Надежда мертва

— Вы же уже победили, — усмехнулся охотник. — Освободили город и уничтожили ведьм, сожгли на кострах и теперь можете праздновать.

— Я не об этом, — махнул рукой стражник. — Мы можем победить их? Уничтожить их всех раз и навсегда?

— Не знаю, господин Берн. Но знаю вот что — мы очень сильно постараемся. Даю вам слово.

Капитан стражи утвердительно кивнул и откинулся на свое сидение, погружаясь в мысли. Охотник качнул головой и отвел взгляд. Ему нравился капитан стражи, может он сможет навести порядок в Тарнеме и, покуда будет на посту, не пустит очередной ковен в город. Они отвоевали один город, по крайней мере на какое-то время. Но это не значит, что они победили. Двое его братьев мертвы. Сильные, очень сильные охотники. И всего одна высшая ведьма. Это был размен не в пользу Церкви. Матиас от злости сжал кулак. Но еще был шанс. Была надежда. Они подъезжали к центральной площади Первого района. Там на священных землях может быть кто-то из его братьев. Если бы выжил хотя бы один.

— Там вроде кто-то на земле лежит, — сказал стражник, ведущий повозку. Большего Матиасу слышать было и не нужно. Он выпрыгнул из повозки и побежал в сторону пустыря, куда указывал стражник. Теодор пустился было следом, но быстро отстал. Так быстро, как охотник, он бегать не мог. И даже в этот момент усомнился — был ли Матиас Ван Штайн человеком. Он преодолел сотни метров в считанные секунды.

Матиас замер. Перед ним, лицом вниз, лежал Игрин. Сомнений быть не могло. Огромное, грузное тело, широкие плечи — вряд ли в Тарнеме был еще один такой громила, одетый в черный плащ и с гигантской рваной раной в левом плече. Если его ранили в Стеклянном районе и он добрел до сюда — само по себе это было чудом. Но не тем, на которое надеялся Матиас. Рядом с вышибалой лежал черный порванный сверток, весь заляпанный в крови. Игрин смог затянуть рану, но потом снял повязку? Нет, было не похоже, сверток был слишком большим, словно в нем что-то несли. Матиас присел на корточки и с грустью посмотрел на здоровяка.

— Надеюсь, ты достойно сражался, Игрин. Да благословит тебя Всеотец. Амен, — Матиас закрыл глаза и произнес еще одну, более личную молитву.

— Борис, — охотник услышал слабый голос и не поверил своим ушам. Теодор как раз только добежал до него, рядом были стражники. Капитан стражи тоже услышал шепот, который доносился от лежащего человека. Он хотел наклониться, помочь перевернуть его, но Матаис опередил стражника, одной рукой ловко перевернув огромного мужчину, будто тот и не весил больше сотни килограмм.

Лицо Игрина заплыло кровью. Песчинки врезались в кожу и смешивались с кровью, покрывая голову страшной кроваво-песочной маской. Его распухшие губы вяло шевелились, он силился сказать еще что-то. Глаза были закрыты и Матиас не думал, что здоровяк может его увидеть. Поэтому он опустился вниз и прислонился к нему, стремясь услышать даже самый сиплый шепот.

— Я здесь Игрин, это Матиас. Мы победили, все хорошо. Что стало с Борисом?

— Еще. Нет. Борис. Там, — здоровяку тяжело было говорить и двигаться, но ему все же удалось махнуть рукой в направлении, где лежал сверток. Матиас на всякий случай взглянул на кровавые тряпки еще раз. Теодор проследил за взглядом охотника, подошел и поднял с земли ошметки. Развернул их. Матиасу удалось сдержать удивление — это, несомненно, был плащ одного из охотников.

— Это плащ Бориса?

— Нет. Он. Там.

— Там никого нет, Игрин. Вы с Борисом пришли сюда вместе?

— Нет. Он. Там.

— Тут следы, господин Штайн, — Матиас поднялся от Игрина и подошел к стражнику. Требовать от здоровяка чего-то большего было бы несправедливым. — Смотрите.

— Сможете позаботиться о нем? — Матиас уставился туда, куда указывал капитан стражи. На Священной Земле отчетливо были видны следы человека, который сделал несколько шагов, а потом перешел на бег. Необычный, особенный бег. Практически быстрые, далекие прыжки. Так бегали охотники, в этом не было сомнений. Игрин принес сюда Бориса или они пришли вместе. А потом его брат побежал обратно в Стеклянный район.

