Страница 44 из 46
Он положил обе руки на мертвую грудь Марсила.
— Как это произошло? — жестким голосом коротко спросил Дэниел. Вспоминал ли он сейчас момент, когда пропал его старший брат?
— В него запустили снарядом из легрето, — с трудом проговорила я, — какой-то водяной кристалл, созданный с помощью камня Старзлайт. Он погружался глубже и глубже в его плоть. А потом разорвался.
Тем временем больше Даэлайтеров окружали нас. Я узнала только нескольких, остальных же видела впервые. Отец Даркен с удрученным видом опустился рядом с сыном.
— Марсил, нет… Сынок…
К ним присоединился Джеро. Он присел у головы Марсила. Все трое, они положили руки на его тело и склонили головы. Сил смотреть на это не осталось — слезы так и застили глаза. Я отвернулась и вперилась взглядом в никуда.
Гнетущую тишину нарушил Чейз:
— Калли пыталась его спасти. Она все это время держала его за руку. Он ушел не в одиночестве.
Никто не проронил ни слова. Наконец, старший оверлорд поднял глаза. Его висок украшали такие же символы, как у Лексена. В лице угадывались черты всех трех сыновей.
— Благодарю за то, что достойно проводила Марсила, — постаревшим голосом сказал он, — мы никогда не забудем этого.
Слезы еще сильнее полились из глаз, я только, молча, кивнула — слов не было. Дэниел поднял меня на руки и прижал к себе. Впервые я ему не сопротивлялась. Силы кончились, душа болела, тело ныло, от переживаний сердце рвалось на части.
— Нужно отнести Калли в Империал, — услышала я голос Дэниела. Не знаю, кому он это говорил, ведь я уткнулась носом в его шею, и даже головы повернуть не могла, — она истощена, ей необходима подзарядка.
Невнятные голоса в ответ. Что-то о прощальной церемонии. Но мы двинулись вперед и я, видимо, отрубилась, ведь очнулась уже в кровати Дэниела. Тут же в сознание ворвалась пестрая толпа воспоминаний, и я потерла горящие глаза. По ходу, передо мной стояла великая цель наплакаться за всю жизнь, а сколько себя помню, я и ревела-то всего несколько раз.
Я села на кровати и уставилась на руки, по кусочкам собирая себя заново. К счастью гнетущая тьма, эта изматывающая, высасывающая все силы депрессия, наконец, отступила. Да, теперь я поняла, что отчаяние и безысходность — точный знак того, что слишком долго я не находилась в контакте с Дэниелом или этой землей. Сначала пропадала надежда и ощущение счастья, затем ухудшалось психическое и физическое состояние. Одно за другим приведет, в конечном счете, к смерти.
Как хорошо, что рядом со мной мужчина, который сделает все, чтобы я не перешла в мир иной.
Окон в комнате не было, не понятно, какое сейчас время суток. Но и без этого я чувствовала, спала я очень долго. Одна за другой меня догоняли яркие картинки: стирание памяти, кучки пепла, оставшиеся от тех Даэлайтеров, умирающий прямо на моих глазах Марсил. Блин, ну как столько много дерьма могло произойти за такое короткое время, а?
— О, уже проснулась.
Я вскинула голову. Дэниел стоял в проеме, подпирая широченным плечом косяк. Он внимательно смотрел на меня.
— Как Эмма? — скороговоркой спросила я.
Он скрестил руки.
— В порядке физически, но неимоверно расстроена из-за Марсила. Даркены надеются в скорости провести прощальную церемонию, но не уверен, что это получится, пока не разберемся с Лаусом.
Не уверена, что готова к этому. Ну хотя бы не нужно тут же все решать. Но неимоверно хотелось поддержать новых друзей и почтить того, кто сражался рядом со мной.
Надеюсь чуть позже смогу найти в себе достаточно сил, чтобы присутствовать там.
Я положила руку на ноющую грудь и уставилась на него. С трудом сдерживалась, чтобы не прыгнуть ему на руки. А ведь вчера я могла его потерять. Смерть Марсила так сильно подействовала на меня не только потому, что он хороший парень и не заслуживал такого конца, но и потому, что на его месте мог оказаться Дэниел. И я так и не смогла бы сказать ему, как сильно его люблю, и показать, как много он для меня значит. И он бы так и не узнал, что, несмотря на все дерьмо, которое произошло за последнее время, он — самое лучшее, что случилось со мной за восемнадцать лет жизни.
