Страница 54 из 90
Я улыбнулась.
— Конечно, считаю.
Она склонилась ко мне, и я привстала на цыпочки навстречу поцелую. По меркам фейри это был очень целомудренный поцелуй, но если бы его засняли папарацци, они бы смогли продать фото за кругленькую сумму, спровоцировав слухи о том, что мы с Мэйв были любовниками. Однажды у нас был необыкновенный волшебный опыт, но едва ли можно сказать, что мы были вместе. Не уверена, можно ли нас с ней считать дальними родственниками, или она скорее входит в круг моих придворных. Когда-то подобные отношения были более официальны, при дворе Благих до сих пор так и есть, чуть меньше это можно отнести к Неблагому двору, и если уж здесь у нас тоже королевский двор, то при нем совсем не соблюдают эти формальности.
Она улыбнулась мне, ее розовая помада слегка смазалась. Я губы не красила, просто не заморачиваюсь над тем, чтобы сделать свои губы красными. Людям кажется, будто они чем-то накрашены, но поцелуй лишь доказывает обратное: размазалась только помада Мэйв.
Я отстранилась из объятий с улыбкой.
— Я очень ценю твое предложение выбрать любовников среди сидхов из числа новых стражников, — проговорила она.
— Они свободны, как и ты.
— Я очень давно не встречала тех, кто действительно придерживается таких взглядов. С людьми и Благими всегда есть цена, которую нужно заплатить, или какие-то обязательства.
— Неблагие, что не находятся под влиянием королевы, больше похожи на других фейри. Секс — такая же необходимость, как и еда.
— Точно, только вот у стейка нет чувств, нет эмоционального багажа, в отличии от людей, да даже от сидхов.
Я кивнула.
— С этим не поспоришь. Младшие фейри подходят к этому более рационально.
— Думаю, принцесса, тебе кажется, что младшие фейри рациональнее относятся к сексу с сидхами, потому что они уверены, что это встреча на один раз или короткая интрижка. За все время очень немногие не-сидхи женились и выходили замуж за сидха.
— Моей бабушке удалось, — напомнила я.
— Твоему деду хотелось покончить со своим проклятьем, и только добровольная женитьба на представителе другого вида фейри могла помочь с этим.
— То проклятье хотя бы не обязывало к браку по любви. Деда не просто так прозвали Уаром Свирепым, он бы никого не смог бы заставить полюбить себя.
— Как его сыновья, твои дядюшки?
— Их осматривали современные врачи, и похоже ничто не в силах остановить яд, сочащийся из пор их пальцев, зато им помогли латексные перчатки. Теперь они больше не травят этим ядом людей.
— Это хорошо, они не заслужили своего проклятья. Мне всегда казалось несправедливым, что проклятье Уара передалось всем его детям, родившимся с таким же отклонением, — проговорила она.
— Соглашусь, но когда вообще проклятья были справедливыми? В большинстве сказок есть своя доля правды, и во многих из них повествуется о том, как проклятье принца или принцессы затрагивает всех в замке или королевстве.
— Никогда точно не знала для чего они. Я думала, может, людские сказки создавались королям в назидание, чтобы они были честными и справедливыми, не то пострадает их королевство, но большинство правителей не видят себя в этих историях.
— Серьезно, так значит в «Спящей красавице» или «Красавице и Чудовище» нет правды?
— В основе «Спящей красавицы» лежит древнейший мотив о спящем воине[25], она достаточно правдива, а вот на чем основана «Красавица и Чудовище» я не знаю.
— На воинах Воронах, дремлющих под Лондонским Тауэром, — сказала я.
Она взглянула на меня, прищурившись.
— Откуда тебе об этом известно? Королева не рассказала бы, и уверена, Таранис не стал бы. Первая считает несправедливым, что для этих целей использовали лишь ее людей, а второй смалодушничал, чтобы пожертвовать своими стражниками в конце последней великой войны между людьми и фейри.
— Богиня показала мне видение, в котором некоторые из королевских Воронов погружены в зачарованный сон под человеческой крепостью. Это и есть вороны, о которых говорится в легендах, не о птицах[26].
— Когда последний Ворон покинет крепость, тогда Англия падет, — сказала Мэйв.