— Да, конечно. А вы что будете делать?

— Попробую найти того, кто оставил эти следы. Спасибо за помощь, господин Берн. Церковь высоко оценит ваши старания, — Матиас не стал больше тратить время на разговоры. Он побежал вперед. Если Борис жив, то возможно отправился обратно, возможно не все ведьмы были уничтожены и он знал, что необходимо достать их, пока есть шанс. Матиас бежал вперед, а в голове его роились сотни вопросов. Выживет ли Игрин? Сможет ли рассказать, что произошло? Жив ли Борис? Родерик? Они победили?

Теодор смотрел вслед несущемуся вперед охотнику и думал о том, что делать дальше с городом, который признал всю старую власть еретиками. Он не стал следовать за охотником — очевидно тот жил в совершенно другом мире, о котором Теодор Берн мог только догадываться. Если бы Матиас захотел взять его с собой — то сказал бы. Капитан стражи распорядился, чтобы здоровяка отвезли в госпиталь стражи и оказали помощь сию секунду. Трое стражников смогли таки поднять Игрина и потащили его к повозке и капитан в очередной раз удивился физическим возможностям охотника, который мгновение назад смог поднять и перевернуть здоровяка одной рукой.

Повозка тронулась и отправился в сторону Железного района, а Теодор пошел пешком, проверять, как велась работа по захвату Стеклянного района. Они отвоевали город, уничтожили знать. Сейчас они находились под стражей, ждали своего суда. И Теодор намеренно готовился провести его уже завтра. На обломках города, покуда тепла память о змеязычниках и горе, которое они принесли в Тарнем. Капитан стражи будет настаивать на смертной казне всех, причастных в заговоре против Церкви. Теодор Берн ухмыльнулся своим мыслям и разгладил бороду. Он помогал Матиасу, надеясь сделать его своим союзником, помочь усилить драматический эффект его завтрашней речи. Заставить людей возненавидеть своих старых правителей. Капитан стражи намеревался стать самым доверенным человеком в Тарнеме. Своего рода спасителем. А потом, кто знает? Может и стать правителем этого прекрасного города.

День 13ый весеннего круга 214 года Р.С.

Тарнем, Портовый район

Родерику план не нравился, но Лирия и Эдгар были непреклонны. Высшая доверяла старику, считала его своим спасителем и главным доверенным лицом Корделии. Родерик о легендарном охотнике был иного мнения. Он считал, что старик подвергает их ненужной опасности. В городе вполне можно было спрятаться, особенно сейчас, когда уставшие люди разбирались с последствиями чудовищной ночи. В Портовом районе постоянно дежурили стражники, ограничивая движение горожан. Тот, кто сейчас встал у власти Тарнема, судя по всему разрешил снять блокаду и корабли, несколько суток ожидавшие разрешения — сейчас швартовались. И наоборот — те, кому запрещено было покидать порт, наконец-то могли снаряжать свои корабли и отправляться в плавание, надеясь нагнать упущенное время. Для жителей Тарнема произошедшие было трагедией, от которой они будут еще долго восстанавливаться. Но многим торговцам было наплевать на судьбы жителей, да и всего города. Они получили то, зачем прибыли и их ждали другие города и порты. Их жизнь продолжалась и они торопились поскорее убраться из города и оставить его наедине со своими змеиными проблемами.

Эдгар настаивал, что такая суматоха — идеальное прикрытие для того, чтобы исчезнуть в толпе и примкнуть к кораблю, капитан которого за звонкую монету переправит их подальше от Тарнема и не будет задавать лишних вопросов. Он поспрашивал у причала, и узнал сразу о двух кораблях, отправляющихся прямиком во Фрипорт. До сих пор им везло и стражники не обращали на них внимание. Родерик настоял, чтобы они переоделись в одном из разрушенных домов. Семья, которая жила там, скорее всего погибла, став невинными жертвами Корделии. Зато в их шкафах нашлась пригодная одежда, которая не особо бросалась в глаза. Все четверо теперь выглядели как обычные жители Медного района, которые отправились к порту, может получить долгожданную посылку, а может еще зачем. Родерик наказал девушкам убрать волосы и Лирии смыть косметику. Они должны были привлекать как можно меньше внимания. Но его опасения отчасти были излишними — людям не было дело до женской красоты в момент всеобщего горя. Даже Портовый район, обычно кишивший отбросами общества, готовыми наброситься в любой момент — сейчас выглядел тихим, опустевшим местом.