Эксперимент

Чтобы не озвучивать ответ сразу, подумайте вот о чём. После первого размножения их окажется четверо, затем восьмеро, после шестнадцать и далее по списку. По сути, надо просто возводить два в степень, соответствующую циклу умножения, и дело в шляпе. Помогло ли это вам? Сомнительно. В действительности, куда полезнее рассуждать в обратную сторону, потому что это показательнее и нагляднее. Что получается в таком случае?

Эти создания очень мелкие, и их видно только через микроскоп – не всех, но большинство – поэтому не стоит полагать, что тысячи и миллионы этих существ – это много или очень заметно. В и на каждом из нас обитают триллионы таких животных, и мы не обращаем на это никакого внимания – в основном из-за незнания – что, однако, нисколько не мешает им выполнять важные и для нас работы – и, естественно, причинять урон. Что критичнее – это скорость роста их популяции, которая, повторю это, увеличивается в два раза во всякое мгновение их деления – положим, что делают они это синхронно. Итак, каков ответ?

Единица – это целое. Следовательно, половина от неё – это предыдущий момент. За два мига до этого – четверть, затем – восьмая, после – шестнадцатая и т.д. В реальности первое время мы вообще ничего не увидим и только на последних этапах что-то начнёт показываться на наших глазах. Собственно, никакого волшебства, одна сплошная магия цифр, приведённая в действие. Но какое отношение это имеет к нашему потенциалу? Более прямое, чем кажется.

Хотя именно таких зависимости или поведения в нашем технологическом оснащении не было и нет, весьма полезно посмотреть на наше развитие в подобном ключе – и он не раз ещё всплывёт в последующем, так что его лучше запомнить. Да, изобретения не появлялись в геометрической прогрессии – по крайней мере, в точном соответствии с ней, лишь в каком-то приближении – но всякое новое подготавливало почву для многих последующих – а не для какого-то одного – что отчасти и делает наше развитие в этой плоскости не линейным, а экспоненциальным.

Если теперь мы применим эту логику к нашим возможностям по уничтожению всего живого, то они окажутся пренебрежительно малыми подавляющую часть того времени, которое мы здесь присутствуем. В таком случае настоящую угрозу биосфере – и всем прочим, об этом во второй главе – мы начали представлять сравнительно недавно, а до того были относительно скромными представителями фауны – а кто и флоры – наряду с другими, но, вероятно, тогда мы выделялись чем-то иным? Очень сомнительно, но с одной существенной поправкой.

Многие люди, увы, наивно полагают, что наш вид неизменен и вечен, что с ещё большим прискорбием у них распространяется на природу, нашу планету, целую Вселенную. Нет ничего дальше от истины. В действительности всё постоянно трансформируется, и мы в этом ряду не являемся никаким исключением, но лишь подтверждаем собой правило. Среди прочего, это также означает, что мы возникли не на пустом месте, а будучи снаряжёнными определённым оборудованием, которое досталось нам по наследству, но которое мы не изобрели сами. В его числе значатся огонь, культура и речь, но вначале всё-таки о животном внутри нас – и как угодно иначе.

Смысл бытия в качестве чего-то живого – это пробыть тут какое-то время, оставить потомство, а затем умереть, и ничего более. Мы, разумеется, вправе придумывать себе какие-то высокие смыслы, идеалы, ценности и призвания, но по номинальной стоимости всё сводится к приведённой последовательности и ею всецело ограничивается. Люди тоже стремятся почти эксклюзивно к исполнению этого перечня – по преимуществу к размножению – и на самом деле даже и сегодня в него полностью вписываются, что бы мы себе ни воображали.

