Клуб Рейвен

— Представь себе, — хмыкнула та.

— Вот почему ты не хотела о ней разговаривать… — нахмурилась Деми, закрывая книгу.

— Она предала нас и нашу семью, — перебила ее Рубина. — Мне был год, когда она сбежала от отца к другому. Не знаю, к кому. Об Алане ходило много слухов, как я выяснила. Отец тоже не хотел о ней говорить. А потом я нашла среди ее вещей кольцо… То самое кольцо, маскирующее светлую магию, которое сейчас на тебе. Редкий артефакт. Еще там был рецепт «Напитка другого лица». И я все поняла.

— Мне так жаль… — выдавила Деметра. Она встала и ободрительно приобняла сестру за плечо. — Но как это вообще могло случиться? Ведь гонения на светлых были в самом разгаре?

Рубина мягко отстранилась, давая понять, что не нуждается в утешениях, и пошла относить книги на место.

— У нашей мамочки был настоящий талант скрываться, — сказала она, отворачиваясь к стеллажу. — Думаю, это была ее единственная способность, ведь с магическими силами ей не повезло.

— Что с ней стало потом? — напряженно спросила Деми, разглядывая свое кольцо — серебристое, с филигранью и черным овальным камнем. Не верилось, что его когда–то носила ее настоящая мать.

— Понятия не имею. Через несколько лет после моего рождения она просто пропала. На Нью–Авалоне ее больше не видели. Возможно, она до сих пор скрывается. От охотников, и от мужиков, чьи жизни разбила. А может ее убили, давным–давно. Мне все равно.

В своей ненависти к матери Рубина напоминала Дориана — тот точно так же ненавидел своего отца. Сделав этот вывод, Деметра подавила желание сейчас же заказать в архиве данные об Алане Бланшар — она не хотела еще больше злить сестру.

Поднявшись наверх, сестры поняли, что двери храма до сих пор закрыты. Горожане расположились на лавках, расставленных полукругом перед алтарем. Шок от произошедшего на площади немного поутих, а травмы и ссадины раненых были обработаны молчаливыми жрецами. Обсуждение теракта сменялось на простые будничные темы. Многие звонили друзьям и родным, чтобы сообщить о том, что случилось.

— Идем сюда, — Рубина потянула сестру в переднюю часть храма. — Здесь есть свободные места.

Рубина присела на скамью в первом ряду, а Деми заинтересовал необычный алтарь. Перед ней переливались витражи, которые она заметила с того самого момента, как здесь оказалась. Наверное, это было частью религии магов — использовать витражи вместо икон. И смотрелись они гораздо эффектнее.

Она вспомнила часовню в замке Даргартов, куда забрела, стараясь найти выход на улицу. И там, и здесь, были изображены одни и те же люди — женщина с белыми волосами, окруженная юношами и девушками, воин с густой бородой, воительница, хитрец с винтовыми рогами, а также другие члены пантеона. Все это были боги — сильнейшие древние маги и волшебники, переселившиеся на небесный остров Эйрин, если верить прочитанной книге.

Подойдя ближе, Деметра провела рукой по стеклу, рассматривая изображение. Под витражами золотом были выведены имена: «Монтера, Абатис, Одинар, Креон, Танос, Иво, Стиана, Деметра…»

— Деметра? — удивилась Деми, показав сестре на надпись под витражом с беловолосой богиней.

— А ты думала, в честь кого тебя назвали? — насмешливо спросила Рубина. — Я сразу догадалась. Это богиня–мать, сестра верховного бога Абатиса.

— Вообще–то, я всегда думала, что меня назвали в честь Деми Мур, — шутливо поджала губы Деметра и вздохнула. Пора бы уже привыкнуть к тому, что она сама — такая же часть магического мира.

Сестра снисходительно усмехнулась, но ответить не успела — позади послышался какой–то шум. Деми оглянулась.

Упитанный мужчина в черном костюме громко спорил со жрецами, отвечающим ему жестами. Они стояли возле колонны, неподалеку от высоких двустворчатых дверей, запертых на массивные средневековые щеколды.

— Кто это? — спросила Деметра, быстро взглянув на сестру.

— Данте Альфано, собственной персоной, — с неприязнью прошептала Рубина. — Кажется, он хочет, чтобы его выпустили отсюда. Как же! Никого не выпускают, а его, конечно же, должны.

