Страница 4 из 8
Но стоило ему попытаться выхватить кинжал, как он сразу получил болезненный порез на правой ладони.
Неожиданно за дверью спальни кто-то опрокинул что-то деревянное на пол.
– На сегодня хватит! – прошипел Хельги, вешая плащ на руку. – Но для забав впереди много времени у нас. Мужу-рогоносцу привет мой передай!
И он, по-кошачьи тихо ступая по полу, бесшумно скрылся за дверью.
Ода с облегчением вытерла пот со лба: «Надо утром дать задание, крепкий засов на дверь поставить».
Глава 4
Шумная толпа, вооружённая кто чем мог, окружила дом Вальдира, требуя освобождения арестованных. Никто не выполнил приказ князя и задержанные им Вратислав, Стирлич и посадник провели в его избе всю ночь. Солнце уже показывало полдень.
– Расходитесь, и я обещаю, что все зачинщики бунта будут мной прощены, – Вальдир стоял с мечом в руках на крыльце своего дома. – В противном случае я казню, того, кто вас на бунт подбил. Остальные на торговой площади по пятьдесят плетей получат.
– Освободи невинных, и мы тебя в живых оставим. Никто в вендских землях судить сказителей без одобрения веча права не имеет. Мы своего разрешения не давали! – крикнул кузнец Сварг.
Его слова утонули в мощном рёве поддержки. Толпа готова была растерзать ярла. Но её остановил спокойный голос самого богатого купца Ходово, которого звали Завидом:
– Спокойно! Надо во всём разобраться. Пусть князь скажет, в чём их вина.
– Они заведомо врут, утверждая, что готы попали сюда только при царе Аттиле, а до этого Скандия, и Дания были, якобы, вендскими землями. Почву для бунта этим враньём они питают. Я, являясь ярлом конунга Ивара, не могу позволить, чтобы подстрекатели к бунту по моей земле свободными ходили.
Народ вновь взорвался, выразив намерение убить князя и освободить Бояна и его друзей. Громче всех кричал Сварг:
– И что здесь не так? Какое это враньё? Это были вендские земли. Венды до сих пор там живут. Только немцы сделали их бесправными рабами. Тебя, немца, поставили здесь над нами. Мы об этом никого не просили. Если так дело пойдёт, то через десять лет нельзя будет говорить, что до этих пор Ходово был вендским портом. Так, по-твоему, выходит? Бей его ребята! Не дадим нас рабами сделать!
Толпа ринулась к крыльцу. Расправе мешал только обнажённый меч Вальдира.
– Стойте! – Завид вновь призвал к спокойствию. – Ни к чему кровопролитие хорошему не приведёт. Оно нам не нужно. Пусть князь покается и признает, что он был не прав. Последний шанс ему дадим.
Но толпа уже возбудилась, подначивая друг друга. Кузнец замахнулся топором, но его удар сдержал меч ярла. Следующим взмахом своего клинка Вальдир попытался снести голову Сваргу. Но его удар остановили чьи-то вилы. И быть бы смертоубийству, но в последний момент, из толпы неожиданно выскочила Тора. Её распущенные рыжие волосы непроизвольно послужили сигналом остановки едва не начавшейся резни. Она взбежала на крыльцо и подняла руки вверх, закричав:
– Стойте!
В толпе были слышны возгласы удивления:
– Баба! Рыжая! Немка! Чего она крикнула?
Тора обратилась к вендам:
– Здесь кто-нибудь понимает по-датски?
Несколько человек крикнули, что они знают этот язык немцев.17
– Переведите! Вальдир не потомок готов. Он венд! Ивар его сюда сослал специально для того, чтобы вы его убили! Убили его – Вальдира!
Народ зашумел и стал перепираться между собой. Часть толпы не поверила рыжей немке, считая, что она таким способом пытается спасти своего соплеменника от расправы. Другая часть поверила, но стала кричать, что на интриги конунга им наплевать. Они хотят восстановить справедливость, убив проклятого ярла, который пытается наводить на их земле свои порядки. И только несколько человек стали отговаривать всех от убийства князя. Среди них был и Завид:
– Если он на самом деле венд, то мы, убив его, сделаем два плохих дела. Первое – убьём венда. Второе – ненавистного всем вендам Ивара ублажим. Надо сначала разобраться, правду ли рыжая девица нам глаголет? Ну-ка, люди! – купец вышел к крыльцу и развернулся к жителям Ходово. – Сделайте три шага назад и успокойтесь. Убить его мы всегда успеем. Куда он от нас денется? Назад!
Толпа нестройно попятилась. Завид повернулся к Вальдиру:
– Скажи-ка, князюшка, она правду молвит?
