Турнир Трех Неудачников

— Скорпиус, заткнись, — не утерпел Ал.

Скорпиус послушно умолк.

— Знаешь, тебе совершенно невозможно подобрать галстук, — признался он, оглядев стопку тех, которые не подошли (по его мнению).

— Я пойду на бал без галстука.

— Если ты пойдешь на бал без галстука, то я сломаю тебе ноги и больше ты ходить не сможешь вообще, — проскрипел Скорпиус.

Говорить как-то вдруг резко стало не о чем. Скорпиус слишком заигрался в своих интригах, Альбус же с опаской ожидал самого бала.

Чем ближе сочельник, тем больший страх накрывал Ала ледяной волной. Если в тот день, когда гадалка мадам Флио покинула Шармбатон и свершилось первое в жизни Альбуса Северуса Поттера приглашение девушки куда-нибудь (приглашение сестры и кузины пойти нахрен не считалось), им овладело лишь волнение от собственной храбрости, то уже под конец декабря паника одержала сокрушительную победу. Каждый новый день создавал новую мысль, которая, в свою очередь, выплывала в новый повод для страха.

Сначала Ал чувствовал себя неловко, пересекаясь с Радой Илич в трапезной, и ощущал, как желудок делает сальто, когда их взгляды пересекались. Затем Ал ощущал волнение и недобрый осадок, понимая, как будут шептаться за его спиной однокурсники, стоит ему появиться в паре с дурмстрангской чемпионкой. И, наконец, Его Величество Безысходный Ужас — это Альбус вдруг понял, что ему открывать Святочный бал и автоматически быть в центре всеобщего внимания, да еще и с гладиатороподобной девушкой, которая, скажем прямо, ну не принцесса.

Скорпиус, в своей излюбленной манере, мастерски исполнил контрольный выстрел в остатки его уверенности. Теперь, когда Альбус невольно стал частью плана «Как сделать Доминик Уизли чемпионом», Скорпиус с него не слезет, пока тот чего-нибудь из Рады Илич не выудит, хоть крупицу информации о втором туре.

— Я не буду весь вечер говорить с ней о Турнире, — выпалил наконец Альбус, содрав с шеи кружевное жабо, которое, как уверял друг, единственное, что ему шло.

— А о чем еще с ней говорить? — мирно спросил Скорпиус. — Сходу назови ваш один общий интерес.

— А ты о чем с Каррелем говорить будешь? Ах, да, один общий интерес у вас есть, да, Малфой?

Скорпиус ехидно вскинул бровь.

— Все ради Турнира.

— Безусловно. Вот уж кто действительно рвет жопу за честь Хогвартса.

— Мистер Поттер, возьмите что-нибудь фаллическое и заткните себе все отверстия, из которых у вас льется этот омерзительный сарказм, — прошептал Скорпиус, затянув на шее друга очередной галстук, как удавку.

Из-за ширмы раздался чей-то смешок, и друзья одновременно выглянули, чтоб одарить юморного соседа ледяными взглядами.

Один из крайне немногочисленных за всю историю Хогвартса маглорожденных слизеринцев, по фамилии Корбет, снова усмехнулся.

— Да-да? — участливо поинтересовался Скорпиус.

— Вас не шипперит только слепо-глухо-немой, вы в курсе? — отозвался Корбет.

Ал и Скорпиус переглянулись.

— Ал, ты чувствуешь? — скривился Скорпиус. — Чувствуешь?

— М? А, да-да-да, — принюхался Ал.

— Ох, это невыносимо… откройте окна…

— И принесите противогаз…

— Что же это так омерзительно воняет на всю башню? — закатил глаза Скорпиус, наморщив нос. — Ах да, Корбет, это же твоя грязная кровь.

Слизеринец стиснул зубы.

— Простирни вены и сосуды в хлорке с пятновыводителем, прежде чем фыркать в сторону чистокровных, — процедил Альбус.

Глядя, как слизеринец вылетел из общей спальни, они со Скорпиусом переглянулись.

— Тебе не кажется, что мы мрази?

— Определенно, мистер Поттер.

— Гриффиндор прессует Слизерин. О времена, о нравы.

Переглянувшись со другом, Ал стянул с шеи очередной галстук и задумался над тем, что не подружись они со Скорпиусом четыре года назад (хоть и казалось, что не менее шести вечностей тому), то стали бы заклятыми недругами, учитывая сволочной характер обоих.

