Страница 166 из 167
— Вызывала… — Любка понятия не имела, как призвать волшебников, они всегда являлись в нужный момент, но без зова.
— Ну, зато весело провели время, — успокоил всех Антон. — Мы, собственно, ничего не потеряли. Хоть щас в строй! Игореху-то не узнать… Мы худели, а он поправлялся.
— Он сухари тайно от всех лопал…
— Ну, вообще, с вами было весело, — призналась Любка. — Может, мне моделью стать? — повертелась она перед зеркалом.
— Ладно, я пошел книгу писать о наших приключениях.
И вдруг тишину нарушили сразу несколько выстрелов и шум.
Все вскочили, прислушиваясь. Спустя секунд десять, Вячеслав бросился к рации.
— Прием, Макс, что там случилось?!
— Не поверишь, волки! Откуда они взялись?
— Не стрелять! Не стрелять! — Любка дрожащими руками выхватила рацию из рук. — Передай… успокоится и не стрелять! Ребята… Быстро! Собираемся, уходим! Игорь!
— Ты с дуба рухнула? Там бешенные животные…
— Нет! Я вам все объясню по дороге. Бегом! — поторопила она ребят.
Любка уже одевалась. Игорь лениво спустился по лестнице.
— Как скажешь, начальник…
Ребята встрепенулись и поторопились, одеваясь в зимние бушлаты защитного цвета и закидывая на плечи сваленные в углу вещмешки.
— Так, идем след в след, по сторонам не глазеем, не выпускайте меня из виду!
Любка выбежала в темноту, осматриваясь, и сразу заметила тень, которая мелькнула и отпрыгнула в сторону.
— С волками, командир, что делать? — спросил Макс по рации.
— Отставить, по домам, — приказал Вячеслав.
— Рацию оставь! — приказала Любка, не отводя взгляды от тени. — И уберите оружие, идиоты! Вы же магией защищены… и не пытайтесь колдовать, пока рвать не начнут.
— Ой, что-то я и правда… — спохватился Вячеслав, который сто раз подходил к бизонам и чесал им лобик между рогов. Он с любым животным быстро находил контакт. — Я замыкаю колонну, вы идите вперед… И не оглядывайтесь!
Ребята расслабились, решив, что лучше двигаться молча и быстро.
Часа через три дорога слегка засветилась, теперь она была заметной. На небе появился желтый лунный диск, дождем разбрасывая серебристый свет. Стая серых волков с хищными оскалами сопровождали их на небольшом расстоянии, окружив плотным кольцом. Сердце Любки внезапно радостно екнуло, когда она заметила впереди одного черного и белого, и прибавила шаг, крикнув: «Забудьте о волках!»
Наверное, время остановилось. Они бежали уже шестой час, понимая, что мимо проносятся или годы, или миры, или пули…
Ребята уже хрипели, у кого-то шла носом кровь. Или это только казалось.
— Все, я не могу, хоть минуту отдыха! — взмолился Антон.
— Нельзя! — испугано выкрикнула Любка, взглянув на него лишь краем глаза. — Нам нужно пересечь границу, иначе нас отбросит назад… Ни спать, ни отдыхать, ни думать о доме… Топайте, топайте!
— Я им силы прибавлю, можно? — попросил Вячеслав.
— Нет! Здесь колдовать нельзя…
Тьма сгустилась, теперь они видели только серебристую нить следов, которые вели их все дальше и дальше. Любка зажгла огонь посоха, то же сделал Вячеслав. Идти стало тяжело, будто погрузились в тягучую среду мрака, которая противостояла им, словно пытались порвать резиновую стену. Из тьмы то и дело щерились разная нечисть, названия которой, наверное, еще не придумали, ударялась о свет и пятилась во тьму.
Любка на ходу развернула мешок, доставая страховочную веревку, обвязалась и бросила конец ребятам, теперь шли цепью. Волки все еще сопровождали их, еще плотнее сомкнувшись. Теперь, наверное, на них уповали больше, пугаясь того, кто охотился из темноты.
— Еханый бабай! — воскликнул Антон, когда зубы неведомого существа склацали, разорвав рукав бушлата.
Сплотились. Уже все понимали, что приблизились к пограничной полосе, куда отправляются грешники после Суда. Брошенная вслух мысль могла бы насмешить, но лица у всех были бледными и напуганными, никому и в голову не пришло пошутить в ответ, силы были на исходе.
И вдруг Любка облегченно вздохнула. Два волшебника стояли рядом, поддерживая ее. Ребята их тоже заметили, изменившись в лице.
— Теперь ты должна произнести заклинание Оливарна и порвать завесу с помощью его посоха, — сказал волшебник, вытянув руку и заслоняя ее от чудовищ и от навалившейся тяжести. — Он оставил тебе его.
И вдруг Любка вспомнила… Горячие сухие губы у самого лица. И голос, который шептал и шептал одно слово…