Три плюс одна

Спутница, продолжавшая разгуливать в трех треугольничках, фыркнула и как бы в сотый раз повторила:

– Говорила уже, она такое не любит.

Толик с намеком поднял бровь:

– Люди меняются. И не надо решать за других.

Обернувшаяся Фаня проскрежетала зубами: Луиза ждала предложения, словно собачка косточку, и самое отвратительное, что это видели все. Старшая процедила младшей:

– Поедешь с нами на шашлыки?

– В принципе… – Луиза в меру умения пригасила ликование, – ничего серьезного на вечер я не планировала…

А еженедельные посиделки у Ника, когда за чаем они вчетвером болтают обо всем, что для того же Толика – ребус, а для Бизончика – китайская грамота?! Три взгляда кратко обменялись всем, что думают по этому поводу.

Компания мажоров разразилась девичьими возгласами:

– Анатоль, ты забыл про дам, а нам тоже нужны кавалеры.

– Эти, что ли? – Толик с усмешкой кивнул на умников.

– Можешь предложить других?

– Ладно, если хотят, пусть тоже едут.

Из методично газовавшего, чтобы не заглохнуть, автобуса выглянула Вера Потаповна:

– Ребята, вас ждать?

Она повисла в дверях, как перезревший помидор, оставалось ткнуть вилкой. В роли вилки, если не чего похуже, выступил Толик.

– Обещаю к началу занятий всех привезти обратно. Жаль, не можете поехать с нами, Вера Потаповна. – Он виртуально резал и надкусывал наколотое, голос оплетал искренностью… а в глазах сквозила ирония, которой от автобуса, к сожалению, не видно. – Мне кажется, у вас многому можно научиться не только в формате академических знаний. Представляете: палатки, костерок, песни под гитару, в котелке булькает ушица, от запаха сводит челюсти… В этом деле, Вера Потаповна, опыта у вас несравнимо больше. Вера Потаповна, почему никогда не отдыхаете с нами? Понимаю, что работа, ответственность, нужно сдать инструмент… но когда-нибудь вы же сумеете выбраться вместе с боготворящими вас великовозрастными обормотами?

Его улыбка расплавила бы сталь, а преподавательница не дотягивала даже до полиэтилена. Ее просто испарило. Толик умел выжимать из людей нужные ответы. Еще бы: красавчик, умничка, отличник, да еще подлиза… Потому всеобщий любимчик. Несомненно, «всеобщий» имело отношение только к недалеким созданиям вроде девушек и доверчивых преподавателей, принимавших личину за сущность. Кое-кто видел пройдоху насквозь, но поделиться мог только с двумя такими же.

С ответной улыбкой преподавательница едва не вывалилась с подножки, на ее лбу начерталось: «Да я хоть сейчас, но сам же сказал: работа, ответственность, нужно сдать инструмент…» Вслух раздалось другое:

– Сегодня только пятница.

– Я и говорю – все будет в лучшем виде. До воскресенья мы обязательно вернемся, можете на меня положиться.

Вера Потаповна кивнула и, пряча краснеющие щеки, резко вдвинулась обратно.

– Одну минуту! – Луиза махнула рукой, чтобы автобус не уезжал. – Я только маме позвоню. На всякий случай.

Девушки из мажорок скривились, снисходительные взгляды показали Толику, на кого он собрался променять старых подружек.

Пока пальцы тыкали в цифры, было слышно, как Фаня внушает Луизе:

– Ты понимаешь, зачем тебя пригласили?

– Да.

– И все равно идешь?

– Да.

– Ну, я предупредила. – В трубке ответили, и Фаня, отходя, посоветовала: – Отпрашивайся как я, на все выходные, чтобы не беспокоились.

Луиза едва не сломала очки, которые механически поправляла:

– А как с ночевками?

– Будет костер, а на случай дождя есть палатки.

Ника с приятелями напрямую никто не спросил, поедут ли они.

Они поехали.

Глава 2

Последний риск

По одному, из разных мест, методом кнута и пряника их собрали, как суперкоманду в заокеанских боевиках. Это тешило самолюбие и страшило. При взгляде на тех, с кем идти на дело, особого энтузиазма не возникало. Спину должен прикрывать тот, кому веришь, а верить этим…

Другие так же думают о нем. Смешно.

