Страница 6 из 7
Так-то... Однако что за чертёнок? А если... Стешкину девку, которая Зойка, так и не нашли. То есть не искали. Пропала да пропала. Кому она нужна? Конечно, Домна для неё куска не жалела -- таки хозяйская кровь. Но темечко чесать не стала, когда поняла, что никто не видел байстрючку после того, как обнаружили её мать-удавленницу в каретном сарае.
Зато теперь ясно, почему Стёшкин морок так привязался к дому. Поди, ищет своё отродье. А пущай ищёт, Домне-то что... Людской страх ей только на руку.
И тут в голову пришла мысль, которая подбросила кухарку, заставила вскочить и заорать на заплаканную Аниску:
- А ну, пошла прочь! Обслюнила всю руку! Займись делом, скажи на кухне кофею сварить. Служивые сейчас прибудут. Ступай!
Аниска быстренько скрылась.
А Домна, выкатив глаза и часто дыша, думала о том, что у Рогатого могла появиться ещё одна прислужница. Тогда беда...
Но как Он мог позабыть преданную Домну? Или она провинилась в чём?
Домна не увидела, что на подушке за её спиной копошилось нечто чёрное, всё в шматках облупившейся кожи, и оставляло на нежном батисте тёмные следы.
Кухарка обрушила на подушку голову, в раздумьях стала смотреть на побелку потолка и вдруг почуяла острую вонь.
- Тьфу, Аниска, что ли, пропастину притащила? - сморщившись, проговорила Домна.
И тут же почувствовала, как что-то холодное, слизистое, коснулось её щеки.
Повернувшись, не успела ничего понять, только глаза обожгла дикая боль.
Кто-то безжалостно, с хрустом, колупался в её глазницах.
От неимоверной муки Домна потеряла сознание.
А когда очнулась в сплошной темени, схватилась тряскими руками за грудь.
Пальцы ощутили студенистую мякоть, истекавшую тёплой жидкостью. В ноздри ударил запах свежеразделанной свиной туши. "Откуда здесь убоина?" - успела удивиться Домна.
А потом захрипела.
- Помоги... прошу... - только и смогла вымолвить кухарка.
В ушах прозвучал дикий хохот, потом тоненький младенческий плач, а после -- тот вой, который издают бабы, когда железным крючком из них тянут раздробленный плод. И снова хохот...
- Обма... - беззвучно прошептали Домнины губы и застыли.
И наступила тьма.
6
В промороженном насквозь каретном сарае раскачивалась во сне Большая Зойка. Вот она завалилась набок и очнулась. По привычке протянула руку и не обнаружила холодного скрюченного тельца Маленькой.
Что?! Где?!
Пустые Зойкины глаза со впавшими зрачками открылись.
Проворонила Маленькую!
Беда!
Вдруг её найдут служивые, которые, наверное, уже в доме?
Большая попыталась осмотреть всё вокруг глазами Маленькой.
Зоинька, вся в крови, как при её рождении, подбиралась к спальне Аристарха Петровича. Большая никогда не была в этой части дома, поэтому из-за любопытства не сразу попыталась остановить Маленькую.
Дневной свет не проникал сквозь плотные тёмные гардины на окнах. А от закрытой двери покоев Аристарха Петровича веяло бездной, пропастью, и на полированной поверхности чудились отблески дьявольского огня. Понятно, хозяин же принадлежит Ему, той силе, которая враз может укоротить жизнь обеих Зоек. И глупая, глупая Маленькая лезет на рожон.
Стой, Зоинька! Поворачивай назад, Маленькая!
Да где там... Попив чьей-то кровушки -- а, мерзавка Домна не в добрый час подвернулась! - Маленькая со своего пути не свернёт.
Большая Зойка застонала от бессилия, подбежала к воротам сарая и стала изо всей силы хлестаться о них.
Ну почему ей не дано выбраться отсюда? Если Маленькую не остановить, она погубит их обеих!
Большая Зойка, которую корёжила беспомощная ненависть, не смогла увидеть в щель между створками, что дворник Степан изумлённо вытаращился на ворота каретного сарая, ходившие ходуном. А услышав заунывный, как по покойнику, вой соседских собак, дворник выпростал из-под зипуна и рубахи крест, сложил крестом же снеговую лопату и ломик для льда, и двинулся к сараю.
На крыльцо вышла раздетая Аниска, крикнула:
- Степан, сходил бы ты ещё раз в участок! Все по комнатам попрятались, мы вдвоём с судомойкой крутимся! Да и Лукича нужно из гостиной перенести, Царствие ему небесное...
- Анисьюшка... Подбери у дровяника пару досок да притащи молоток с гвоздями! - свирепо, но отчего-то с дрожью в голосе сказал Степан. - Вишь, ломится нечистая сила!..
- Это из того каретника, где несчастная судомойка... Ой! - начала было Аниска, но вскрикнула и живо скользнула обратно в дом.
Выскочила уже в наброшенном тулупе и чьих-то громадных валенках, с молотком и ящичком.
Степан мотал головой при каждом ударе и сквозь зубы шипел:
- Быстрее!.. Быстрее!..
Вдвоём с Аниской они налегли на ворота, заколотили скакавшие под их руками створки.