В голом виде пребывание здесь – это гонка. Кто-то успел больше, другой – меньше, но в любом случае мы стеснены единственным великим уравнителем, а именно продолжительностью нашего тут нахождения – и, разумеется, фертильностью. В конечном счёте она определит и сколько детей у нас будет, и что мы сделаем, и чего добьёмся, и какой урон нанесём своей деструктивной деятельностью – если станем что-то подобное практиковать, впрочем, совсем без этого не получится, отходы метаболизма и издержки нашей активности не всегда безобидны. Но куда поместить истребление нами всех остальных и как это связано с нашей эволюцией? Подробнее об этом далее, а пока достаточно следующей иллюстрации.

Достоверно известно, что огонь был приручен не Homo sapiens, т.е. нашим видом, но уже эректусом – а, может, и ранее, но нельзя не отметить, что способы его использования бывают разными, и они не равноценны друг другу. Вероятно, даже наше анатомическое строение отражает этот факт – отсутствие волосяного покрова потенциальное тому подтверждение – но если это и не так, то суть в том, что поджигать что-то мы могли с самого нашего появления на этой планете, а это не столь тривиально, как представляется на первый взгляд.

Вообразите себе такую картину. Вы попали в совершенно незнакомое место, которое почти наверняка враждебно вам – даже если это и не так, то подобное отношение является наилучшей стратегией выживания. При этом вокруг вы видите множество деревьев и другого горючего материала, стоит поджечь которые и вы сразу же получите более привычный ландшафт обугленного леса с открытой перспективой и с возможными жертвами пожара, готовыми к употреблению, т.е. то, чему вы прежде неоднократно были свидетелями, потому что часто провоцировали такое. Будете ли вы всё это палить или пойдёте более ненадёжной стезёй и попытаетесь разведать всё вокруг и узнать о данной локации все подробности?

Если вы не отчаянный человек и не особо склонны к риску, то куда резоннее расчистить территорию в языках пламени, особенно принимая во внимание то, что на ней могут водиться хищники, попадаться ядовитые растения, животные, земноводные и насекомые, встречаться какие-то неожиданные и неприятные вещи, таиться опасные повороты, углы, ямы и прочее. Наши предки явно были реалистами и прагматиками, а потому сомнительно, чтобы они шли наперекор здравому смыслу, стараясь вначале всё изучить, а уже после действовать сообразуясь с этим. Куда предпочтительнее вначале дать бой, ведь лучшее средство защиты – это нападение.

Собственно, это то, что произошло с людьми, когда она попали в Австралию – и не только, если теория о происхождении человека из Африки верна, то такова была ситуация на всех континентах, если же правы сторонники идеи мультирегионализма, то данный анализ несколько проблематичен, но в любом случае огонь сыграл значительную роль в покорении нами мира. Перед ними расстилался абсолютно неизвестный материк – впрочем, они так, конечно, не думали – полный сюрпризов, причём по преимуществу не самых желанных. При таком раскладе разумнее было бить первым, а уж потом разбираться, тем более что они вряд ли – как и мы сегодня, вообще это свойственно нам – понимали все последствия своих действий.

После пожара, как уже было указано, оставалось свободное место, с ясным горизонтом и довольно внушительным количество поджаренной – а, значит, почти стопроцентно безопасной, хотя и незнакомой – пищи, а также, что немаловажно, с отсутствием каких бы то ни было угроз или же с резко сниженным их числом. Согласитесь, очень неплохое положение, причём с мизерными издержками, если таковые имелись в принципе. Достаточно было поднести первобытную спичку, и всё готово. Что могло быть лучше?

Ясно, что это была далеко не единственная опция наших предков, к тому же всё-таки не столь идеальная – в долгосрочной перспективе так и вовсе отвратительная. Вместе с огнём – помимо нас самих, об этом вскоре – шли наши микробы и наши орудия труда, но, в общем и целом, наш потенциал по уничтожению других видов покоился не столько на наших собственных силах, сколько на том, что мы получили в наследство – включая и нашу социальность, а также культуру – но не на том, что мы изобрели сами. С голыми руками мы были беззащитны и слабы, но с пламенем – и прочим багажом – ситуация резко менялась.