Местом встречи назначили эту опушку, где собирались грибники и уходившие к озерам рыболовы. Кроны еще сияли, редкие просветы слепили прямыми лучами, но солнце упрямо катилось на оставшийся за поворотом город.

К лесу каждый прибыл самостоятельно. С собой, как предупредили, – ни сотовых, ни другой электроники. Пять широкоплечих фигур в кроссовках, застиранных штанах и майках походили на отдыхающих, в конце рабочей недели выбравшихся на природу. Но окажись здесь посторонний, глаз резало бы отсутствие удочек, ведер или лукошек. И взгляды – серьезные, хмурые, много видавшие – с приятным времяпровождением вязались, как слабительное со снотворным.

– Филимон! – окликнул его Игрек, оставшись с двумя рюкзаками и подавая тот, что поменьше. – Твое.

Филимон шагнул вперед, и тяжесть, сравнимая с двухпудовой гирей, оттянула руки.

Перед ними дергались просевшие и постреливавшие хриплым выхлопом Жигули с мешком картошки на верхнем багажнике. За рулем невозмутимо восседал дедок самой мирной наружности – белым веником торчала вперед куцая седая борода, в морщинах прятались радостные от случайного заработка глаза, промасленная спецовка выдавала любителя лично ковыряться в потрохах механической лошадки.

Выбор попутки порадовал. Игрек, старший в пятерке, в ветровке и заляпанных джинсах выглядел непутевым сынком дедули-водителя, но тот, получив деньги, уехал, оставив «сынка» с «друзьями».

Трое уже ковырялись в содержимом выданного имущества, Филимон пошарил внутри своего. Сверху, для удобства выхватывания, похолодил кожу ТТ с дополнительной обоймой, ниже, среди одежды в охотничьем камуфляже, берцев, спальника, сухого пайка, рации и прочего, притаилась Ксюха с тремя запасными рожками.

Солидно. Ксюха, она же окурок, сучка, обрубок – АКС-74У, «Калашников складной укороченный». Целик перекидной, как на ППШ прадедовских времен, из-за короткого хода поршня рожок при стрельбе за пару секунд улетает, точности на расстоянии никакой… но в условиях ближнего боя – лучше любого пулемета. Отличная вещь. Под курткой прячется, в дипломат помещается, а в выданном туристском рюкзаке вовсе потерялась. Печально известный Бин Ладен, будь неладен, на фото и видео красовался с таким же, именно российского производства. Лучшей рекламы не придумать. И не нужна реклама Ксюхе. Филимон в свое время побегал с ней по горам и долам, пока Лизку – жену – не встретил. И за ним нехило побегали с подобными, обрубок – самый распространенный автомат в МВД. Повезло, что ни пуля не догнала, ни люди, а Лизка спасла, согрев любовью, и подарила смысл жизни. Сейчас у них уже подрастала дочь.

Новая измена жене с железной любовницей не смущала. Лизка поймет. Условия, которые предложил заказчик, устроили сразу. Если не нарываться, жизни ничто не угрожало, а шкурой каждый из них рисковал и за сумму на много нолей меньшую. Каждый понимал, что жизнь в плане заработка катилась под откос. Рэкет в смысле дойки предпринимателей отцвел и давно скопытился, отбор недвижимости у пенсионеров, алкоголиков и слабых духом коммерсов под ласкающим ухо словом рейдерство тоже склеил ласты. И еще одно модное словечко себя не оправдало: стоило войти во вкус, как за коллекторство взялись одновременно правозащитники, прокуратура и, главное, контора, инициалы которой всуе вслух не произносились.

Из приятелей на свободе остались считанные единицы. Гоп-стопом безбедно и безопасно не проживешь, а семьи кормить надо. Их и собрали таких – вояк и бывших беспредельщиков, женатых и неустроенных, у которых было, что терять. Огромный аванс, переданный семье, сомнений поубавил, а окончательно их развеяла встреча со смотрящим за областью. Черная масть заверила: за них, живших не по воровскому закону, а по понятиям, признавая только право сильного, замолвили словечко. Видимо, знаменитое «предложение, от которого нельзя отказаться». Воры предложили условия: принципиально ничего не сдававшим в общак на этот раз надо хорошо поделиться, и тюрьма, если кто-то все же загремит, покажется санаторием.