Ведун

– Где я? – сонно спросила она санитарку.

– Ой, голубка, – санитарка попалась сердобольная и говорливая – в Просковьевской обители для скорбных духом. Но ты не бойся, тут тебе помогут, у нас отец-настоятель бывший прохфесор, шибко грамотный специалист. Ты отдыхай, вручив душу господу, а я за тебя помолюсь.

Санитарка и впрямь принялась в полголоса молиться. Искренний верующий человек, она помыслить не могла, что девушку привезли сюда насильно. За каждого из пациентов она переживала и молилась. Радовалась выздоровлению и огорчалась когда больному становилось хуже.

Маришка имитировала сон, считая удары сердца и раздумывала о том, куда попала. Безумная Просковья, так называли эту психиатрическую больницу. Святые отцы, как оказалось, летят с катушек не реже, чем миряне. Но, чтобы не создавать плохого впечатления, сошедших с ума отправляли в специализированный санаторий в Орловской области. Церковь платила лучшим психиатрам и зачастую добивалась успеха, возвращая скорбных духом собратьев к нормальной жизни. Но поскольку РЭЦ не нужна была реклама в виде безумных слюнявых сановников бродящих по округе, охрана тут была не хуже, чем в тюрьме.

Ее обман раскроют как только в палату зайдет один из докторов. Этих зубров обмануть нереально. Так что нужно копить силы для рывка. Мысленно извинившись перед доброй санитаркой, Маришка отпила ее энергии. Вадим не любил когда ученики пользовались такими методами, но у него было прямое подключение к энергии планеты, а ситуация была форс-мажорная. Впрочем, калечить здоровье или укорачивать жизнь сердобольной старушке, девушка не стала. Максимум что ей грозило это головная боль и легкая диарея.

Хорошо, что психушка располагалась в лесу. Если ей удастся перемахнуть забор, поймать ведунью в лесу не сможет никто. Санитарка принялась обмывать, спящую, как она думала, девушку губкой. Что-что, а забота о пациенте, в Безумной Просковье была на высшем уровне. Маришка терпела, шевелясь не больше, чем шевелился бы человек в глубоком наркотическом сне. Особенно неприятными были старческие руки в промежности. Хоть санитарка и была опытным работником, а вот то самое, надлежало трогать лишь самой Маришке и Вовчику.

Санитарка ловко ее ворочала, еще бы, девушка весила пятьдесят два килограмма, не то что толстые монахи и попы. Внезапно Маришка почувствовала, как старушка прилепила ей что-то ниже лопаток. Похоже на пластырь и в самом труднодоступном месте. Ведунья сканировала инородный объект, бабуся оказалась не так проста. От пластыря шло повышенное электромагнитное излучение, проще говоря, это был жучок.

Видимо побеги все же случались и охрана, чтобы не бегать по лесам за пациентами, украшала всех отцов такими пластырями. Проще, разумеется, ввести подкожный имплантат, но отцы церкви не настолько доверяли технике, чтобы что-то зашивать в собратьях.

Санитарка закончила свои дела и направилась к выходу. Перед тем как закрыть двери, она посмотрела на ведунью цепким, отнюдь не старческим взглядом. Голикова Татьяна Иосифовна сорок пять лет проработала в психиатрии. Главврач точно знала, что девочка не спит. Хотя это просто невозможно. Надо будет сделать повторный анализ крови, решила профессор Голикова. Существует шанс, на природную невосприимчивость к опиатам или барбитуратам, но чтобы сразу на несколько, такого она не встречала никогда.

Если бы Никодим не торопил ее, вздохнула она и закрыла дверь. Из-за этой девочки можно учебники по биохимии человека переписывать. А ему все политика. Татьяна Иосифовна докатила тележку до сестринской и пошла в лабораторию изучать результаты. Профессор тяжело вздыхала, кардинал – мясник. Он вырвет у девчушки что ему нужно и убьет ее. Надо хоть уговорить его высокопреосвященство отдать потом тело для исследований.

Но пока, улыбнулась психиатр, пока я ей подыграю. Пусть Никодим подождет. Голикова зашла в лабораторию. Лаборантки вежливо, но сдержанно поздоровались, тут же вернувшись к работе. Татьяна Иосифовна исполнительность ценила, а за лизоблюдство могла и с работы турнуть.

– Машенька, – она грузно села на место заведующей лаборатории, та как раз загружала центрифугу с образцами – готовы анализы новенькой?

