Страница 45 из 59
- А кто-нибудь Хозяйку видел? - спросила любопытная девочка.
Ирма поперхнулась, за грудь схватилась. Потом собралась с силами:
- Не знаю. Разве расскажут о таком? Только Хранителям позволено обращаться к Хозяйке ...
- Значит, мы в Краю, как в западне? - другой раз перебила Талька. Знала: сегодня можно.
Даже мёртвая Эльда в своём углу непривычно молчала.
- Раз в три года пропускает Гора странников. Сама их зовёт. Иные погибнут, в каменюки превратятся. Видели на вершине огромную лиственницу? Говорят, сама Хозяйка на страже стоит ...
- А что за Горой? - раздался тоненький Тальков голос.
Мать лёгонькие, как пёрышки, кудряшки тяжёлой ладонью пригладила.
- Там страшный, тяжёлый мир. Не по нашим законам живут. Вот растёт у Волчьего ручья доля-не-доля. С одной стороны лист мягкий, пушистый. Приложишь к щеке - греет ласково. С другой - холодный и жёсткий, как рыбья чешуя. А разделяет их грань - с острыми колючками. Так и наша Гора - грань двум разным мирам.
- Вырасту, попробую Гору перейти. Посмотрю, что там делается, - решила Талька.
Мать грустно на неё посмотрела, промолчала. Вздохнула: вспомнился отец ребятишек. Потом продолжила:
- Может, и уйдёшь. Только знать нужно, что вернуться нельзя. Благословленная земля у человека всегда одна, как единственной мать бывает. Дважды ещё никого не рожали. Странники, что до нас добираются, долго не живут. Помирают от Серой немощи. А о тех, кто о нас покинул, никогда вестей не бывает.
Снова надолго замолчала Ирма. Знать бы, что с Нарутом случилось. Нашёл ли то, что искал, ради чего семью покинул. Не простилась она с ним, родовыми муками маялась. В памяти только два синих мёртвых комочка на простынке и собственный дикий вопль:
- Не-е-ет!
Когда очнулась, в руках близняшки шевелились, крохотные ротики грудь искали. А на полу - обезножившая Эльда. Не подпускала потом детей к себе - может, полюбить боялась, закон помня. Берёшь - отдай ... Или что-то страшное, вроде цены за спасение детей, утаила. Хотела свою вину с собой унести ...
- А почему бабушка разговаривает? Кричит и стонет, как живая? Ты же говорила, мёртвым не больно? - порушила тишину Талька.
- Потому что не упокоена в Роще Предков. Не вернулась в землю, из которой пришла.
Девочка даже завертелась на табурете. Подумать только: три месяца они не спят из-за воплей неживой старухи!
- Так давай похороним её!
- Нельзя, доченька. Сила и знания Эльды должны к кому-то из жителей Края перейти. Ждём нового Хранителя. Он будет сердцем и совестью нашей земли. Учить и лечить будет. Мирить и судить. От своего откажется ради общего.
- А если не откажется?
- Сынок, как свечка горит? Пламя её поедает тихонько. А если с двух концов поджечь? Быстро сгорит. Так и мамонька моя ...
- Непонятно про свечку-то, - сказала Талька. - А как Хранителем стать?
- Это невозможно. Благословленный Край сам выберет. А теперь - быстро на печку!
Присела Ирма к столу и застыла в тяжких раздумьях. Слышала она, как мать руку просила. Только чью? Талькину? Девочка вся в отца-странника. Или доходяги Талька?.. Сколько же ждать ещё освобождения?
Вспомнила Ирма материнский рассказ, как Хранительницей сиротка Эльда стала.
Выхаживала старая Зельда странника. Тяжелее других ему переход через Гору дался. Не потому, что страдал больше, просто умер не сразу. Разворотил ему горный холод бока, раздуло всего. Кровь сначала носом шла, потом изо рта хлынула. Почернелые пальцы мешок сжимали, мяли постоянно - тут ли? Дух нехороший пошёл, Хранительница ждать устала, когда мученик отойдёт. А он всё не умирал. Решила Зельда обмыть бедолагу, не дожидаясь последнего вздоха. Больной уже без сознания был, блуждал где-то в дальних краях, с кем-то на непонятном наречии разговаривал. Развязала тряпки на груди, распустила ворот рубахи. Глядь, а это женщина. Батюшки, да она же на сносях!
Кинулась к кузнецу за советом:
- Что делать-то? Не разродится пришлая.
Кузнец брови нахмурил:
- Как удалось бабе через Гору перейти? Не принимает она женщин. И не в одёжке дело.
- О чём думаешь, дурень? Перешла и перешла. Что делать?
- А что ты в таких случаях делаешь? Освобождай дитя от материнской утробы.
- Дитя-то я достану. А ну как оно выживет? Куда его нести? Кто наречёт и воспитает?
- Мне принесёшь. Среди моих пусть вырастет, - ответил отец пятерых дочерей.
Зельда вскрыла плоть женщины на последнем её вздохе, девочку вынула.
Как заверещала новорожденная, вздёрнулась материнская мёртвая рука с мешком.
В нём камешки потом Эльда нашла - прозрачные, но огнистые. На звёзды похожи. Велела их на Гору отнести и там оставить. Ни к чему им судьбу в Благословленном краю пытать - откуда да зачем. Посланцы вернулись едва живые, высоко подняться не смогли.