Клок-Данс

– Ты сердишься на меня? – спросила Уилла.

– Нет.

– Пожалуйста, не сердись.

– Я ничуть не сержусь, ибо надеюсь, что вскоре ты передумаешь.

– Дерек…

– Значит, так: твоих родителей я называю «мистер» и «миссис». Обращение по имени только с их разрешения. А как обращаться к твоей сестре? Мисс Дрейк?

– Нет, глупый. – Уилла выдавила улыбку. – Элейн.

– А может, мисс Элейн? – задумчиво проговорил Дерек. – Мисс Элейн и мисс Уилла, сестры-вековухи из Ларк-Сити, Пенсильвания.

Уилла шутливо шлепнула его по коленке. Однако ощущение размолвки осталось.

Журнальная реклама изображала стюардесс в ладных юбках, жакетах и стилизованных пилотках. Но простоволосая девушка, встречавшая пассажиров на входе в самолет, была в мешковатом брючном (!) костюме. И салон с рядами тройных кресел выглядел не столь роскошно. Места Уиллы и Дерека оказались возле иллюминатора и в середине ряда. Дерек посторонился, пропуская Уиллу к окну, но она сказала: «Лучше сяду в середке, я же не такая длинноногая». Усевшись и застегнув ремень, Уилла опасливо нажала кнопку, откидывающую спинку кресла, и Дерек ее просветил, что делать это можно только после взлета.

Интерьер самолета оказался не гламурным, однако новизна впечатлений все равно будоражила. Здесь непривычно пахло пластиком, а еще акустика казалась странной – голоса пассажиров доносились как будто сквозь толщу воды.

В соседнее кресло уселся костлявый, сильно небритый мужчина в черно-красной клетчатой куртке и заношенных джинсах. От приветствия Уилла решила воздержаться и только улыбнулась ему, не разжимая губ, но сосед, возившийся с ремнем, этого, похоже, не заметил.

Уилла надумала ознакомиться с инструкцией по аварийным ситуациям, но тут самолет начал рулежку, и она тотчас вернула брошюру в карман кресла, что было перед ней. Как оказалось, не зря, ибо езда вышла долгой и тряской, а Уиллу тошнило, если она читала в движущемся транспорте. Вскоре она забеспокоилась: почему не взлетаем? Может, пилот пытается, да не выходит? Уилла посмотрела на здание аэровокзала за окном и скосила взгляд на Дерека, который читал захваченный в дорогу спортивный еженедельник. Ну коли он так расслаблен, повода беспокоиться, наверное, нет. Тут самолет дрогнул, задрал нос, и пейзаж за окном ухнул вниз. Но это еще не полет, правда? Никаких новых ощущений. Как сидела, так и сидит. Ожидалось, что они этак воспарят. Потом самолет выровнялся, чем только усугубил разочарование, ибо всякое ощущение движения исчезло. С таким же успехом под рев двигателей можно стоять на земле. Правда, за окном – ничего.

В проходе стюардесса обучала обращению с аварийным снаряжением, в которое входил надувной спасательный жилет. Ничего себе! Он-то зачем? Инструктаж не слушал никто, кроме Уиллы и ее небритого соседа. Уилла изобразила жгучий интерес, чтоб стюардессе было не так обидно.

Затем другая стюардесса прикатила тележку с бесплатными напитками. Дерек взял колу, а Уилла сказала «спасибо, не надо», потому что стеснялась потревожить соседа, если вдруг захочется в туалет. Сосед тоже ничего не взял, лишь помотал головой и опять мрачно уставился перед собой.

– Жалко, на этом рейсе не кормят, – сказала Уилла.

– Отнюдь не жалко, – ответил Дерек, – уверяю тебя.

– Моя соседка по комнате летала в Нью-Йорк, им выдавали крохотные солонки. Я бы тоже хотела такую.

Дерек снисходительно усмехнулся и вновь погрузился в чтение.

Уилла с собой взяла книжку, но, решив, что не сможет сосредоточиться, так и оставила ее в сумке и опять стала смотреть в окно, за которым проплывали клочья облаков, похожие на табачный дым. В детстве облака казались пухлыми подушками, на которых можно попрыгать, но сейчас убедить себя в том не удалось. Вспомнилась песня Джуди Коллинс «Теперь с обеих сторон»[3], и слова ее вдруг обрели больший смысл.

