анатомической реальности. Когда оптический нерв соединяется с задней частью глаза, он содержит в своей оболочке ретинальную артерию, которая в действительности питает глаз (здесь Финч цитирует идею известного мистика Шваллера де Лю-бич).
Затем Финч анализирует египетскую концепцию менинга (коры головного мозга) и его функций. Латинское название менинга «mater» (мать), он состоит из трех слоев: 1) dura mater («твердая матерь»); 2) pia mater («нежная мать») и 3) арахноид, т. е. из верхнего слоя, мягкого нижнего слоя и промежуточной паутинообразной мембраны. Египетское же название менинга «netnet» получается в результате удвоения слова «net», означавшего «вить» и «воду». Это удвоение, по мысли Финча, свидетельствует о понимании двойной природы менинга! «Net» обозначает также богиню Нейт, в чьем храме в Саисе находилась такая надпись: «Я – все, что было, есть и будет. Никто из смертных не смеет поднять мое покрывало». Менинг и является символически витым «покрывалом», окружающим мозг. Он также включает в себя цереброспинальную жидкость, омывающую весь головной и спинной мозг, a «net» может означать и «воду» или «жидкость». Латинский термин «mater», по мнению Финча, может также относиться к Нейт в ее функции Великой матери. В качестве богини неба Нут, владычицы небесных вод, она связана и с водой. Таким образом, в простом корне «net» содержится множество научных и символических значений.
Египетское название цереброспинальной жидкости – «nkh». Это слово может означать также «ребенок» или «новорожденный».
Менинг, цереброспинальная жидкость и мозг, взятые вместе, составляют прямую аналогию утробе, заполненной жидкостью. И в латинской терминологии по отношению к некоторым частям мозга использовались термины «vulva» и «testes». Ключ к пониманию аналогии между мозгом и репродуктивными органами может дать мифология жителей Тробриандовых островов в Меланезии, исследованных в 1914–1918 гг. Брониславом Малиновским (В. Malinovski, The Sexual Life of Savages in Northwestern Melanesia, London 1982. P. 149). Они считали, что для того, чтобы произошло зачатие, женщину следует «открыть», в чем и состоит функция сексуального акта. Однако это «открытие» связано и с «открытием» вершины головы, позволяющим духу ребенка проникнуть в голову матери, а затем, после зачатия, спуститься через кровь в утробу. Подобные представления существовали, очевидно, и у жителей доисторической Европы, о чем свидетельствуют найденные в 1895 г. во Франции женские скелеты с Т-образным разрезом на черепе, возможно, представляющим собой примитивное «открытие» головы (Н. Е. Sigerist, A History of Medicine, Primitive and Archaic Medicine, New York 1951. P. 113; Ch. Finch. P. 158, Fig. 10). У египтян же эти ранние идеи сочетались с более новыми физиологическими концепциями беременности.
Последний аргумент Финча: одно из египетских названий для hippocampus, являющегося частью лимбической системы мозга – «рог Амона». Гиппокампус – центр памяти, а имя божества Амона Финч выводит от корня «теп» «быть установленным, твердым, постоянным» (более распространена этимология «скрытый» В. Р.), что является подходящим для обозначения части мозга, отвечающей за память.
Аргументы Финча не кажутся нам убедительными. В них немало фантастического (Нейт и Нут – различные божества, связь урея с представлением о «змеиной силе» Кундалини хотя и возможна, но не доказана документально и т. д.). Этимологические изыскания на египетском материале мало что доказывают, так как в египетской графике совершенно различные слова, консонантный скелет которых был одинаков, писались одинаково (но иногда с разными детерминативами). Речь, таким образом, шла даже не об омонимах, а об омографах, а вовсе не о разных значениях одного слова. К тому же, Финч пользуется давно устаревшим иероглифическим словарем Баджа, в современной египтологии многие чтения терминов уточнены. Наиболее интересны приводимые им типологические параллели, но они не являются строгим доказательством. Таким образом, нет однозначных свидетельств того, что египтянам были известны функции мозга.
В нашем анализе мы пытались воздерживаться от крайних оценок, присущих современным исследователям. Очевидно, египтяне имели представление о строении костей черепа, скелета и т. д., им были известны также и некоторые тонкие ткани (мозг, мускулы и т. д.). В области внутренних органов, очевидно, происходила путаница, но они были в основном известны. Сердцу приписывали мыслительные функции, пульс был известен, но вместо кровообращения существовала теория о движении «воздуха» по «каналам», несколько напоминавшая индийские и дальневосточные представления о циркулирующей по «энергетическим каналам» (нади) «пране» (дыхании, энергии). Иногда эти «каналы» соответствуют сосудам, иногда – жилам и мускульным связкам. Несмотря на отдельные ошибки и неточности, в целом анатомические представления египтян были довольно сложными и самыми передовыми для своего времени, а впоследствии могли повлиять на древнегреческую медицину.
Здоровье и болезни в зеркале источников
Наша картина состояния здоровья древнеегипетского населения основывается в основном на высказываниях античных авторов. Так, часто ссылаются на высказывание Геродота: «Вообще же египтяне, исключая ливийцев, самый здоровый народ на свете» (Герод. II, 77, пер. Г. А. Стратановского), при этом причиной египетского здоровья, согласно Диодору, является образ жизни, «который так равнообразно упорядочен, что можно посчитать, что он не предписан законодателем, а вычитан искусным врачем по правилам здоровья» (Диодор, 1, 70, 8). Эти «правила здоровья» сегодня – согласно имплицитным высказываниям античных авторов – в основном сводятся к мероприятиям в области общественной и личной гигиены.
В сообщении Геродота значительное место занимает описание заботы о теле, содержания в чистоте жилья и приборов для еды. Мы читаем: «Пьют они (египтяне В. Р.) из бронзовых кубков и моют их ежедневно, при этом именно все, а не только некоторые» (Герод. II, 37, пер. Г. А. Стратановского). В другом месте сказано: «Каждые три дня жрецы сбривают волосы на своем теле, чтобы при богослужении у них не появилось вшей или других паразитов» (там же). Боролись также с нежелательными жильцами дома – мышами, крысами, скорпионами и змеями, как показывает папирус Эберса, приводящий соответствующие средства. В папирусе содержится рецепт против блох в доме; рецепт изгнания змей из норы; рецепты борьбы смухами и мошками и рецепт для борьбы с мышами (pEb 840–847 (97,15–98,1–2). Для защиты от укусов насекомых, согласно Геродоту, пользовались рыбачьей сетью, которой днем ловили рыбу, ночью натягивая ее вокруг кровати (Герод. И, 95). В другом месте говорится: «Одеяние жрецы носят только льняное…Дважды днем и дважды ночью они совершают омовение в холодной воде и, одним словом, соблюдают еще множество других обрядов.» (Герод. II, 37, пер. Г. А. Стратановского). Для омовений использовали специальные тазы и кувшины, некоторые из них были найдены при археологических раскопках, например, миска для омовений с надписью «да омоешь ты свое лицо в благополучии и здоровье, да будет твое сердце радостным» или небольшой золотой таз с носиком с похожей надписью из сокровища в гробе царицы Нетеферес I, матери Хеопса (4 дин.), имевший лишь символическое значение. Неясно, представляло ли собой «омовение рта», упомянутое в источниках, очищение рта и зубов, или оно было лишь синонимом завтрака. Известно лишь, что для чистки зубов использовалась сода. Для приятного запаха во рту пользовались курительным средством, изготовлявшимся из смолы, смолы теребинфа, кипрской травы, дерева (корицы?) и тростника (pEb 853 (98,14b – 18b) = (IV 290; V 499).