Падение Диссы

И это было самое жуткое. Не огромные маски, белые, как и стволы леса, разрисованные причудливыми узорами кровью, не копья и стрелы, находящие свою цель, несмотря на амулеты, обязанные отклонить их, а их молчание. Били ли они, умирали ли — все это происходило в молчании. Даже позже, загоняя Маринса, единственного оставшегося в живых, они не перекрикивались между собой.

Беглец усилием воли отогнал мысли, возвращаясь к бегу, от скорости которого зависела его жизнь и, что было гораздо важнее, жизни семей ищеек, оставшихся заложниками у мэйров. Маринс крепче сжал пальцы левой руки, словно пытаясь убедиться, что ключ к свободе все еще у него. Небольшой, с ладонь, кожаный цилиндр-футляр, внутри которого лежало то, что они нашли в крипте под землей на развалинах Кираэля, города настолько древнего, что от него остались только бесформенные кучки камней, поросших мхом.

Следопыт уже несколько минут бежал по дну длинного и извилистого оврага. За его спиной, по верхним краям, среди нависших деревьев мелькали зловещие силуэты преследователей. В него стреляли из луков, но всякий раз мазали. Хвала Темным Богам, что амулет старого мэйра еще не разрядился и отклонял стрелы. В самом начале, как только он прорывался из ловушки, стрелы дважды царапали его тело, рассекая кожу, а амулет в эти мгновения вспыхивал огнем на груди. Почему его защита сработала, а остальных нет, Маринс мог только догадываться.

Дно оврага под ногами стало плавно подниматься наверх. Скоро на его пути окажутся развалины сторожевой крепости, там, где они сделали первый привал, когда вошли в лес. Сердце Маринса, грохочущее так, словно трое кузнецов били молотами по наковальне, тронула слабая надежда. Он был все еще жив и бежал к своему спасению, но впереди его ждали, в этом он не сомневался ни секунды. Предчувствия, никогда не подводившие следопыта, кричали в его голове о засаде впереди, но сворачивать было некуда.

Это был самый короткий путь назад, которым он уже прошел один раз и который теперь знал и помнил благодаря своему дару. Свернуть с него почти наверняка означало быструю смерть. Маринс принялся сбивчиво молиться всем известным ему богам, чтобы взор хоть одного из небожителей упал на это проклятое место и даровал ему удачу. В ней беглец нуждался, как никогда.

Стоило ему выскочить из оврага, как просека уменьшилась в несколько раз от подступивших мрако-деревьев. Под ногами замелькали корни. Некоторые выпирали до уровня колен, заставляя следопыта перепрыгивать их. Впереди что-то мелькнуло на уровне глаз. Тело словно само сжалось и перекатилось по земле под поваленным стволом. Не замедляясь ни на миг, инстинкты разжали тело, словно пружину, снова пуская его в бег.

Маринсу показалось, что теней, мелькающих по бокам от него между белых столбов, стало гораздо больше. Способность Стражей перемещаться в этом дархумовом лесу поражала следопыта. Одно дело бежать по просеке налегке, и совсем другое мчаться среди деревьев и корней, стреляя на ходу из лука.

До развалин оставалось совсем чуть-чуть, когда тени разом выскочили на просеку за его спиной. Маринс почувствовал это и не смог удержаться. Он резко мотнул головой, краем зрения бросая короткий взгляд за спину, не дольше, чем на мгновение. Внутри все похолодело. Его настигали Стражи. Пять, а может, и больше, жутких масок, по-прежнему не издавая ни звука. Белая волна с кровавыми разводами преследовала его по просеке. Древние руины форта резко выскочили из-за деревьев, подобно его преследователям сзади.

Крутой поворот, и просека расширилась, уткнувшись в причудливое нагромождение камней. В развалинах с трудом угадывалась основа башни и окружающая ее сотни, если не тысячи лет назад стена. Взор Маринса прояснился, и он увидел стоящих среди камней Стражей с пугающей четкостью. Сердце замерло, но ноги продолжали нести его прямо к поджидающим убийцам. Они стояли полукругом, с зажатыми копьями в руках. Острия были направлены Маринсу в лицо. Посередине замер самый высокий Страж с занесенным мечом. Другие Стражи едва достигали ему до плеч.

