Страница 9 из 16
Кто был в этом виноват?
Почему о А.С. Пушкине мы, безусловно знаем, с юных лет, даже еще не умея читать и писать! А о Ф.В. Булгарине ничего не слышали? Не читая ничего из его работ и не зная биографии!
Почему о А.С. Пушкине мы судим только как судим как о гении, и его имя и труды как говорится «на слуху» у каждого, а о Ф.Булгарине, равноценном по таланту, и в свое время более известным и успешным, чем А. Пушкин писателе, сейчас возможно знают только выпускники филологических факультетов университетов?
Про все перипетии и злоключения жизни А. Пушкина, все учившиеся, во все времена, в средней школе, знают достаточно, чтобы хотя бы приблизительно, припомнить биографию, а кто знает что-то о Ф. Булгарине?
Для того чтобы получить ответы на выше поставленные вопросы, автор предлагает читателю свою версию сравнительной биографий Ф.В. Булгарина и А.С.Пушкина.
Оба они жили в одно время, с небольшой разницей в возрасте в 10 лет Ф.В. Булгарин был старше.
Но зато оба в одно время начали публичную литературную деятельность, в ходе которой, остро соперничали, за внимание и деньги издателей и читателей! Так что тут они сравнялись! И ни у кого не было «форы» ну может быть за исключение жизненного опыта…
И тут будет уместно привести оценочную цитату Ф.В. Булгарина современной ему литературной среде в Российской империи:
«В целом мир, где только есть Литература, там есть литературные партии, литературные вражды, литературная борьба.
Иначе быть не может, по натуре вещей.
Союз, дружба, согласие литераторов – несбыточные мечты!
Где в игре человеческое самолюбие, там не может быть ни дружбы, ни согласия.
Страсти – пороховая камера, а самолюбие – искра.
Невозможно, чтоб не было вражды между людьми, имеющими притязания на ум, на славу, или по крайней мере на известность и на все сопряженные с ними житейские выгоды, и разумеется, что, кто заграждает нам путь к избранной нами цели, издали столь блистательной и заманчивой, тот враг наш.
А кто же может более заграждать этот путь, как не журналист, непреклонный, неумолимый, отстраняющийся от всех партий, на которого не действуют ни связи, ни светские отношения, ни даже собственные его выгоды, и который, так сказать, очертя голову говорит все то, что ему кажется справедливым, и что только можно высказать. Это настоящий Змей Горынич, которого не может тронуть даже и Душенька!…»
К сказанному посмею вставить свои «пять копеек»!
А ведь точно и справедливо все написано!
И самое главное, что ничего и в современной российской литературе так и н поменялось к лучшему с времен Ф.Булгарина…
Автор надеется, что возможно читатель, ознакомившись с данной работой далее сам захочет почитать незаслуженно забытого официальной российской литературой, вернее чиновниками министерства образования РФ, не включивших в учебную программу ни одной значимой работы Ф. Булгарина – великого русского писателя!
В связи с тем, что Ф. Булгарин родился на Свет Божий раньше, то и изложение нашего сравнительного жизнеописания мы начнем с него.
И на этом закачиваю свое вступлении е и представляю своего первого героя:
Булгарин, Фаддей (Тадеуш) Венедиктович
И тут о Ф. Булгарине можно сказать кратко и более развёрнуто.
Если кратко, то о нем известно, что: родился 24 июня (5 июля) 1789, в родовом имение Перышево, Минское воеводство Великого княжества Литовского. Имя при рождении: Ян Тадеуш Булгарин
Семья Булгариных происходит из знатной шляхты Речи Посполитой.
Отец, польский дворянин, ярый республиканец, дал ему имя в честь Тадеуша Костюшко.
Псевдонимы: в своих печатных литературных произведениях не использовал
Род деятельности: – писатель, журналист, критик, издатель; «герой» многочисленных эпиграмм Пушкина, Вяземского, Баратынского, Лермонтова, Некрасова и многих других.
Язык произведений: русский; французский, польский
Дата смерти: 1(13) сентября 185г. Место смерти: имение Карлово близ Дерпта) Похоронен на кладбище в Тарту (Эстония).
