Страница 33 из 37
5.3. Системы могут быть более связанными и менее связанными и, следовательно, менее расчлененными и более расчлененными. Вполне расчлененная система стремится к структурному типу, характеризуемому абсолютной независимостью входящих в систему классов, функционально обусловленных лишь той системой, в которую входит данная система. Однако и такая система, по крайней мере для естественных языков, является идеальной: абсолютная независимость классов означает понижение структурной избыточности в системе до нуля, а это в свою очередь резко снижает стабильность данной системы, так как только избыточное является стабильным (надежным).
По-видимому, это относится к любой естественной системе, существующей в условиях конфликта и соперничества с другими системами. Каждая система располагается между двумя полюсами, символизирующими два идеальных состояния: с одной стороны, вполне связанная (примитивная) система, с другой – вполне расчлененная система. Притяжение одного полюса нейтрализуется притяжением другого; устойчивая система характеризуется динамическим равновесием двух противоположных тенденций. Наличие в системе функционально тождественных классов отражает спонтанное движение системы в сторону максимальной расчлененности; наличие содержательно тождественных классов отражает превентивное воздействие противоположной тенденции, служащей выражением основного принципа существования всякой естественной системы – принципа сохранения.
5.4. Из сказанного следует, между прочим, еще один вывод: поскольку совпадение классов, ведущее к ликвидации системы, есть частный случай содержательной тождественности, необходимой для существования связанной системы, постольку в последней потенциально скрыто ее полное отрицание. Иными словами, отсутствие системы есть частный случай наличия системы, а потому оно не случайно и потому-то оно также системно. Следствием данного объективного обстоятельства в субъективном плане является то, что во всяком системном описании потенциально скрыто несистемное описание.
6.1. Приведенное в 3.1 определение системы позволяет наметить основные аспекты проявления и, соответственно, анализа систем. Можно полагать, что указанные условия системности, комбинируясь друг с другом, образуют следующие свойства системы:
аб – актуальность
ав – расчлененность
аг – связанность (отдельность)
бв – конструктивность
бг – организованность
вг – целостность
6.2. Эти элементарные свойства системы далее комбинируются в трехсоставные комплексы, определяющие аспекты анализа системы:
абв – коннотативность (семантика1)
абг – коннотативность (семантика2)
авг – единство
бвг – экспланаторность
Следует обратить внимание на расчлененность понятия семантики системы на два понятия: коннотативная семантика предполагает возможность перифразирования, т. е. определения объектов через комбинации других объектов, что частично было описано выше при определении функциональной структуры системы; денотативная семантика предполагает референтивность объектов системы, т. е. возможность определения их посредством приписывания имен. Индивидуальность системы скрыта как раз в ее коннотативной семантике, которая поэтому приобретает первостепенное значение при анализе системы как данности. Всеобщность системы скрыта в ее денотативной семантике.
6.3. Таким образом, основные аспекты проявления системы и основные аспекты анализа определяются четырьмя обобщенными свойствами: 1) коннотативность (абв), включающая конструктивность (бв), актуальность (аб) и расчлененность (ав); 2) денотативность (авг), включающая актуальность (аб), связанность (аг) и организованность (бг); 3) единство (авг), включающее расчлененность (ав), связанность (аг) и целостность (вг); 4) экспланаторность (бвг), включающая конструктивность (бв), организованность (бг) и целостность (вг).
К интерпретации сингармонизма как морфонологического явления 53
Обычная точка зрения на сингармонизм состоит в том, что слово в языке, обладающем данным свойством, представляется в виде двух структур – основной и формальной, которые признаются независимыми в том смысле, что их фонологическое наполнение оказывается различным. В соответствии с этим парадигматика вокализма также интерпретируется в двухплановой системе: «вокализм корня vs. вокализм аффикса». Основанием для такого противопоставления двух вокалических подсистем послужило то простое обстоятельство, что аффикс, в отличие от корня, не имеет самостоятельной («словарной») огласовки. Говоря, например, о формативах местного и винительного падежей в киргизском, необходимо указывать весь вариативный ряд: м. п. da/dä/do/dö ~ в. п. di/dy/du/dü. Только сопоставление этих рядов, как отмечает М. А. Черкасский, позволяет установить между ними противопоставление по признаку раствора (компактности) [Черкасский 1965: 19].
Иную картину представляет вокализм урало-алтайского корня: здесь нет чередования (исключая немногочисленные сингармонические варианты, исследованные М. А. Черкасским), но есть противопоставление. Сравнение таких морфем, как венг. <ház>, <hez>, <híz>, <hoz>, <höz>, <húz>, показывает, что с точки зрения словаря здесь имеется лишь четыре единицы: три корневых морфемы haz ‘дом’, híz-as ‘прибавление в весе’, húz-as ‘тираж’ и одна аффиксальная <hVz> (показатель аллатива), существующая в трех разновидностях, ср.: ablak-hoz ‘к окну’, étterem-hez ‘к ресторану’, küszöb-höz ‘к порогу’.
Ввиду указанных особенностей огласовки различных компонентов слова в урало-алтаистике и утвердилось мнение о наличии двух подсистем гласных. Начальный слог (или корень, поскольку в подавляющем большинстве «туранских» языков отсутствует префиксация) признается сильной позицией для гласных, в которой различаются все фонемы, тогда как неначальные слоги трактуются как позиции нейтрализации определенных противопоставлений гласных фонем. Эта точка зрения восходит к Трубецкому, впервые квалифицировавшему сингармонизацию как разновидность редуктивной нейтрализации [Трубецкой 1960: 266–267].
Вместе с тем из данного положения Трубецкого не следует, что «алтайская гармония есть специфическое проявление неударенности аффиксальных гласных, их редукции» [Черкасский 1965: 82]. Трубецкой говорит о редуктивной нейтрализации по отношению к фонологически вершинному слогу в слове, который не обязательно должен быть ударным. В условиях агглютинирующего строя фонологически вершинным естественно становится начальный слог. Связывать сингармонизм с ударностью невозможно ввиду чрезвычайной акцентологической пестроты урало-алтайских языков, обладающих всеми типами ударения (см.: [Лыткин 1964: 234]), так что критерий фиксированности ударения в данном случае оказывается недейственным. Поэтому более правильной представляется формулировка А. М. Рота, который говорит, что в алтайских языках редуктивной нейтрализации как таковой нет, но с ней функционально сопоставимо сингармоническое упорядочение вокализма неначальных слогов [Рот 1964: 62].
Бифуркация туранского вокализма делает актуальным вопрос о фонологической интерпретации гласных, входящих в каждую из подсистем. Решение данного вопроса связано с выяснением существенных признаков, отличающих вокализм корня и вокализм аффикса. В этом отношении большинство алтаистов приходят к единому мнению. Вокализм начального слога (корня) определяется в трехмерной системе координат, тогда как система вокализма неначальных слогов линейна, располагаясь в одном измерении. Выбор признаков и их минимизация определяются характером фонологической системы. Например, классическая тюркская восьмерка предполагает в качестве необходимого и достаточного условия различимости наличие набора из трех признаков, в терминах которых обычно и описывается вокализм тюркского корня (признаки компактности, периферийности и бемольности).
53
Впервые опубликовано в: Проблемы структурной лингвистики 1971. М.: Наука, 1972. С. 342–353.