Я кивнула.
— Если над Англией когда-нибудь нависнет реальная угроза быть покоренной, тогда Вороны должны пробудиться и защитить страну, вот о чем на самом деле гласит легенда.
— Так чего же они не пробудились во время Второй Мировой Войны?
— Если бы Германия затронула английские земли, они могли бы.
— Кто заключен под башней?
— Тебе нужны имена?
— Да.
Мэйв затрясла головой, и любой намек на улыбку испарился, когда она уставилась в никуда полным воспоминаний взглядом.
— Мы не называем их имен, пока они не восстанут, чтобы исполнить условия сделки, которую должны были разделить оба высших двора фейри. И тот факт, что наш король отказался жертвовать кем-то из своего золотого окружения, должен был показать нам, что он за человек. А вместо этого нам скормили историю о том, что заключенные под башней воины были настоящими чудовищами, от которых был рад избавиться сам темный двор, на самом деле они были лучшими воинами среди сидхов и не самыми худшими людьми.
— Но их имен вы все же не упоминаете.
— Я нет, потому что Таранис заставил весь Благой двор поклясться не упоминать их имен, пока они не восстанут, чтобы исполнить договор между людьми и фейри.
— Тяжело ли было изображать из себя юную восходящую кинозвездочку еще в пятидесятых, когда за плечами столько прожитых столетий?
Она одарила меня взглядом, вдумчивым взглядом, позволив мне увидеть проблеск горящего в глазах ума, который она обычно скрывала. Она не притворялась дурочкой, но и не весь свой потенциал демонстрировала.
— Очень хороший вопрос. Единственный, который мне никогда не задавали в интервью за все эти десятилетия.
— Я поняла, как сложно мне скрывать, что я принцесса Мередит, когда приехала в Лос-Анджелес. Поняла, как тяжело скрывать свои секреты, тяжело ни с кем ими не делиться.
— Некоторыми из своих секретов я делилась с Гордоном. Хотелось бы мне, чтобы он был жив и смог увидеть Лиама. Думаю, он вырастет похожим на того красивого мужчину, которого я когда-то встретила.
Когда я встретилась с покойным мужем Мэйв, он уже был весь пронизан раком, посягавшим на его жизнь, мужчина, чья молодость прошла в шестидесятых, уже около четырех десятков лет как молод не был. Он стал лишь умирающей оболочкой того привлекательного директора, завоевавшего сердце Мэйв, но ее самой заветной мечтой по-прежнему было родить от него ребенка. Мы с Галеном провели ритуал плодородия и с благословением Богини подарили Мэйв и Гордону силы, чтобы они как пара смогли исполнить свое последнее желание. Он умер за несколько месяцев до рождения Лиама, но все же успел услышать сердцебиение малыша, увидеть снимки УЗИ и убедиться, что у него будет сын.
— Мне так жаль, что ты потеряла Гордона.
— Ты подарила нам сына, Мередит, тебе не о чем сожалеть.
— Навестим малышей в детской?
Она улыбнулась.
— Да, давай. Если я хочу напомнить Лиаму о том, что я его мама, мне стоит почаще с ним видеться.
— Должна ли я еще раз извиниться за поведение Лиама?
— Если бы ты выросла при дворе фейри и никогда не покидала бы его, ты бы так себя не вела.
— Я бы не принесла извинения или не чувствовала бы необходимость извиниться за что-то, в чем нет моей вины? — уточнила я.
— Ни того, ни другого, — ответила она и мягко улыбнулась, но за улыбкой скрывалась грусть, а взгляд был почти загнанным.
Я сжала ее ладонь в своей руке.
— Мне жаль, что тебе приходится так много времени находиться вдали от своего сына.
— Не скажи ты этого и не будь искренней, я возможно не ответила бы следующего: фильм, съемку в котором я только что завершила — потрясающий шанс для меня, как для актрисы, сменить амплуа. Если бы тебя с остальными здесь не было, чтобы побыть с Лиамом, я бы не смогла им воспользоваться или попыталась бы взять сына с нянечкой с собой, но ему лучше здесь, дома, со своей семьей. Мне просто нужно понять, как стать более значимой частью этой семьи.