Завлаб, тощая, с широкими костлявыми бедрами и вытянутым лицом старой девы, замялась. Но удивленно приподнятая бровь главврача привела ее в должный трепет.

– Татьяна Иосифовна, – нервно теребя лацкан халата тонкими узловатыми пальцами, сказала она – мы проверили все три раза. Наверное аппаратура неисправна.

– Анализы, Машенька. – потребовала профессор. Завлаб покорно отдала ей пачку распечатанных на принтере бумаг.

Голикова углубилась в просмотр непонятных простому смертному диаграмм, цифр и слов. Впрочем, ей тоже было непонятно. Она еще раз просмотрела листки. В это время одна из лаборанток направилась к выходу.

– Стоять. – тихо, но властно потребовала главврач. Девушка испуганно замерла. Профессор барабанила пальцами по столу, потом решилась – Кто выходил из лаборатории за последние два часа? – сотрудницы помотали головой – Кто-то заходил? – опять отрицание, профессор пожевала старческими губами и продолжила – Телефоны на стол!

Все сложили телефоны, опасаясь даже спрашивать что-либо. Они и так понимали, что аппаратура исправна, это пациентка такая. Голикова проверила истории в каждом телефоне. Ни выхода в интернет, ни сообщений, ни звонков. Это хорошо, решила профессор. Стараясь говорить убедительно, а это она умела, старуха объяснила ситуацию сотрудницам:

– Значит так, девочки. Если вы кому-то разболтаете о том, что сегодня исследовали, я вас в порошок сотру. А потом, до вас доберется инквизиция. Не бутафорские болтуны с телевидения, а настоящая внутренняя безопасность РЭЦ. Вам это понятно?

Судя по побледневшим лицам, понятно было всем. Голикова собрала все данные об исследовании в контейнер, удалила из компьютера файл, потом порылась в свежих анализах и достала пробирку с кровью другой пациентки, истеричной любовницы одного из святых отцов, которую тут лечили от депрессии и длинного языка.

– Вот анализ неизвестной из седьмой палаты, уяснили?

– Да. – за всех ответила завлаб, потом не удержалась и спросила – А она кто вообще такая?

– Человек… наверное… – тихо проговорила профессор Голикова – В любом случае, держите рты на замке, она у нас не задержится.

                  Глава десятая.

Вовчик вел машину неуверенно, поэтому с радостью пересадил за руль Полину. Ведуны предпочитали перемещаться пешком, но сейчас им нужно было спешить. Салон провонял одеколоном бандитов и табачным дымом. Юноша открыл окна, но все равно запах раздражал. Полина радовалась, что ведун умылся и был сейчас похож на обычного молодого пацана. Когда он вернулся от Сивого, то был окровавлен и от него веяло ужасом, болью и смертью. Она спросила:

– А куда мы едем?

– Пока вперед. – коротко ответил Вовчик.

– Я тебе не враг. – обиделась Полина – Ведь я сама согласилась подвезти тебя, помнишь?

– Никто тебя не держит, можешь возвращаться. – довольно грубо ответил парень – Сам доберусь.

– Ага, как же. – улыбнулась Полина – Я уже видела, как ты два километра на первой передаче пер, чуть движок не спалил.

– И ты из благородного альтруизма, решила помочь мне?

– Еще чего. – ответила девушка – Я слышала о вас, о ведунах. Вы любую травму можете исцелить, если захотите, конечно.

– Спину что ли вылечить хочешь? – спросил Вовчик, бегло глядя на ее энергетический контур – Перелом был?

– Со смещением. – согласилась Полина – На Кавказе со скалы упала. Вроде все срослось нормально, но нагрузки противопоказаны. А вы умеете все восстанавливать. На самом деле я к вам шла, когда они напали. Денег дам, сколько есть. – девушка принялась шарить рукой за сиденьем, пытаясь найти сумочку.

– За дорогой следи. – буркнул Вовчик – Будет тебе исцеление, только прибавь. Нам на базу надо успеть до сумерек.

Полина улыбнулась искренне и счастливо. Боли в спине были не слишком сильными, но постоянными и изматывающими. Она сказала почти правду. Только со скалы она не упала, ее скинули. Девушка поправила симпатичные часики на руке, а заодно включила маячок, чтобы ее передвижения отслеживали. Внедрение прошло успешно.