– Нет! Я гот! Я воин Одина!
– А ты, красавица, почему так говоришь? Поди, князя очень любишь?
– Да! Люблю! И этого не скрываю. Но это здесь не причём. Он венд, хотя сам того не знает. Но об этом Ивару и моему брату Хельги хорошо известно. Эти двое смерти ярла вашего пуще всего хотят!
– Ничего не понял. Хотя за столь страстные речи и за смелость тебя стоит уважать. Почему тогда сам князь обратное нам говорит?
– Он воспитан, как берсерк. По традиции в берсерки сирот и рабов берут. Их с малых лет воспитывают, как воинов, легко за Одина готовых свою жизнь отдать. Вальдир – не исключение.
– Это так, князь?
– Так.
– Ты помнишь своих предков? Отца, мать?
– Единственный, кого я знаю с детства – мой названный отец. Это Бальдр –честный и справедливый мой наставник. Если бы я вендом был, он бы мне сказал.
– Не уверен в этом, – Завид почесал голову. – Чем же ты конунгу так насолил?
– Какая разница? Это моя жизнь, мои проблемы. Я не собираюсь всем рассказывать о них.
– Чем он так разозлил конунга и твоего брата? – повернулся купец к Торе.
– Он любит Оду, дочь конунга, жену второго моего брата.
– О, господи! Совсем запутался. Второй твой брат тоже желает смерти князя?
Тора отрицательно покачала головой:
– Нет, Хрёрек ему не враг, – она указала рукой на Вальдира.
Из толпы кто-то крикнул:
– Завид, кончай эти бредни. Нас за нос явно водят. Пусть он любит, кого желает. И его, кто хочет, пусть ненавидит. Но он нарушил наш закон и завет отцов. Мы обязаны всех сказителей нашей старины глубокой беречь и охранять.
Но неожиданно у Вальдира нашёлся ещё один защитник. Это был кузнец:
– Завид, вот что я тебе скажу. Она правду говорит. Князь наш – венд. Как ты знаешь, отец мой оружейником искусным был. К сожаленью, таких талантов в этом деле бог мне не дал. Но отец мой часто изготавливал доспехи для многих из потомков Яровита. Того, что до Аттилы вендами справедливо правил. Все потомки Великого князя имеют, как известно, особый герб –священного Сокола18, разящего на земле любого. Такой знак есть на руке Вальдира. Я обратил внимание на это, когда летом на строительстве рядом с ним работал. Знак этот на руке всех княжичей обычно в малолетстве ставят. У Вальдира другие знаки его сильно застилают. Это знаки берсерков и веры немцев в Одина и Тора. Но в детстве этот герб я неоднократно видел. Знак Разящего Сокола на доспехах мой отец чеканил. Пусть Вальдир всем своё правое плечо покажет.
– Ничего я показывать не буду. Может мне ещё догола раздеться?
– Ты же берсерк, – Тора тоже присоединилась к просьбе Сварга. – Для берсерка вовсе не унижение своё тело оголить.
– Когда я был берсерком – да. Но теперь я князь. А для князя – это унижение.
Завид махнул рукой:
– О чём мы спорим? Не показывает – и не надо. У Сварга нет причины врать и придумывать что-то в пользу сказанного рыжей девой. Посему выходит, что мы, друзья, преступление чуть не совершили. Хотели потомка великокняжеского рода мы убить. А это не угодное нашим богам дело. Поэтому я предлагаю по своим делам всем разойтись.
– Но как же так? Вратислав, Стирлич и посадник? Ты про них забыл? – закричал чей-то звонкий голос из толпы.
– Нет, не забыл. Сейчас всем надо успокоиться. Правда тишину любит. Мне кажется, что князь, Сварг, я и влюблённая девица – в этом деле сможем разобраться. Ум и совесть потомка княжеского рода не позволят Вальдиру совершить несправедливость, неугодную всему вендскому народу.
17
Венды (славяне) всех говорящих на непонятном языке называли «немцами». Для обозначения их точной географической принадлежности, к этому термину они обычно добавляли пояснения: шпанские немцы (испанцы), шкоцкие немцы (скотты), свейские немцы (шведы), каянские немцы (племена Финнмарка – лапландцы, саамы).
18
Атакующий сокол, неправильно воспринимаемый, как «вилы», был тотемным знаком многих индоевропейских племён. В частности, его находят в сарматских захоронениях. Само название птицы – «сокол», связано с религиозными воззрениями, что птица эта рождена Солнцем, которое называли Коло. Она камнем падает с Коло (отсюда С(о)кол), чтобы наказать неугодных небесным богам людей.