Страница 3 из 4
С того дня, в свободное от познания математики время, бродил я по школьному двору. Погода уже наладилась, и весна буйствовала под стать мне. Классный руководитель Нина Андреевна Березникова уговаривала извиниться. На низкую оценку в подготовке домашки я был согласен. Но на публичное унижение с переходом на личности – нет. Пару раз побывал и в директорском кабинете. Мораль всегда начиналась с одного и того же – моей стрижки. Волосы я отрастил практически до плеч, однако шевелюра всегда была чисто вымыта и аккуратно причёсана.
Просить прощения я отказывался. И, когда уровень предъявляемых аргументов и терпение директора Нины Васильевны Толмачёвой падали на ноль, воспитательный процесс заканчивался практически одинаково – угрозами, что из-за внешнего вида меня вообще не допустят к экзаменам. В ответ я молчал и улыбался, улыбался и молчал. Как мне казалось, вид у меня был вполне приличный и даже привлекательно-неординарный. К чему-либо, помимо длинных волос, придраться было трудно. Мой имидж – всегда наглаженные брюки со стрелками и чистая сорочка. Ну, пусть по фасону и цвету они далеки от школьных, однако чёрный низ – светлый верх вполне соответствовали, как это сейчас называют, дресс-коду.
За месяц до экзаменов две Нины, директор и классный руководитель, всё же уговорили, но не меня, а Галыгину, уступить, и, восстановив нормальный ход событий с молчаливого её согласия, я стал посещать уроки. Экзамены сдал на четвёртки, но коротко подстригся лишь спустя полгода, а гитару не оставляю и по сей день, хотя нотной грамотой так и не овладел. Сочинить десяток мелодий для песен – это еще не композитор. Оттого-то считаю себя недомузыкантом. Написать пятёрку-другую песенных текстов, да пару стихов – это ещё не поэт. Значит, и недопоэт...».
...Между тем торжественное мероприятие шло согласно раннее утверждённому плану: радостные победители, поздравительные речи и овации. Мои мысли, цепляясь одна за другую, текли параллельно этому, своим чередом.
«...В армию забрали в танковую учебку. Звание сержанта получил, но в Афганистане попал в сапёрную роту. Быстро, практически в боевых условиях, как это всегда бывает на войне, переучился в инструкторы минно-розыскной службы. Проще сказать, в минёры-кинологи. Опять-таки, недотанкист и недокинолог...
По гражданской специальности – медбрат по массажу. Но в медицинское училище поступил не по призванию, а исходя из создавшейся жизненной ситуации. Тяжёлое ранение поставило довольно жёсткие рамки. Значит, и недомедик.
Владею навыками вождения и люблю технику, но по той же самой, зрительной, причине, водить не могу. А значит, и недоводитель. Солдат, награждённый офицерским орденом. И снова – недо... А может, наоборот, – «пере...». Орден этот солдатам вручается довольно редко и чаще посмертно. Но я выжил... Нужно всего лишь сменить фокус зрения, и тогда конфликт мечты и реальности перейдёт в самопознание, главным вопросом которого и является вопрос – кто Я? И слова, звучащие подобно упрёку, что каждый должен заниматься своим делом, теряют силу и превращаются в хлам. Да и кто точно и безошибочно скажет, где оно, твоё дело, покуда сам не рискнёшь?..».
«Ну а дублёнки-то купил?», – вполне резонный вопрос задаст любопытный читатель. «Нет, не купил. За окном по-весеннему птички поют, скоро распустятся и запахнут цветочки. До холодов время имеется». «Так и скажи, что деньги зажал. Брехун...». «Ты давай, болтай, да не забалтывайся. Не зажал. Все 200 штук премиальных ушли для доченьки и супруги на туристическую поездку в Италию».
