(Не)обманутый

Дверь оказалась открыта. Джун вошла первой, за ней — Хикэру, последним вошел Тошайо и прикрыл дверь, оставив ее не запертой, хотя чувствовал, что выходить придется другим путем.

Подсобные помещения по обе стороны коридора пустовали. Джун пошла к лестнице, которая пронизывала высотку от первого до последнего этажа, в соответствии с требованиями пожарных. Тошайо хотел пойти следом, но его осенило:

— Не надо. Веди к лифтам.

— С ума сошел? Нас будет видно, когда мы будем выходить.

— Нас ждут, Джун. Я не собираюсь топать вверх на сотню этажей, задыхаться и выбиваться из сил, чтобы Такаюки посмеялся. Он нас ждет, так что просто придем к нему и послушаем, что он скажет.

— Как скажешь, — ответила разочарованная Джун, но пошла к лифту.

Пустое лобби, тишина снаружи и внутри. Тошайо знал, что находится в сердце ловушки, но не чувствовал холода смерти и не слышал голоса, который предупредил бы его об опасности, поэтому решил пойти ва-банк.

— Мы могли взять оружие у меня дома, — сказал Хикэру, когда они втроем вошли в лифт.

— Я знаю, — ответил Тошайо.

— В любом из моих домов, — напомнил Хикэру.

— Да, я знаю, — ответил Тошайо.

— Он правда не очень умный, — прокомментировала Джун.

— Да, я знаю, — ответил Хикэру.

Лифт ехал вверх со скоростью, к которой Тошайо до сих пор не привык, у него ненадолго заложило уши, но он все же смог оценить прием, подготовленный к их прибытию. Джун выбрала предпоследний этаж, который Такаюки использовал как личный кабинет, переговорную и комнату ожидания для самых важных партнеров и клиентов. Она объяснила, что сама попадала туда нечасто — обычно как компаньонка для кого-то из гостей или как замена секретарши самого Такаюки. Разносила напитки, смеялась, где надо. Тошайо был уверен, что это нужный этаж, и не ошибся.

— Вот и твой братик, — раздалось из комнаты, дверь в которую была слегка прикрыта. Тошайо узнал голос Такаюки, и понял, какую приманку положили для него.

— Чи? — крикнул он.

— Братик!

Такаюки добрался до его семьи. Ожидаемо, достаточно подло и разумно для демона. Тошайо спасал самого себя и забыл, что могут забрать родных. Он бы начал волноваться даже за братьев, которых видел только в детстве, но достать Чи было дальновиднее и, скорее всего, легче.

Тошайо отпустил Джун, маскировка которой, очевидно, больше не давала нужного эффекта, и прошел в комнату первым.

Господин Такаюки сидел в удобном кресле, напротив него в таком же кресле сидел и возился с дорогим роботом Чи, совершенно счастливый и, судя по замедленной реакции, околдованный или немного пьяный.

— Я не сразу узнал тебя, — сказал Такаюки, глядя за спину Тошайо. Он обращался к Хикэру.

— Наблюдательность никогда не была твоей сильной стороной, — ответил Хикэру.

— Джун, детка, налей гостям сакэ, — сказал Такаюки.

Джун испуганно посмотрела на Тошайо, тот кивнул ей, и она побежала к бару.

— Предлагаю вам отступить, господа, взять с собой ребенка и забыть о Метрополисе, — сказал Такаюки, расслабленно покачивая ногой.

— Сразу к делу? — неодобрительно спросил Тошайо. — Какой интересный подход. Не хочешь узнать, как нам удалось уйти? Как поживает моя матушка?

— Я знаю, как поживает твоя матушка, — Такаюки пожал плечами. — На самом деле, мы виделись утром. Я пожелал ей здоровья и дал немного денег, чтобы она смогла сделать ремонт и поправила здоровье. Свое и твоего отца. Я не хочу войны.

— О, я в этом не сомневался, — сказал Тошайо и отправился осматривать комнату.

Джун подогрела сакэ, нашла сервиз, расставила на подносе в полном соответствии с этикетом и понесла к столику рядом с Такаюки.

— Что тебе нужно, экзорцист? — спросил тот, разлив сакэ в три пиалы. Он не стал дожидаться ответа и не предложил напиток гостям, а первым выпил его.

— Ничего особенного, — Тошайо пожал плечами.

— Братик, пойдем домой? — подал голос Чи, но Тошайо сказал себе, что будет игнорировать брата, пока может. Что бы ни происходило в голове ребенка, это было подстроено демоном.

