Страница 11 из 13
Немецкое командование, заметило 4 октября массовый отход советских частей в район Спас-Деменска и приказало ускорить процесс их окружения и закрытия Спас-Деменского котла. Для этого была намечена скорейшая переброска немецких 40 тк на Юхнов и 46 ак на Жули.
К исходу дня штаб немецкой 4-й танковой группы подвел итоги:
«В течение дня наблюдается незначительное или местное сопротивление противника, 46-й тк силами 10-й тд берет Мосальск, а 2-я тд сумела выйти к большой дороге севернее Фомина».
В оперсводке № 139 Резервного фронта, по состоянию к исходу 4 октября и в ночь на 5 октября обстановка в этом же районе описана так:
«1. Войска Резервного фронта к исходу 4.10.41 и в ночь на 5.10.41 вели упорные сдерживающие бои на участках 24 армии. На левом фланге фронта рассеянные части 43 армии с боями отходили в северо-восточном направлении. На остальных участках Резервного фронта – положение без существенных изменений.
43 А.
В течение ночи войска под натиском танков и мотопехоты противника продолжали отходить на Спас-Деменск и вдоль Московского шоссе.
211, 53 сд и 145 тбр (без тп), отойдя на Спас-Деменск к 16.00 4.10, под натиском танковой группы (50 танков) и мотопехоты продолжает отход в северном направлении и к 1.30 5.10 отошли на рубеж Куркино, Нов. Лозинки.
185 зсп 24 А, оборонявший Спас-Деменск, при атаке его танками противника, разбежался по лесу.
149 сд: отряд 1000 чел., штадив – в районе Новинский. Остальные части – неизвестны.
113 сд и 148 тбр, отходя вдоль шоссе, связь со штармом утеряла и ее положение к утру 5.10.41 не установлено. Противник в 17.00 4.10.41 танками и мотопехотой овладел Милятино. По данным, требующим проверки, в районе Филино в 17.00 4.10.41 противник высадил из 6 самолетов парашютный десант. В 16–17 часов 18 самолетов противника бомбили Милятино».
Если предложения из этой оперсводки № 139 расположить в обратном порядке, то складывается вполне логичная картина положения 43 армии: «В 16–17 часов 18 самолетов противника бомбили Милятино…», «В районе Филино в 17.00 4.10.41 противник высадил из 6 самолетов парашютный десант», «Противник в 17.00 4.10.41 танками и мотопехотой овладел Милятино.». Немецкие войска фактически закрывают Спас-Деменский котел в 15 км восточнее города, в результате чего происходит дезорганизация советских частей: «113 сд и 148 тбр, отходя вдоль шоссе, связь со штармом утеряла и ее положение к утру 5.10.41 не установлено», «от 149 сд: отряд 1000 чел., остальные части – неизвестны», «185 зсп 24 А, оборонявший Спас-Деменск, при атаке его танками противника, разбежался по лесу», «в течение ночи войска, под натиском танков и мотопехоты противника продолжали отходить на Спас-Деменск и вдоль Московского шоссе».
Возможно, вместо д. Филино, которую на карте найти не удалось, имелась в виду созвучная ей д. Фомино. Тогда, это был никакой не очередной мифический парашютный десант, а планомерное продвижение немецкой 2-й тд. В «Дневнике 4-й ТА» за 4 октября на 23.00 указано: «40-й тк силами 10-й тд взял Мосальск, а 2-я тд сумела выйти к большой дороге севернее Фомина». Район севернее Фомина – это как раз к ст. Милятино. Выйти к большой дороге – означает выйти к Варшавскому шоссе на участке его пересечения с железной дорогой Ржев – Вязьма – Киров – Брянск, восточнее ст. Милятино и северо-восточнее Спас-Деменска. Пересечение 2-й тд Варшавского шоссе означало фактическое блокирование продвижения по нему советских войск Резервного и Западного фронтов, стремящихся выйти по шоссе из образующегося котла, именно поэтому они и были дезорганизованы.
Начальник штаба 1314-го сп 17-й сд капитан И. В. Щеголев, описал попытки своей дивизии вырваться из котла: «03.10.41[14], выйдя в р-н северо-восточнее 10–12 км Спас-Деменска остатки частей с тылами с 15–00 до 18–00 пытались прорваться на восток. Но имели потери и вынуждены были совершить ночной марш и рвать фронт ночью юго-восточнее Спас-Деменска. 03 (04 – Прим. авторов) 10.41 г. часть тылов попала под удар немецкой авиации».
Офицер инженерного управления штаба Резервного фронта старший лейтенант Никита Васильевич Никулин (1908–1984 гг.).
