Три клятвы светлого эльфа

С приёма курсанты и художник отбыли одними из первых, сразу за королевской четой. Шелле и Фелану надлежало с утра пораньше прибыть в училище для отправки на Драконью гряду. Эйна оставалась на свадьбу друзей. Она удивлялась, как дяде удалось уговорить строгого коммандера-наставника ещё на два дня. В экипаже ехали молча: Шелла мечтала, Нейл дер Бранн что-то зарисовывал в небольшой тетрадке, Эйна и Фелан переглядывались, держась за руки. Дома художник отправился на кухню, накрывать стол к ужину. Всё же лёгкие закуски, предложенные на приёме у герцога, годились лишь для жеманных девиц, а вовсе не для воинов. Девушки быстро переоделись в домашние платья, Фелан снял камзол. Вскоре все они отдали должное талантам Гвен. Приготовленные ей блюда оказались очень вкусными.

За едой обменивались впечатлениями.

— Заметили наряд Ингрид? — поинтересовался художник.

Эйна с Шеллой понимающе переглянулись. Фелан пожал плечами и сказал:

— Она хорошая, даже не поморщилась при допущенной мной в танце неловкости.

— Ты наступил на ногу королеве? — вытаращила глаза Шелла. — Ну, всё! Теперь не отвертишься от занятий танцами.

— Проще на приёмы не ходить, — ответил целитель со вздохом.

— У меня идея, — сказал Нейл дер Бранн и, вскочив со стула, принялся объяснять: — В новой книге «Расы Дуатерры» будут и фоморы. Я изображу нашу королеву в их национальной одежде. Не той, что для сражений, а в праздничной. Это придаст ей популярности. С Его Величеством мы договорились. Королева даже обрадовалась. Кстати, ей понравились ваши наряды. Я дал адрес Мастера Перта. Нечего придворным интриганам издеваться над девочкой.

Идея дяди пришлась всем по душе, даже Шелле. Девушка, возможно, ревновала бы обожаемого правителя к фрейлинам. Но королева — это совсем другое дело.

После ужина художник пригласил Фелана в мастерскую, ему захотелось сделать ещё пару набросков. Затею взять курсанта в качестве модели для изображения бога жизни и исцеления он не оставил. Эйне с Шеллой тоже было, чем заняться. Добравшись в комнату, они долго обсуждали приём, гостей, Артура Красса, причём Шелла утверждала:

— Этот аристократ по уши влюбился! Не удивлюсь, если он представляет тебя в роли своей герцогини.

— Не думаю, — спокойно ответила Эйна. — Он сам сказал, что герцоги на ком попало не женятся.

Они немного поспорили и, наконец, Шелла поделилась самым важным для себя:

— Представляешь, мой король сказал, что я украду множество мужских сердец. А зачем мне множество, если нужно только одно. Если моё собственное сердце бьётся только ради него. Эйна, я приняла решение. Постараюсь стать лучшей, и после академии поступлю в Королевскую стражу. Буду охранять короля и всех, кто ему дорог.

Эйна посмотрела на подругу и поверила, так и будет. Свою тайну она оставила при себе. Ни близким друзьям, ни дяде не стоит знать о её родстве с королевским домом. Подобные тайны опасны в первую очередь для тех, кто в них посвящён. На приёме девушка заметила, как король часто смотрел то на неё, то на Шеллу и всегда с довольной улыбкой. Лишь один раз нахмурился, во время танца Эйны с Феланом. Взгляд стал таким пристальным и оценивающим, что захотелось спрятаться, но длилось это несколько секунд. Эйна спохватилась: Фелан! Если дяде позволить, он будет рисовать будущего целителя всю ночь.

— Пойду спасать несчастную модель, — сказала она подруге и выскользнула за дверь.

В мастерской обнаружила энергичного, захваченного работой художника за мольбертом и отчаянно зевающего курсанта.

— Дядя! — возмущённо воскликнула Эйна. — Ты способен замучить даже бога. А мы — простые смертные.

— Да, да, можете идти, — рассеянно ответил дядя. Отодвинулся от полотна и задумался, прикусив ручку кисточки.

Эйна ухватила Фелана и быстро, пока художник не передумал, утащила из мастерской. Около комнаты отца остановилась и посмотрела в сонные, словно подёрнутые дымкой карие глаза. Будущий целитель поднёс её ладонь к губам. Эйна свободной рукой обхватила Фелана за шею и притянула к себе. На этот раз никто не помешал, и влюблённые долго целовались. Немного неумело, но пылко и отчаянно: до темноты в глазах, до пересохших губ, до дико колотящегося сердца. Эйна отстранилась первой.

— Тебе нужно отдохнуть, — ласково прошептала она, развернула Фелана лицом к двери и слегка подтолкнула. — Иди, мой хороший, иди.

Когда она вернулась к себе, Шелла уже крепко спала. Никакие волнения не помешали здоровому сну. А вот Эйна ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове прошедший день. Ближе к утру сон поборол и её. Не удивительно, что все почти проспали. После поспешных, торопливых сборов в восемь рук — дядя с Эйной принимали деятельное участие — и пережёвывания на ходу кусков хлеба с сыром, Шелла и Фелан были усажены в повозку. Нейл дер Бранн сам взялся подвезти курсантов к училищу, заявив на робкие возражения:

— Заодно и верну Элбану экипаж.

Эйна успела лишь обняться с подругой и наскоро украдкой поцеловаться с будущим целителем.

Вернулся дядя вместе с Кайденом. Нахохленный мальчик нёс в руках костюм для церемонии. Ткнув пальцем в выглядывающее кружево рубашки, пожаловался:

— Опять наряжаться. Фу.

Художник хлопнул эльфа по плечу и успокоил:

— Не одному тебе страдать. Нам с Эйкой прихорашиваться второй день подряд. А пока, пойдёмте, я вам покажу наброски и предварительные иллюзии для «Рас Дуатерры».

В мастерской Эйна застыла перед портретом Фелана, вернее, бога Эскола. Теплота и мудрость во взгляде лучистых карих глаз невольно вызывали безграничное доверие к целителю. Дядя вновь угадал с моделью.

Кайден потянул подругу за рукав к столу. Над гладкой поверхностью парили три фигурки. Дриада, объединявшая черты Лилии и Незабудки, Элбан и Олан эль Лейс узнавались без труда. Художнику удалось отразить в иллюзиях лучшие черты каждой расы: доверчивость и нежность дриад, мощь и надёжность орков, красоту и достоинство светлых эльфов.