Внезапно беглец почувствовал чье-то присутствие, так, словно кто-то наблюдал за ним. Проклятые мэйры! Ну что ж, пусть насладятся зрелищем его смерти.

С запозданием Маринс понял, что бежит прямо на Стража с мечом наперевес, который стоял прямо посередине прохода между камней. Следопыт попытался резко изменить направление, задумывая проскочить мимо засады и, обогнув по дуге развалины, вернуться обратно к начальному пути. Плевать, что это отнимет силы, и копья непременно полетят в его сторону. Этот риск был более разумен, чем нестись навстречу своей смерти от меча. Маринс попытался вильнуть, но не смог. Какая-то неведомая сила, чья-то воля просто не дала ему это сделать. Мужчина, растерявшись от такой неожиданности, только успел приоткрыть рот, но так и не успел вскрикнуть. Он бежал прямо на отточенную полосу стали.

Страж сделал шаг вперед и широко замахнулся, готовясь встретить Маринса сильным ударом в корпус. Амулет на груди обжег кожу огнем. Не понимая, что он делал, Маринс сильно прыгнул вперед, прямо навстречу описывающему дугу мечу. Он превратился в стороннего наблюдателя, на секунду утратив контроль над своим телом. Заточенная полоса стали с тонким свистом полетела в него. Маринс зажмурился, с ужасом ожидая, как острие перерубит его живот и ребра, заставляя внутренности вывалиться наружу, а его самого отбросит от удара в сторону под копья, которые освободят от боли.

Но вместо этого он со всей силы ударился коленями о каменное крошево и перекатился через спину, вновь оказавшись на ногах, уже делающих первый размашистый шаг, переходящий в бег. Глаза выхватили молочную белизну стволов и петляющую между ними просеку.

Затылок ощутил единый выдох погони. Выдох изумления и ярости. Беглец уже бежал дальше, закусив губу от боли в разбитых коленях, когда полетело первое копье. Оно воткнулось в дерево спереди, в ладони от головы. Маринс успел заметить, что древко расщепилось от силы броска, и тут же запетлял и завертелся, стараясь не сбавлять скорости, насколько это позволяла стремительно сужающаяся просека и глубокая рана на ноге.

Но один бросок был столь удачным и мощным, что ни увертки беглеца, ни амулет не спасли его. Удар пришелся в плечо правой руки. Острие разрезало мышцы и связки, но не задело кость. Это и спасло Маринса. Окровавленное копье с силой воткнулось в ствол дерева спереди. Вспышка боли ослепила Маринса, а отдача удара крутанула его, валя с ног. Чудом он сохранил равновесие и сразу перехватил футляр левой рукой. Правая повисла, словно плеть, и следопыт с ужасом понял, что не мог пошевелить даже кончиками пальцев. За первым ударом последовал второй. Стрела ударила под правую лопатку, щедро одаривая беглеца новыми волнами одуряющей боли. Хвала богам, что стрельба из лука в таких условиях была настоящим испытанием для стрелка. Деревья и скорость бега делали почти невозможным сильный прицельный выстрел. Будь они на открытом пространстве, Маринс был уверен, что стрела могла пробить его тело насквозь. Мужчина стиснул зубы, чувствуя теплый привкус металла во рту, и рванул вперед, вкладывая остатки тающих сил.

«А где мой кинжал?» — мелькнула и пропала мысль в его сознании. Не важно. Он бы все равно бросил его, освобождая оставшуюся здоровую руку, чтобы подхватить футляр.

Больше в него не летели стрелы и копья. Силуэты перестали мелькать по бокам. Погоня немного отстала, и ему нужно было выжать из этой паузы все возможное. Маринс понимал, что он обречен, но упорно продолжал бежать вперед, надеясь не упасть от потери крови в паре шагов от спасения. До границы леса было совсем близко. Замешательство Стражей подарило ему достаточно времени. Стоило только преодолеть последний отрезок, и он оказался бы у Серой Хмари, за которую Стражи не могли ступить. По крайней мере, он на это надеялся всем сердцем. А еще на то, что мэйры не обманули их, и труба из погорного железа лежит на том же месте, что и была.

«Глупая мысль», — одернул себя беглец. Мэйрам была нужна эта вещица, и оставлять Маринса с ней в Мертвом лесу было бессмысленно. Однако кэльв, наученный горьким опытом, знал, что от мэйров можно было ожидать любой хитрости и подлости.