Страница 4 из 7
Уснула уже под утро, когда «жаворонки» пьют кофе и рассаживаются по веткам Интернета. День начался, и полетел по миру рассказ о безухом щенке.
В детстве у меня была мечта, тогда казавшаяся абсолютно несбыточной: выйти на сцену Московского дома кино и представить свой фильм.
Работа отца была связана с кинопроизводством, и он часто водил нас с мамой на премьеры. В тринадцать лет Дом кино я знала лучше и подробнее, чем свою школу. Фойе, коридоры, залы, кафе…
На премьеру шла всегда с трепетом: увижу актеров, может быть, папа с кем-нибудь познакомит, буду смотреть кино, а потом в кафе – лимонад и бутерброд с красной рыбой. Перед показом над сценой зажигался свет, выходили члены съемочной группы. Вальяжный режиссер рассказывал о фильме и представлял участников. Каждый был по-своему красив: мужчины в костюмах и белых рубашках, женщины в изысканных платьях. Большой зрительный зал смотрел на съемочную группу с восхищением. Я старалась запомнить все детали, чтобы рассказать одноклассницам.
Но вот группа под аплодисменты уходит со сцены. Сейчас они все пойдут в ресторан на верхнем этаже Дома кино. А мы останемся в зале смотреть фильм и удивляться: вот только что стояли на сцене, а теперь на экране – волшебство, магия. Я провожала взглядом актеров, режиссера и мечтала оказаться на их месте – сначала на сцене, представлять фильм, а потом в ресторане, отмечать премьеру.
Но когда взрослые спрашивали, кем я хочу быть, я терялась. И в голову тогда не приходило, что можно хотеть стать кинорежиссером. Папа часто рассказывал, как сложно пробиться молодым кинематографистам, – снимать не дают, а если и дают, то на скучную производственную тему, пленки не хватает, актеров утверждают сверху. Все это родители обсуждали с друзьями на кухне, а затем пели под гитару песни Окуджавы.
Пока я училась в школе и в университете, мир кино изменился. Для того чтобы снять фильм, больше не надо было заканчивать киновуз, ждать, когда тебе дадут кинопленку, технику и позволят снимать. В магазинах появились доступные видеокамеры, монтировать стало возможным на компьютере. А моя специальность – газетная журналистика – перешла в разряд архаизмов.
Тогда я и стала думать о том, что желание представить свой фильм на сцене Дома кино может осуществиться. Вместе с этой мыслью пришел и долгожданный ответ на вопрос «кем я хочу быть?» Я хотела стать режиссером-документалистом!
Меня приняли в съемочную группу телевизионной программы. Поначалу я выполняла мелкие поручения, потом мне доверили расписывать отснятый материал, то есть записывать на бумагу то, что происходит, и о чем говорят в кадре. Позже стала ездить на съемки и даже подменять корреспондента. К концу практики я освоила монтажную программу и вышла замуж за оператора нашего телевизионного проекта. Теперь у меня было все для того, чтобы стать режиссером-документалистом: образование журналиста, опыт съемок и монтажа, профессиональный оператор – все, кроме бюджета.
Новичкам в кино не приходится рассчитывать ни на какие субсидии. Для начала нужно наработать портфолио, и мы с Лешей стали снимать сами. Я была и администратором, и продюсером, и сценаристом, и режиссером, и монтажером. Хорошо, что рядом был собственный бессменный оператор, который поддерживал, помогал, учил.
Люблю работать с Лешей. С ним легко и всегда все получается так, как задумывалось. Бывает, я и сама не знаю, чего хочу от съемки, а когда отсматриваю материал, то восхищаюсь: «Как ты угадал? Это как раз то, что я мечтала поймать».
Я делюсь с мужем всеми замыслами и он прослеживает их от появления до воплощения. Бывает, пересказываю наш еще несуществующий фильм, описываю эмоции, которые испытает будущий зритель. А когда мы попадаем на площадку, то уже ничего не надо говорить, мой оператор все знает, все чувствует.
