Страница 18 из 31
Общий вывод такой: история XX века показала, что настал момент объявить преступлением всякую войну и всякую кровавую революцию. Борьба допускается только ненасильственными средствами. А для этого нужно каждой стране ревизовать свою политику. И нам в первую очередь, так как после побежденной Германии мы стоим на первом месте по части злодейств, обманов и вероломств. Для этого, конечно, надо отказаться от постулатов абсолютного патриотизма, абсолютного суверенитета и от допущения насильственной мировой революции. Признать, что Мао Цзе Дун, открыто заявляющий, что для успеха социализма надо идти на мировую атомную войну с минимальной ценой 200–300 миллионов жителей, ничуть не лучше Гитлера. Так как в преступлениях извергов в качестве соучастников, исполнителей или пассивных свидетелей замешано слишком много людей, то невозможно преследовать всех подходящих под эти статьи. Но наиболее злостные преступники должны быть подвергнуты суду во всех странах, как побежденных, так и победивших. Это и будет логическим завершением Нюрнбергского процесса 1945 года. Пока это не будет сделано, пока побежденные будут рассматриваться как преступники, а победители как чистые ангелы, всякие разговоры о разоружении, предотвращении войн, борьбе с расизмом будут беспочвенной и лицемерной болтовней.
Ульяновск, 26 ноября 1965 года
Франц Верфель «40 дней Муса Дага»
Этот роман австрийского писателя Ф. Верфеля[34] (кажется, он еврей) изображает уголок трагедии армянского народа в Первую мировую войну, когда, казалось бы, «прогрессивное» младотурецкое правительство Энвер-паши и Талаата попыталось осуществить геноцид – полностью истребить армян в Турции. Мне говорил Геодакян[35], что из всех крупных языков этот роман не переведен только на два: русский и турецкий; фильм, сделанный на эту тему в США, был закуплен турецким правительством и уничтожен.
Обличительное значение этого романа огромно и самое главное: «прогрессивные» противники Абдул Гамида оказались куда свирепее этого деспота. С другой стороны, изложение покоится, видимо, на основательном знании дела. Верфель, как будто, был руководителем комиссии помощи армянам, которая сделала много для спасения их.[36] Картина Турции того времени дана превосходно и показано разнообразие течений.
Главный герой романа, Габриэл Багратян, богатый и культурный армянин, живший долгое время в Париже, где он получил образование, работал, женился на француженке и мог бы свободно сделаться французским гражданином; но он не теряет связи с родиной и является лояльным турецким подданным, мечтающим вместе с эмигрантами, младотурками[37] (до их прихода к власти) о свободной жизни всех народов Турции. Мнение младотурков о равноправии не было лицемерным: армяне получили равноправие и стали призываться в армию; их даже снабдили оружием на случай возможных армянских погромов, но потом оружие отобрали; часть его удалось, однако, спрятать и воспользоваться этим для организации сопротивления Муса Дага.
Лояльность Багратяна идет так далеко, что он участвует как офицер турецкой армии в Балканской войне, даже получает отличия. Приехав в современную Сирию (недалеко от Алеппо) для получения наследства, он остается там в связи с начавшейся Первой мировой войной; жена и сын остаются с ним, он ожидает призыва, но его не призывают. Выясняется, что в связи с деятельностью армянских националистов (видимо, Дашнакцутюн) турки решили истребить всех армян. И тогда Багратян организует оборону на Муса Даг и спасает там (вовремя подходят французские крейсера) большинство своих соотечественников, армян. Сам он гибнет вследствие личной трагедии – измены жены, не выдержавшей одиночества среди армян, считавших ее чужой, и гибели сына, считавшего себя армянином и геройски помогавшего обороне.
Само собой разумеется, что если бы все армяне оказались националистами или русофилами, геноцид оставался бы преступлением, но далеко не все армяне были националистами, а армянские части спасли самого Энвера от русского плена после сражения при Саракамыше. Русофилы же среди армян вовсе не были влиятельны.
Центральный пункт, рисующий идеологию Энвера и других младотурков, проявляется в разговоре Лепсиуса с Энвером. Изложение тем более убедительно, что автор исключительно объективен и не пытается изобразить своих противников, как зверей. Но ведь Энвер – первый, открывший путь подлинному геноциду, – предшественник Гитлера, которого принято изображать ужасными чертами. По автору же, Энвер – очень красивый человек с почти детскими чертами, совсем не зверь и не Сатана, а симпатичный на взгляд. Он выступает как союзник Германии, но это потому, что его страна уже ввязалась в войну на стороне Германии, сам же он был сторонник Франции в Комитете и долго сопротивлялся тому, чтобы Турция выступила на стороне Германии, а не Франции; вероятно, он и образование, как большинство младотурок, получил во Франции.