— Послушай младшенького, экзорцист, — сказал Такаюки, хищно улыбаясь. — Можешь забрать себе и это отребье, если нравится, — он махнул рукой в сторону Хикэру, который до сих пор стоял возле входа, белый, как мел.

— Спасибо за подарки, — ответил Тошайо, продолжая обходить комнату. Он искал любые намеки на ловушки, подготовленные проклятья, магические руны и банальные растяжки. — Очень щедро с твоей стороны. Даже не знаю, как бы я жил без этой доброты.

— Я скажу тебе, как бы ты жил, — сказал Такаюки, выворачивая шею, чтобы видеть оппонента. — Никак. Ты бы умер. Я могу щелкнуть пальцами, и тебе не станет.

— Валяй, — Тошайо пожал плечами.

— Нет, Тошайо! — крикнул Хикэру.

— Послушай недоделка, экзорцист, — Такаюки закряхтел от удовольствия. — Смотри, раз, два, — считая, он поднял свободную от пиалы с сакэ руку и приготовился щелкать пальцами.

— Три, — сказал Тошайо, вытянув руку с меткой дьявола.

Такаюки замер на секунду, но быстро взял себя в руки. Он тряхнул кистью, словно она вдруг заныла, и продолжил пить сакэ, разглядывая гостей, которых, по всей видимости, давно ждал.

— Ты не уверен, что выживешь, — продолжил Тошайо, зайдя за спину Такаюки. Он не собирался атаковать, просто изучал комнату, заставленную дорогой мебелью, техникой, горшками с вековыми бонсаи.

Такаюки приподнялся, обернулся к нему и нахмурился:

— Не уверен? Экзорцист, ты спятил. Я его правая рука. Сильнейший из демонов. Посмотри на пустой город у себя под ногами — это сделал я.

— Да, я видел, — Тошайо заглянул под ноги — в окно — и еще раз оценил, насколько пустым казался Метрополис без гудящей толпы, снующей по улицам. Он шмыгнул носом, убрал руки в карманы и добавил: — Вот только приказы были другими.

Лицо Такаюки опять замерло.

— Никто не любит предателей, — продолжил Тошайо, обходя оставшуюся часть комнаты. — Ты, наверное, не знал, но за предательство человека навсегда изгоняют из ордена, так что я, в каком-то смысле, уже не имею права называть себя экзорцистом. Мне правда льстит, что ты настаиваешь на этом, все-таки я много лет посвятил этой работе, но строго говоря…

Тошайо слушал, как отвечает противнику, с долей отстраненности. Еще неделю назад ничего подобного у него бы не вышло. Он бы ринулся в бой, ища правду и справедливость. Нужно было потратить много часов на то, чтобы убедиться в отсутствии и того, и другого, провести десятки часов в компании Хикэру, чтобы теперь вот так запросто разговаривать с врагом, которого собирался убить.

— Император мертв! — рявкнул в ответ Такаюки. Ему пришлось еще раз пересесть, чтобы продолжать следить за Тошайо, он выворачивал голову и стремительно краснел.

— Печально, — сказал Тошайо.

— Да что ты понимаешь?

— Довольно много, — подал голос Хикэру.

— Куда ты лезешь? — раздраженно отозвался Такаюки. — Ты был ошибкой с самого начала. Слабый, нетерпеливый, безвольный — надо было убить тебя.

— Надо было, — согласился Хикэру. — Даже на это у тебя не хватило сил.

Маска Такаюки дала трещину — мелькнули уродливые остатки крыльев и рог, изменилась кожа. Он обернулся к Тошайо и сказал:

— Нравится трахать его?

— Да, — ответил Тошайо, увлеченно разглядывая участок пола под ковром, где был начертан валькнут.

— Подо мной тоже громко стонал, — сказал Такаюки.

— Я не говорил, что подо мной он громко стонет, — возразил Тошайо, стирая ногой центральную часть символа. — Может ты что-то делал не так?

— Что ты… пытаешься издеваться? — Такаюки осушил еще одну пиалу и заорал Джун: — Тащи сюда выпивку, дура!

Напускное безразличие, пресность и спокойствие остались в прошлом. Сейчас Такаюки был совсем не похож на того представительного господина, которого Тошайо увидел на приеме. Все говорило о том, что Такаюки в отчаянии, и это могло быть хорошим знаком, вот только Тошайо знал, что от отчаяния оба Племени способны совершить самые отвратительные поступки.