Через два года работы в свет вышел наш первый фильм «Мой крестный – Куросава». Это очень личный фильм, снятый в память о моем отце. Картина о папе и о том, как ему довелось работать в составе съемочной группы японского режиссера Акиры Куросавы. Начинается фильм с фотографий нашей семьи и моего закадрового текста: «Это – моя мама. Это – папа, а это я. Я бы не родилась, если бы они не встретились, а они бы не встретились, если бы Акира Куросава не снимал фильм «Дерсу Узала». Так, косвенно, Куросава стал моим крестным, а фильм о его работе в Советском Союзе поехал по кинофестивалям и открыл мне дверь в документальное кино.
Потом мы с Лешей сняли еще несколько фильмов, я научилась смотреть на мир через объектив кинокамеры. С тех пор из всех историй складываю сценарии, все новые места рассматриваю как возможные локации, в каждом встречном ищу героя фильма. Теперь моим героем стал щенок Безухов.
Завтрак – кофе с чувством ответственности и грузом обязательств. Во-первых, нужно позвонить Анне, узнать, как она с собаками пережила ночь, во-вторых, напомнить маме про укол, в-третьих, подумать, кому из друзей можно предложить собаку.
Я включила телефон, и он тут же зазвонил. Быстро, чтобы не разбудить сына, ответила.
«Здравствуйте, я по поводу Безухова, хочу его взять…», – сказал молодой человек.
Вот и все, подумалось разочарованно, делов‐то! Не надо больше никаких постов, фотографий и уж, конечно, никакого фильма. Зато давивший камень ответственности заметно полегчал, и я смогла свободно и радостно вздохнуть.
Звонившего тронула история собаки, и он готов был забрать Безухова в ближайшие выходные.
Взяв по старой журналистской привычке лист бумаги и карандаш, записала его имя – Михаил, а во время разговора обрисовывала имя вензелями и цветочками.
Все складывалось прекрасно, но я оказалась совсем не готова к внезапному финалу. Не хватало подробностей о новом герое нашей истории. Кто он такой? Где поселит Безухова? Будет ли уделять ему время?
Позже я изучу всю эту кухню и буду прагматично расспрашивать потенциальных хозяев об их жилищных условиях, наличии детей, опыте содержания собаки. Но тогда мне было неловко задавать подобные вопросы этому доброму парню, к тому же я боялась спугнуть его и снова остаться наедине с проблемой.
Михаил как будто почувствовал мое беспокойство:
– У меня за городом, в частном доме, живут родители. По будням я работаю, а выходные провожу у них. Безухов будет жить там, но не подумайте, что на улице – в доме. Мы давно хотели собаку, а тут ваша история. Так что если мы подходим, то в субботу я могу приехать за щенком.
Я записала его телефон и мы попрощались.
Передо мной лежала картина – изысканно выписанное имя рыцаря, увитое листьями, цветами и ягодами.
Сонный Санька вышел в кухню и почувствовал мое волнение:
– Что тут случилось?
– Безухова забирают!
– Как? Уже? – Санька опустил плечики и надул губы.
– Ты разве не рад? У него будет хозяин.
– Я думал, ты никого не найдешь и придется его оставить.
– Видишь, нашлись добрые люди. Иди умывайся!
– А они точно добрые? – подозрительно спросил Санька и зашумел в ванной водой.
– Ты точно добрый? – спросила я у разрисованного «Михаила» и примагнитила листок с телефоном на холодильник.
Такого в моей интернет-судьбе не бывало никогда: верхняя панель на странице в «Фейсбуке» краснела от значков уведомлений. Более двух тысяч лайков и еще больше репостов. Сотни комментариев под публикацией и сотни личных сообщений. Я открыла почту. О господи! Сто сорок пять новых писем. Сто сорок шесть, сто сорок семь…
Зазвонил телефон. Женщина представилась Светланой и заплакала. Она хотела немедленно забрать щенка, готова была выезжать и спрашивала адрес. Мне пришлось ей объяснить, что хозяин уже найден, но если вдруг он передумает, я обязательно с ней свяжусь. Стоило положить трубку, как позвонил еще один желающий забрать Безухова, а потом еще и еще.