Тихий дом

– По айпи не вычислишь, это точно. Разве что очень сильно заморочиться и развернуть целую спецоперацию с привлечением спецслужб пары-тройки стран.

– Ага, наши компьютерные гении заморочатся, пожалуй. Я даже не уверен, что они потрудились разблокировать ноутбук Лизы. К счастью, вся эта высокотехнологичная нечисть не в моей епархии, это головная боль другого управления.

– Подожди, как это, не уверен? Вы что, не проверяли ее веб-контакты?

– Запросили доступы к ее профилям в социальных сетях у администраций сайтов. Изучили переписки. Ничего подозрительного не обнаружили. Мир, ну кто знал, что в обычном на первый взгляд самоубийстве вдруг отсветит такое двойное дно? – Занервничал Замятин, бросив нож на край тарелки.

Над столом зазвенело.

– Ладно-ладно. – Погодин показал майору ладони в примирительном жесте: – Я-то здесь при чем? Я, что ли, это придумал?

– Хотел бы я знать, кто это все придумал.

– Не исключено, что тебе представится такая возможность. Мой информатор обещал постараться организовать нам встречу с человеком, который на поисках Тихого дома собаку съел.

– Ох уж этот дом, будь он неладен, – майор сморщился и почесал затылок: – что еще за человек?

– Пока сам точно не знаю. Говорят, загадочная личность.

– Час от часу не легче, – вздохнул Замятин и сложил приборы рядом с недоеденным стейком из норвежского лосося.

Уровень доступа С

На этом уровне находится то, что скрыто

от простых интернет-обывателей. Сайты уровня С

располагаются в сети глубже, чем общедоступные.

Можно сказать, что они спрятаны от посторонних глаз.

Для того чтобы получить к ним доступ, нужно как минимум

вооружиться анонимным браузером, то есть проявить

стремление к познанию.

Уровень С. Глава 1

Загадочная личность обнаружилась под одной из раскидистых крон Александровского сада. Игнат сумел-таки договориться о встрече с «последним из могикан», как он в шутку называл основателя самого позднего нетсталкерского сообщества «Стэйдж». Из его краткого ликбеза Погодин понял следующее: нетсталкерские сообщества стали появляться в России в начале десятых годов текущего века, но довольно быстро распадались в силу разных обстоятельств, которым, как правило, приписывали мистическую подоплеку. Со времени появления первого из них какие-то группы и отдельно взятые личности успели обрести статус легендарных.

На сегодняшний день существующих сообществ, что называется, раз-два – и обчелся, и самым видным из них является «Стэйдж», то есть «Стадия». Основал его нетсталкер со стажем, который, по слухам, когда-то стоял у истоков отечественного нетсталкинга и входил в состав самых первых организаций, тех самых, что стали легендами. В общем, личность на своем поприще заметная и, как водится в нетсталкинге, загадочная. Видимо, с целью соблюдения кодекса своим реальным именем он предпочитал не называться и был известен в узких кругах как Рэй Менсон.

Место для встречи Рэй Менсон тоже выбрал конспиративное – Александровский сад, у Романовского обелиска. Получилось в лучших шпионских традициях – открытое пространство, большое скопление людей. К чему такая секретность, Погодин до конца не понимал, но заведомо был готов к тому, что у ребят, бороздящих просторы дипвеба в поисках параллельной реальности, странностей может быть хоть отбавляй. Их придется принять без оговорок – в чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят. Вникнуть в них можно будет по ходу дела, деликатно.

Мирослав издалека заметил тонкую юношескую фигуру у ступенчатого подножия многометровой каменной стелы. В таком выборе ориентира ему померещился некий символизм. Многострадальный обелиск был установлен в 1914 году в честь 300-летия царствования Дома Романовых, а после Октябрьской революции, уже в 1918 году, его превратили в памятник деятелям социалистической и коммунистической мысли и их предтечам. С вершин был сбит двуглавый орел, с основания сняты гербы, с центральной картуши убрали изображение Георгия Победоносца и вместо него разместили «Р. С. Ф. С. Р.», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Имена царей на стеле заменили Марксом, Энгельсом, Либкнехтом и иже с ними. А в 2013 году обелиску вернули первоначальный «царский» вид. Чьи имена на этих каменных плитах спустя время выпишет поколение Рэя Менсона или тех, для кого он станет предтечей?