В целом полной обстановки и состояния своих частей не представлял и сам штаб Резервного фронта. По воспоминаниям офицера инженерного отдела штаба Резервного фронта ст. лейтенанта Никиты Васильевича Никулина, написанным в конце 1943 г., обстановка на фронте до 5 октября даже им, сотрудникам штаба армии, находившемся в Гжатске, была совершенно неясна:
«Числа с 1 октября началось что-то не совсем ясное. Генерал запретил уходить со штаба даже для отдыха. Ясно было, что на фронте было что-то неладное, но что, и каких размеров – толком мы ничего не знали. Вскоре другой факт подтвердил наши предположения. Раньше немецкие стервятники никогда не появлялись над городом, за исключением отдельных разведчиков, а то вдруг утром, числа 3-го[15], появились и начали бомбить железнодорожную станцию и ряд других районов города, правда с большой высоты и ни одна бомба в цель не попала. Затем они зачастили к нам, и стало ясно, что их базы продвинулись, и что наши войска отходят».
В немецком «Дневнике боевых действий 4 ТА» 4 октября отмечается упорное сопротивление частей Резервного фронта на построенной ими ранее оборонительной линии укреплений, которую наступающие немецкие части взяли в котел:
«В районе Спас-Деменска введены в бой части сосредоточенной там 33 резервной армии русских. Эти части оказали к югу от Спас-Деменска упорное сопротивление, опираясь на полевые укрепления, при поддержке артиллерии и многочисленных противотанковых орудий, а также используя сильно заминированные участки по обе стороны от дороги Рославль – Москва, и только после ожесточенных боев смогли быть отброшены. Несмотря на это, 46-й танковый корпус (в составе 2, 5, 11-й тд и 252 пд) смог взять Спас- Деменск, и через него продвинуться дальше на север».
Пока войска Резервного фронта, отходя к Спас-Деменску, вели сдерживающие бои, немецкая 10-я тд, стараясь не ввязываться в бои, за ночь и половину дня 4 октября резко вырвалась вперед на северо-восток. Двумя группами (северной и южной) она без сопротивления прошла по советским тылам до Мосальска. В полдень ее северной группе было приказано: повернуть у Мосальска на север и выйти на Варшавское шоссе. Было получено разрешение на быстрый бросок южной кампфгруппы на Юхнов, для создания плацдарма на р. Угра, с целью ликвидации фланговой угрозы в ходе последующего продвижения главных сил 10-й тд на север, от Юхнова к Вязьме. Командир дивизии возглавил северную группу и приказал ей двигаться в ночь с 4 на 5 октября и выйти на Варшавское шоссе в 25 км юго-западнее Юхнова. Когда эта группа двигалась на север от Мосальска, направляясь к Варшавскому шоссе, в ее колонну прямо перед автомобилем командира дивизии внезапно выехали 12 советских грузовиков. Все офицеры штаба дивизии были вынуждены вступить с ними в бой.
За три дня наступления средняя скорость продвижения 10-й тд составляла почти 60 км в сутки. Остальные немецкие части двигались медленнее, но также неуклонно. Авиация противника в течение 4 октября продолжала бомбардировку станций, советских воинских эшелонов, проводной связи и населенных пунктов прифронтовой полосы.
К вечеру 4 октября была утеряна связь командира немецкой 10-й тд с его южной штурмовой группой, которая в ночь с 4 на 5 октября продолжала свой марш от Мосальска на восток, к Юхнову, кратчайшим путем, по проселочным дорогам. В 1.50 5 октября эта группа неожиданно радировала в штаб дивизии, что ее передовые части уже стоят в трех километрах от Юхнова и просила уточнить дальнейшую задачу.
Вечерняя сводка Генштаба № 210 за 4 октября обошла вниманием факт, что Варшавское шоссе уже перерезано и в окружении осталось большое число советских войск. О противодействии прорыву немецких частей в направлении г. Кирова сообщалось с опозданием на сутки, тогда, когда Киров был уже оккупирован. Эта сводка общими словами сообщала об упорных боях Западного и Резервного фронтов, не указывая их точное положение, сообщала о продвижении немецких частей к Спас-Деменску, в то время, когда он уже был ими окружен:
14
На самом деле, описываемые события относятся к 4 октября 1941 г., т. к. к 3 октября 17-я сд еще не подошла к Спас-Деменску.
15
Возможно, имеется в виду не 3, а 4 октября, когда в результате бомбежки была нарушена связь штаба Резервного фронта со своими частями и с Генштабом. Последующее описание Н.В. Никулиным дня 5 октября соответствует событиям, происходившим фактически 6-го октября, т. е. хронология в его воспоминаниях, возможно, сбита на один день.