Уилла глянула на увлеченно читавшего Дерека. Безмятежное лицо его – на бархатистой коже легкая тень от ресниц – казалось детским. Вот он, значит, какой, ее суженый! А столько лет гадала, за кого выйдет замуж. К этому надо привыкнуть – вроде как в зеркале привыкаешь к своему облику с новой прической. Мысль эта всегда будоражила, однако… Никто не предупредил, что в человеке, за которого собираешься замуж, может нравиться не все. Скажем, оголтелое увлечение спортом, а еще вспыльчивость, дважды приводившая к стычкам с футбольными болельщиками. Но в этом, конечно, нет ничего дурного. Это вам не голливудское кино.

Что-то твердое уперлось ей в правый бок. Уилла подвинулась, но помеха последовала за ней. Уилла глянула на соседа.

– Смотри перед собой, – прошептал тот, едва шевеля губами. Он и сам смотрел перед собой. Твердое упорно вжималось в бок.

Уилла сморгнула и уставилась в спинку кресла.

– У меня пистолет, – чуть слышно произнес сосед. – Заряженный. Дернешься – выстрелю. Сиди на месте и парню своему скажи, чтоб не вставал.

– И как я это объясню? – Уилла не узнала свой писклявый голос.

– А? – повернулся к ней Дерек.

Тычок в бок.

– Я ничего не говорила.

Дерек уткнулся в журнал.

В проходе опять появилась стюардесса, на этот раз с пластиковым мешком.

– Мусор? – спрашивала она, двигаясь по рядам. – Мусор есть?

Уилла встретилась с ней взглядом и послала безмолвный призыв: помогите! пожалуйста!

Девушка тряхнула мешком:

– Мусор?

Не отрываясь от журнала, Дерек протянул пустой стаканчик, Уилла хотела передать его стюардессе, но вновь ощутила тычок и громко охнула. Дерек сам подал стакан стюардессе, и та пошла дальше.

Уилла видела, что правая рука соседа лежит на его животе, но кисть скрывал подлокотник кресла. Мысли скакали. Уилла часто слышала это выражение, однако только сейчас поняла, насколько точно оно передает лихорадочный поиск выхода. Закричать? Садануть локтем? Вскочить? Но тогда, наверное, застрелят Дерека.

– Уши закладывает, – сказал Дерек, не прерывая чтения. – А у тебя?

– Что?

– Нужно сглатывать, ты знаешь?

– Что?

Очередной злобный тычок, болезненный и требовательный. Уилла ойкнула.

Дерек посмотрел на нее, пальцем заложил журнал и, отстегнув ремень, встал:

– Давай поменяемся местами.

Уилла послала ему умоляющий взгляд.

– Ну же, вставай.

Затаив дыхание, Уилла возилась с ремнем. Расстегнула пряжку и, вцепившись в сумочку, зажмурилась, каждую секунду ожидая выстрела. Ничего не произошло. Дерек помог ей подняться, пропустил к окну, а сам сел на ее место и вновь открыл журнал.

Натянутая как струна, Уилла сидела, не касаясь спинки кресла. Скоро ли Дерек почувствует пистолет, упершийся в ребра? Но он лишь спокойно перевернул страницу. Уилла собралась с духом и скосила взгляд на соседа: пустые руки расслабленно лежали на коленях.

Она откинулась в кресле. Ее потряхивало. Уилла отвернулась к окну. Бедро Дерека касалось ее бедра, рукав его вельветового пиджака чиркал по ее руке всякий раз, как Дерек переворачивал страницу. Уилла преисполнилась глубокой благодарности за его незыблемую уверенность в том, что он управится с любой из бесчисленных напастей на белом свете.

После пережитого былые страхи, как пройдет посадка, казались пустячными, тем более что все свелось к легкому удару и долгому ощущению, будто тебя сильно вжимают в кресло. Голос в динамике поздравил с благополучным прибытием, поблагодарил за совместный полет и выразил надежду на новые встречи. За окном возникли далекие бледно-лиловые горы.

Небритый тотчас вскочил и начал проталкиваться к выходу, Уилла и Дерек ждали просвета в череде пассажиров. Убедившись, что бывший сосед ее не услышит, Уилла коснулась руки Дерека:

– Представляешь, что он выкинул?

Дерек чуть повернулся к ней:

– Кто и что выкинул?

– Мужик, что с нами сидел. – Уилла кивнула на незнакомца, который протискивался мимо тучной женщины. Тощая спина его в черно-красной куртке мелькнула и исчезла. – Он наставил на меня пистолет.

3

В этой песне речь идет как раз о том, как смотреть на облака.