— Тебе что-нибудь надо? Хочешь, могу принести что-нибудь поесть.
До смерти хотелось кофе. Но было желание куда сильней: я хотела Дэниела.
Он приблизился. Я так и не могла сказать ни слова.
— Поговори со мной, Калли, — его голос зазвучал тревогой. — Блин, мне так жаль, что тебе пришлось пережить все это в одиночку. Я снова подставил тебя. Но теперь я здесь и помогу во всем разобраться.
По какой-то необъяснимой причине, из океана эмоций поднялась злость.
— Не хочу я об этом говорить. Разговорами Марсила не вернешь. Слова не воскресят тех говнюков из сопротивления, которых я нечаянно превратила в кучки праха. Ничего не изменить, не оживить маму, не отменить того, что нагородил Лаус. Болтовня бесполезна.
Даже не заметила, как вскочила. Я шагнула к краю кровати. Он нежно взял меня за руку и немного подался вперед. Затем прижал наши ладони к груди. Как только я встретилась с ним глазами, весь гнев испарился так же быстро, как и появился. Я чувствовала лишь переполнявшую любовь.
— Прости, Кэл. Хотел бы я забрать твою боль, — его глаза на мгновение закрылись, будто он боролся с нахлынувшими эмоциями, — и еще стоило бы извиниться за то, что отобрал у тебя волю, когда связал наши души. Тогда я сделал это, потому что другого выбора не было. Но теперь начинаю понимать, что это вообще единственное, что я мог сделать. Просто без тебя у меня нет ничего.
Я медленно моргнула, затем еще. Дыхание стало порывистым и частым.
— Я люблю тебя, — не задумываясь, сказала я, — никогда такого никому не говорила. Моя душа и сердце принадлежат лишь тебе.
Я бы никогда в нем не разочаровалась. Даже несмотря на всю пережитую боль, любовь того стоила. Теперь-то я по-настоящему поняла слова Эммы о том, что она бы ни за что не согласилась бы менять настоящее, несмотря на будущие страдания. Дэниел отпустил мою руку и прижал свои губы к моим. Со вздохом я провалилась в поцелуй. Он прервал его быстрее, чем мне того хотелось бы, но все же, наши губы соприкасались.
— Я люблю тебя, Калли, — от его шепота у меня опять потекли слезы.
Много лет я пыталась представить каково это, услышать такие слова. Но, как и в случае с дорогими машинами, это нужно ощутить в реальности.
— Мы разделяем сердца и души друг друга, — заговорил Дэниел, целуя меня в губы, — обещаю, ты больше никогда не будешь одинока.
Еще поцелуй. На сей раз более долгий. Я уже не могла сопротивляться желанию. Руки обвили его шею, я плотнее прижалась к нему. Его руки опустились ниже, он приподнял меня под задницу. Внутри все горело, жидкий огонь так и пылал. Всем существом я жаждала его.
— Еще ближе, — пробормотала я, отклонилась назад и попыталась сорвать с него рубашку. Но из этого ничего не вышло — ногами я обвивала его за талию.
Его глаза вспыхнули золотом, пришлось даже зажмуриться, чтобы окончательно не потерять голову. Он единственный, кто мог уничтожить меня буквально одним взглядом. Если бы кому-нибудь удалось собрать бурю эмоций и энергию любви и сделать из этого напиток, он стал бы нереально богат. Когда я открыла глаза, мы уже двигались. Он уложил меня спиной на кровать и оказался сверху.
— Хочу тебя потрогать, — сказала я, уже готовая взорваться. И, не дожидаясь ответа, через голову стянула с него рубашку.
Я жадно вцепилась глазами в его широкие, загорелые плечи. Взгляд опускался ниже — рельефные грудные мышцы, идеальный пресс… Да с него можно смело ваять статую идеального мужчины. Темно-бардовые причудливые рисунки на виске спускались ниже на одну сторону груди и руку. Так хотелось внимательно разглядеть, ощупать каждую линию, каждый изгиб. Это займет много дней, но каждое мгновение будет бесценно.
— О, я — фанатка, — ухмыльнулась я и провела рукой по его прессу. От прикосновения мышцы напряглись. Мне нравилось, как его тело реагировало на меня.