С другой стороны, и пастор Лепсиус (словами которого, очевидно, говорит автор романа) вовсе не представитель радикальных интернациональных социалистических кругов. Это настоящий немец, выступающий от имени немецкого общества Ориенталистов, председателем которого он является. Он полностью на стороне Германии и считает, что Германия, его собственный народ, сейчас борется за свою жизнь (а мы знаем, что тут он ошибся: разбитая Германия не исчезла).
Антагонизм Энвера и Лепсиуса здесь – не антагонизм политических и социальных антиподов, а антагонизм людей, которые во многом сходны. И Лепсиус спорит с Энвером, не исходя из каких-то новых принципов, он исходит из собственной программы младотурок, провозглашающих прогресс против Абдул Гамида, против деспотизма, за свободу равноправия наций, в частности, армян. Но результат получился такой, что сейчас Лепсиус, который в старые времена принимал деятельное участие в помощи армянам, вспоминает Абдул Гамида: после армянских погромов тот разрешил Лепсиусу организовать помощь армянам и посетить там наиболее тяжелые места. Энвер же категорически отказывается, говоря, что это – вмешательство во внутренние дела страны.
И сейчас возникает вопрос: в чем же дело? Изменились ли младотурки под влиянием внешних обстоятельств или же они целиком были с самого начала лицемерами, или же, наконец, их подлинная программа была ими самими сначала не вполне осознана. Энвер пытается во многом их оправдать и утверждает, что Турция находится в худшем положении, чем Германия. Не надо забывать, что конфликт великих держав в Первую мировую войну был обоюдосторонним. Одержали верх воинственные партии как в Германии, так и во Франции (реваншисты) и в России.
В Турции же такого конфликта не было. Турция сама встала на военный путь и отсутствие двухстороннего конфликта показывает, что Турция выбирала, на какую сторону встать, для своей выгоды. Правда, до Первой мировой войны Турция вела Балканскую войну, приведшую ее к поражению, и участие в Первой мировой есть до известной степени реванш (хотя главный противник ее в Балканской войне, Болгария, в Первой мировой войне не была противником Турции). Верно, что Первая мировая война кончилась страшным поражением Турции – ее распадом, но вина в этом не противников, и не внутренних врагов (армян), а того духа национализма, который и арабов заставил отказаться от связи с Турцией и привел к созданию ряда независимых арабских государств. Энвер все время упрекает армян в измене. Известное количество армян, конечно, были противниками Турции с самого начала, ряд армян приветствовали вторжение русских, так как им было особенно плохо в прифронтовой обстановке, но большинство их было совершенно в этом неповинно, на что резонно указывает Лепсиус.
34
Верфель Франц (1890, Прага – 1945, Беверли Хилл, Калифорния), австрийский писатель, родился в Праге, в богатой еврейской семье, учился в немецком университете в Праге. Входил в круг пражско-немецких экспрессионистов, был дружен с Ф. Кафкой и М. Бродом. В автоэпитафии написал: «Прага взрастила меня. Вена влекла и манила». В 1938 г. эмигрировал из оккупированной нацистами Праги во Францию, затем вместе с Томасом Манном тайно перебрался в Испанию и, наконец, в США. Литература, история и музыка стали его страстью. Мировую славу Верфелю принес роман «Верди» (1923), впервые изданный на русском языке в 1975 г. и в новом переводе – в 1991-м. Роман «40 дней Муса Дага» о сопротивлении геноциду армян в Турции был написан в 1933 г. и переведен на все европейские языки. В 1988 г. он вышел на русском языке в Армении. Предисловие под названием «Вершина мужества» написал известный поэт М. Дудин. Он назвал книгу Верфеля «одним из первых предупреждений всему человечеству о появлении реального фашизма во всей его омерзительной кровавой сущности… она была не только памятником геноциду, а прежде всего учебником сопротивления». Любищев читал книгу на немецком языке.
35
Геодакян, Виген Артавазович, биолог-эволюционист, автор эволюционно-кибернетической концепции полового диформизма. Переписывался с Любищевым.
36
В 1929 г. Верфель, путешествуя по Сирии, посещает фабрику, где работают дети армян-беженцев, переживших резню 1915 г. Здесь у него возникает замысел романа. По возвращению в Европу Верфель в течение трех лет собирает материал в армянском религиозном центре в Вене.
37
Младотурки – буржуазная националистическая партия, основанная в 1889 г. Ее главный тезис – «единство и прогресс». Партия пришла к власти в Османской империи в 1908 г. В годы Первой мировой войны выступала на стороне Германии, проводила политику пантюркизма и организовала геноцид армян. Правящий триумвират составили Энвер-Паша, Талаат-Паша и Джемаль-Паша.