Но если Скорпиус показывал сучью натуру лишь тогда, когда это было необходимо, Ал, признаться, был не прочь побыть антагонистом просто так, упиваясь собственным цинизмом. Один из них больший циник, зато другой — куда как более уверен в себе. Малфой даже если на Святочный бал придет в леопардовой шубе, с шармбатонцем под руку и на вопрос профессора МакГонагал: «Это что такое?!», ответит: «Du… Du hast…Du hast mich», а затем подожжет черные кудри своего кавалера, это будет выглядеть органично. А Алу вон уже второй час галстук подобрать не могут.

***

— Конечно, ну что ты, я не обиделся, — сев за стол, улыбнулся шармбатонцу Скорпиус, не став утруждаться тем, что по-английски француз не понимал вообще.

«Сдохни в муках, глядя, как твои внутренности доедают бешеные псы», — читалось в его ледяном взгляде.

— Ебаный француз, — прошипел Скорпиус, притянув к себе тарелку с сыром и глядя, как удаляется из трапезной Стефан Каррель.

— Что стряслось? — поинтересовался Ал, которого куда больше волновал вопрос, как слиться со Святочного бала.

— Он не идет со мной на бал. Его уже пригласила какая-то блядина, а он слишком слабак, чтоб сказать девушке «нет».

Ал хмыкнул.

— Не удивительно, он — звезда Шармбатона.

Скорпиус выглядел так, словно на него вылили ведро с помоями. Кажется, его чувство собственной важности только что кто-то пнул ниже пояса.

— Да кто его пригласит, если он… ну ты понял.

— Кто?

— Слово на букву «г».

— Гуляш?

— Да, Поттер, гуляш. Я именно это и хотел сказать, — прорычал Скорпиус.

Ал косо глянул в сторону Рады Илич, сидевшей за болгарской частью стола, и нервно сглотнул.

Пышное убранство зала. Мужеподобная ведьма и хлипкий гриффиндорец с идиотским галстуком. Шепот за спиной. Насмешки соседей по комнате. Сотня любопытных взглядов. Открывать бал первым танцем…

Забывшись, Ал выхватил у Скорпиуса стакан с самбукой, замаскированной под минеральную воду, осушил залпом и, тут же почувствовав, как обожгло горло, выплюнул.

— Боже Всевышний!

Скорпиус моргнул.

— Ал, ты чего?

— Решил что-то изменить в своей жизни, — брякнул Альбус. — Фу. Как это можно пить…

— То есть, ты вообще меня не слушал? — процедил Скорпиус. — Я о том, что найти сейчас партнера на бал это…

— Крайне сложно, — проговорила Доминик, сев снова рядом с Альбусом. — Ну что, дорогой, как ощущения?

На секунду подумав, что Скорпиус и Доминик помирились, а он был слишком занят волнением, чтоб это заметить, Альбус завертел головой.

— Как ощущения, когда даже Ал с кем-то идет на Святочный бал? — поинтересовалась Доминик, откинув волосы за спину и с аппетитом принявшись за грибной суп-пюре.

Скорпиус одарил ее прохладным взглядом, но умолчал.

— Так, какого цвета на тебе, говоришь, будет платье? — произнес он спустя минуту.

— А что?

— Я подберу подходящий нагрудный платок.

— Зачем? Я уже нашла себе кавалера, — пожала плечами Доминик.

— Это то, о чем я тебе говорил, — шепнул Альбус.

Скорпиус отложил ложку.

— С кем ты идешь на бал?

— Со Стефаном Каррелем.

Бледное лицо Малфоя вытянулось, а рот приоткрылся в немом негодовании.

— Так это ты его пригласила?

Доминик не без удовольствия кивнула.

Чемпион Хогвартса идет на бал с чемпионом Шармбатона, а значить это могло для Скорпиуса Малфоя лишь…

— Жаль, что не тебе открывать бал, Скорпиус, — улыбнулась Доминик, отправив в рот ложку. — Ибо не с кем. Даже не справедливо, ты ведь так хотел быть в центре внимания. Снова.

— Ты…

— Не расстраивайся. Я уверена, кто-нибудь в заднем ряду у окошка по достоинству оценит цвет твоего нагрудного платка.

Встав из-за стола и зашагав к выходу, Скорпиус не одарил ее взглядом, в кои-то веки чувствуя себя униженным. Ал, замешкав, направился следом, чувствуя, как зеленые глаза кузины его прожигают насмешкой.

— Незачем переживать, она всегда была прошмандовкой.

Скорпиус, свернувшись калачиком на кровати, издал мученический вздох. Стайка канареек, которая еще недавно была золоченной люстрой, парила над его головой и тихонечко щебетала. Альбус, сидя рядом, снова потрепал его по плечу.