Боле подробно биографию Ф. В. Булгарина можно изложить уже как бы предоставив слова самому Ф.Булгарину. Ибо он оставил на свои мемуары. С полным их тестом вы уважаемые читатель можете познакомиться, перейдя вот по этой ссылке: http://az.lib.ru/b/bulgarin_f_w/
А я тут ограничусь только нужными нам для изучения его биографии выдержками и цитатами
Детство, отрочество и годы учебы
«Родился я в бывшем Минском Воеводстве бывшего Великого Княжества Литовского (в котором предки мои издревле были княжескими боярами, имевшими одно значение с древними боярами русскими), в именьи Перышеве, принадлежавшем матери моей, урожденной Бучинской (герба Стремя).
Год моего рождения (1789) ознаменован началом переворота, ниспровергнувшего древнюю французскую Монархию, и, подобно землетрясению и вулканических взрывам, изменившего вид и внутреннее устройство не только Европы, но и Америки.
Искры французской революции попали в Польшу, как в пороховой магазин.
Умы холодные, утомленные польским безначалием, и умы пламенные, жаждущие новостей, эгоизм и патриотизм равно воспламенились и вспыхнули, одни из собственных выгод, другие в надежде исцелить недужное отечество, не веря, в простоте души своей, чтобы оно было неисцелимо, и не догадываясь, что уже антонов огонь проник до его сердца!
Пишу я не историю падения Польши, следовательно, не обязан рассказывать всех происшествий до разбития Костюшки под Мацейовицами и взятия штурмом Праги Суворовым.
Припоминаю о тогдашних Польских событиях на столько, на сколько они входят в состав рассказа о моем детстве.
В это время мать моя уже продала имение свое Перышево, и, намереваясь очистить от долгов имение отца моего, Грицевичи, в Минской губернии, в Слуцком уезде, и поселиться в нем, отдала предварительно капитал свой помещику Дашкевичу, под залог и в уплату процентов (по тогдашнему польскому обычаю) имения Маковищ, в нынешнем Бобруйском уезде, верстах в пяти от местечка Глуска.
Костюшко уже был взят в плен, большая часть войска Польского уже положила оружие, но восстание в Литве еще не прекратилось.
Мы жили тогда в Маковищах. Однажды, утром, весной 1795 года, приказчик прибежал в комнаты с гумна и сказал матушке, что слышал пушечные выстрелы.
Мать моя, две старшие сестры и я с нянькой побежали на гумно, по совету приказчика, прилегли на ток, приложив ухо к земле.
В дали точно раздавались удары и глухой подземный гул. После узнал я, что это были остатки отряда генерала Грабовского, разбитого прошлой осенью князем Цициановым, под Любаром.
Некоторые отчаянные патриоты, собрав рассеянных солдат и присоединив к ним вооруженную шляхту, намеревались снова возмутить край, и объявили конфедерацию.
Отряд русских войск при первой встрече разгромил их, картечью, и тем все кончилось.
Это было, кажется, последнее сражение на землях бывшей Польши в эту войну, и происходило верстах в двадцати от нашего тогдашнего местопребывания.
Отца моего не было дома; он, по обязанности своей, находился тогда или в Слуцке или в Несвиже, и матушка моя чрезвычайно испугалась близости войны.
Решено было: всему семейству, с драгоценнейшими вещами, спрятаться в лесу, угнать туда же домашний скот и лошадей, и послать немедленно нарочного к отцу, чтоб он приехал поскорее домой, и привез с собой, если возможно, залогу и охранительный лист от русского генерала, из Несвижа.
Отец мой был большой охотник, и имел несколько отличнейших стрельцов, которые знали все тайники в обширных лесах, покрывавших в то время весь этот край от Глуска до границы Волынской губернии, отчего и страна называлась Полесьем. Пройдя лесом с час времени, наш обоз должен был остановиться, потому что телег нельзя было провезти в чаще.
Мы оставили телеги, навьючили кое-как всю поклажу на людей и лошадей, и пошли далее. Меня несли на руках, попеременно, любимые стрельцы отца моего, Семен и Кондратий, а нянька должна была нести мои игрушки и постель. При этом должно заметить, что я был последнее, любимое и балованное дитя у моих родителей.