Фигура, замеченная Мирославом, была облачена преимущественно в черные одежды – классические брюки, удлиненную куртку, из-под которой выглядывал край пиджака, а в расстегнутом вороте белела рубашка. Было в повадке этого молодого парня нечто отличительное – совсем немного, едва-едва угадываемое, но Погодин своим не в меру обострившимся шестым чувством невольно выделил эту особую волну за несколько секунд до того, как Тищенко заговорщицки шепнул: «Вон он».

Мирослав вряд ли смог бы четко и убедительно сформулировать, что именно он подметил в абрисе слегка склоненного вперед и вбок профиля – прямой, с едва заметным греческим изломом нос, на котором бликовала очечная душка; линия высокого лба, прикрытого косой прядью прямых черных волос; устремленный в задумчивости долу взгляд. Возможно, Погодин сказал бы, что нетсталкера выделяет из общей массы прогуливающихся в Александровском саду некая отрешенность, сопутствующая особому виду одиночества – одиночеству среди людей, которое увлекает мысли в собственный, незримый другим мир, имеющий мало общего с окружающей действительностью.

Замятин же не стал вдаваться в пространные размышления относительно сложной личности консультанта, проследил за направлением взгляда Тищенко и двинул бравой поступью точно к цели. Именно Иван Андреевич приблизился к нетсталкеру первым. Сделал он это решительно, будто от того, как скоро, минутой раньше или позже, они познакомятся, зависит исход всего дела. Конечно же, он не рассчитал и по простоте своей нарушил ту дистанцию, которую принято называть личным пространством, подойдя к консультанту чуть ли не вплотную. Погодину показалось, что в этот момент ощутимо соприкоснулись две разные по плотности атмосферы, а по эфемерной границе их соприкосновения пробежала воздушная рябь. Неспешно отступив на шаг назад, нетсталкер невозмутимо воззрился на майора.

– Привет! – весело, по-свойски поздоровался Замятин так, как обычно здороваются с детьми, демонстрируя им свое расположение, и приветственно протянул собеседнику свою растопыренную пятерню. Казалось, он испытал облегчение, увидев на месте «загадочного и неуловимого» эксперта субтильного юношу, не внушающего особого трепета, и на радостях отбросил и без того нехитрый набор светских масок, который имелся в его распоряжении.

Темная изогнутая бровь над тонкой дужкой очков дрогнула, на мгновенье изменив угол изгиба, но тут же вернулась в прежнее положение. Лицо гения новой формации снова стало невозмутимым. Он протянул Ивану Андреевичу ладонь с длинными бледными пальцами, которые тут же почти полностью скрылись в горячем рукопожатии майора. Следующей на очереди была протянутая рука Мирослава. Интуитивно он посчитал нужным сгладить впечатление от разнузданно-панибратской манеры Замятина.

– Добрый день, Рэй. Я Мирослав, рад знакомству. Вам как удобней общаться, на «ты» или на «вы»?

– Я предпочел бы пока общаться на «вы».

Голос у того, кто назывался Рэем, был вкрадчивый, звонкие согласные перекатывались в его речи как мелкая галька в морской пене, и даже легкая картавость слышалась не изъяном, а мерным баюкающим рокотом прибоя. Черные глаза, контрастируя с бледной кожей, смотрели на вопрошателей прямо, уверенно, но без вызова. В лице приглашенного консультанта угадывалось лишь терпеливое ожидание того момента, когда разговор перейдет в конструктивное русло.

«А парень из интеллигентов, причем, похоже, потомственных. Такая повадка – скорей генетическое, не наживное», – решил про себя Мирослав. Иван Андреевич же едва слышно крякнул, уяснив просьбу обращаться на «вы», но, заметив (что удивительно) косой, неласковый взгляд Погодина, начал откашливаться, будто прочищая горло. Тищенко возбужденно почесал огненную макушку, и в его самодовольной ухмылке Погодин прочитал: «Ну что, съели, Мирослав Дмитрич?» Игнат пожал тонкую руку нетсталкера с таким жаром, что в нем легко можно было угадать подобострастие, хотя Рэй по виду был одного с ним возраста. При этом, стоя друг напротив друга, смотрелись ровесники контрастно – как черный ворон и тропический попугай. В рыжем, одетом в пестрое Тищенко, которому сложно было сохранять спокойствие более пары минут, чувствовалась соответствующая возрасту мальчишеская легкость, а вот невозмутимый нетсталкер будто был отягощен грузом еще не прожитых лет.