— Отец Рицци? — нахмурилась Деми, следя за перепалкой. Тучный маркиз Альфано создавал впечатление не самого приятного человека. Как и у Патриции, у мужчины был тонкий, крючковатый нос (так не подходящий к его бульдожьим щекам) и высокомерное выражение лица. Шарма не добавляли и приглаженные гелем редкие светлые волосы.

Равнодушие жрецов, казалось, сильно задевало его. Все больше распаляясь, он принялся отталкивать их, выкрикивая оскорбления. Служители церкви были терпеливы, но не настолько. Тот самый мужчина, который до этого обработал Деметре раны, щелкнул пальцами, выбив искры, и Данте обмяк, плавно опустившись на пол без чувств.

Так Деметра впервые увидела со стороны, как действуют сонные чары.

— Спорю на что угодно, это он виновен в убийствах, — шепнула она, наблюдая за тем, как массивного члена Совета сгружают на носилки и относят к ближайшей свободной лавке. — Он похож на злодея из фильма. Лысеющий, жирный и мерзкий.

— Я бы лучше поставила на Рицци, — усмехнулась сестра. — Вот она — чистое зло.

Оставалось только ждать, когда ликвидация заклятия на площади будет завершена и двери храма откроются. Перечить жрецам после сцены с маркизом Альфано никому не хотелось. Рубина связалась с дворецким, чтобы хоть чем–то себя занять и узнать последние новости. Он сообщил, что с замком все в порядке, и нападения светлых их никак не коснулись.

Пока хозяйки не было дома, к ним заявился инспектор, расследующий убийство виконта Вэлфорда. Мужчина, назначенный на должность Магистром, осмотрел место преступления и допросил слуг. Но говорить о том, что у него появились какие–либо зацепки, было еще рано — ему еще надлежало провести опрос свидетелей и участников бала, среди которых были и Рубина с Деми.

Перед тем, как положить трубку, дворецкий настоятельно попросил хозяйку не возвращаться в замок этим вечером.

— Он боится, что налеты могут повториться, а дорога до дома длинная, — сказала Рубина. — Если честно, я с ним согласна.

— И что же нам теперь делать? — задумалась Деметра. — Уже темнеет. Он что, хочет, чтобы мы ночевали в гостинице? Они вообще здесь есть?

— Спать в гостиницах, ты серьезно? Фу, — поморщилась сестра. — Остановимся у Далгартов, их особняк на соседней улице.

Деметра почувствовала себя так, словно ее окатили ледяной водой.

— У Далгартов? — переспросила она, вспоминая утреннюю встречу с обоими братьями. Отличная идея, провести ночь под одной крышей с убийцей, которого она поцеловала на балу, и с Дрейком, симпатию которого она не заслужила. — Может, не стоит?

— Ой, не глупи. Мы же не в одной комнате все спать будем, — одернула ее старшая сестра. — Сейчас я им позвоню.

Интерьеры особняка Далгартов мало отличались от их родового замка. Выбеленные стены украшали старинные гобелены, а комнаты — массивная мебель эпохи Реформации. В декоре было много дерева и камня, но отчего–то возникало неуютное ощущение, что в доме давно не жили. Возможно, из–за того, что обычно сюда приезжали ненадолго.

Девушек встретил Дрейк и проводил их в смежные спальни на втором этаже. По пути наверх, Деметра мельком заметила в гостиной маленького мальчика, играющего со щенком, и мужчину, восседающего в высоком кожаном кресле. В руке он сжимал трость, украшенную серебряной головой льва.

Деми вспомнила, как граф Чарльз зачем–то вызвал виконта Вэлфорда на балу. Узнать бы, о чем они тогда говорили. Это был последний раз, когда она видела Сэмюеля живым.

Ей не хотелось верить, что отец Дрейка мог быть причастен к убийствам. Но образ чопорного, поджарого мужчины, с короткими седыми волосами, еще долго не шел у нее из головы.

Дрейк ушел распорядиться о том, чтобы еду принесли девушкам в комнаты. Деми не хотела знакомиться с графом, и тем более, снова встречаться с Дорианом.

«Интересно, он вообще сейчас в особняке?», — подумала она и покачала головой своим мыслям. Какого черта ее это вообще волновало?