Вот подробности. Февральским вечером, возвращаясь с праздничных мероприятий по случаю, о котором уже было сказано ранее, колона из нескольких десятков автобусов двигалась в сторону Звенигорода. Ноги гудели от усталости. Электронный шагомер за прошедший день накрутил девять километров пути. Казалось, уже в тысячный раз за минувшие сутки в кармане завибрировал телефон. В автобусе звучали военные песни, поэтому пришлось добавить громкость наушника. Звонил однополчанин Александр Ким, с которым, правда, мы общались только заочно, а перед поездкой договорились встретиться и наконец познакомиться. Но в многотысячной толпе, как у памятника на Поклонной горе, так и в Большом кремлёвском концертном зале, увидеться не удалось. Посожалев о несостоявшейся встрече, он с улыбкой в голосе сказал: «Впечатлён твоей книгой, словно вновь побывал в долине Кундуза». Затем, уже посерьёзнев, перешёл к делу: «Слава, я много думал, несмотря на твоё ранение, тебе будет это под силу». И предложил поучаствовать в международном автопробеге «Афганское братство без границ» Москва-Душанбе-Москва, посвящённом 30-летию вывода советских войск из Афганистана. Организатор автопробега, протяжённость которого – 11 тысяч километров, – Благотворительный фонд ветеранов боевых действий «Кундуз-149». Цель – объединить афганцев из России, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Казахстана. В программе запланировано посещение 13-ти городов, где будут даны концерты «Ветеранов группы «Каскад», организованы встречи с родными и близкими погибших однополчан, ветеранами Афганистана, а также выставки – с последующей передачей работ школам– художника из Украины, тоже афганца Василия Вознюка».
...Музыка автобусе ненадолго стихла, и из хвоста салона послышался звон «пушнины», как мы в юности почему-то называли бутылки с алкоголем. Землячки из Осетии лили себе бальзам на душу и тело.
В телефонном наушнике Ким пулемётно выдавал инфу: «В автопробег планируем выдвинуться в апреле, на двух микроавтобусах, в количестве 15 человек, чьи кандидатуры пройдут тщательный отбор. Ну и наконец главная наша цель – посещение 201-й российской военной базы, которая после выхода из Афгана переведена в Душанбе, где и состоится, можно сказать, основная встреча с военнослужащими нашего гвардейского полка. Об автопробеге будет снят документальный фильм».
...Выслушав столь неожиданное предложение, я почувствовал, что у меня буквально закипают мозги, и усталость как смахнуло рукой. Дождавшись паузы, поблагодарил Александра за отзыв о книге, который так необходим писателю, будь то положительный или отрицательный, и задал вопрос: «В чём ты видишь моё непосредственное участие?». «В каждом городе, в школах, гимназиях и кадетских корпусах ты будешь проводить уроки мужества и творческие встречи с детьми как автор повести».
На том и расстались, Ким пообещал позже перезвонить, а я попросил дать время подумать. Хотя, по большому счёту, уже, можно сказать, согласился.
И вот, приехав домой, сидя за ужином в семейном кругу и ещё не остыв от прошедшей четырёхдневной поездки, озвучил новость. Елена, стоявшая у газовой плиты, так и «зависла» от услышанного. Затем, словно очнувшись от ступора, повернулась и произнесла страдальческим голосом: «Климов, я тебе удивляюсь. 25 лет живу с тобой словно на вулкане. И как тебе это удаётся: находить приключения?». «Они меня сами находят, я просто не сопротивляюсь». «И как ты себе это представляешь? Ехать на целый месяц с незнакомыми людьми... Я тебя не отпущу...». Сидевшая рядом за кухонным столом доченька спокойно и уверенно произнесла: «Ага, давай-давай...». Мол, помечтай, мамочка! Если папа решил, навряд ли его что остановит. И, надо признать, так оно и бывает.
Но компромисс был найден. Я предложил план, обдуманный по дороге домой. Они едут в туристическую поездку в Европу, куда захотят, а я – на таджико-афганскую границу.
...Однако автопробег по не зависящим от участников причинам откладывался. Лишь когда девчата выбрали направление (Италию) и оплатили тур, тогда я признался в нестыковке поездок по времени. И сразу поспешил их успокоить, что заняться мне и дома есть чем, к примеру, необходимо закончить вот этот рассказ. «А как же ты будешь один, что будешь есть, кто повезёт тебя на работу?», – спросили Елена и Настенька. «Не переживайте, всё будет чики-пуки. Да мне только свистнуть!», – постарался я успокоить девчат. «Я тебе свистну. Нашёлся свистун...», – мгновенно домыслила Лена. «Ты это о ком? Я о друзьях-товарищах, проверенных временем. На работу и обратно попрошу Андреева или Борисенко. С питанием тоже не вижу проблем. В кисловодской общаге, когда учился, выжил, а в домашних условиях – тем более выживу. На первое время вы приготовите, а в последующие дни вспомню забытые кухарные навыки. Да и всегда есть на подхвате Витёк Алембаев, не изменяющий старо-армейскому принципу: «Бронепоезд пропьём, но Родину не предадим!» – не зря же он носит неуставное, но почетное звание десантника – Рекс-ВДВ.