Город Мёртвых

– Тин, – поражённо замер Томас. – Что ты творишь?

Шумно вдохнув запах его тела, я приподнялась и добралась до его шеи, позволяя майке задраться выше. Найдя ямку между ключицами, я прикоснулась к ней влажными губами и возложила обе руки ему на грудь, чтобы тут же отправить их вниз, тщательно акцентируя внимание на каждой неровности и изучая рельеф разгоряченного долгим сном тела. Его кожа была приятной на ощупь, с редкой россыпью шероховатостей, я внимательно впитывала рецепторами любую подробность, словно рисуя эскиз в голове. Но чего-то не хватало… Приоткрыв губы я осторожно коснулась кожи кончиком языка, добавляя в палитру своих ощущений ещё одно чувство.

– Остановись, – его просьба прозвучала достаточно угрожающе, однако, его полное бездействие заведомо давало мне понять, что не так уж он и против моей инициативы. – Ты же не хочешь, чтобы я снова тебя выпорол?

Я с сожалением оторвалась от своего занятия и подняла на Тома затуманенный взгляд. Кажется, такого поворота событий он явно не ожидал и, судя по выражению лица, находился в полном замешательстве.

– А может быть, хочу, – с лёгким придыханием и лукавой улыбкой оповестила я.

Удивление на его лице стало настолько явным, что я не удержалась от каверзного вопроса:

– И всё? Твои вопросы на этом закончились?

А мои руки тем временем ненавязчиво огибали плоский живот, неспешно прокрадываясь ниже.

– Ты не демон. Ты – дьявол, – почти сквозь зубы высказался Том, на мгновение откидывая голову назад, в попытке собраться с мыслями. – И когда-нибудь, ты сгоришь за это в аду.

– Что ж… Хуже, чем сейчас, всё равно уже не будет, – немного разочарованно отозвалась я, убирая руки.

– Нет уж! – вскинулся вдруг англичанин.

С этими словами он откинул одеяло и буквально подмял меня под себя. Когда мужчина силой рванул с моих плеч куртку, я была в замешательстве от такого напора и безвольно позволила снять её. После тёплого плена меня окатило прохладой, холодный воздух словно дал мне отрезвляющую пощёчину. На какую-то секунду Томас замер, увидев моё смятение, и умерил пыл.

– Что же ты со мной делаешь, девочка? – навис он надо мной учащённо дыша. – Я же сейчас тебя трахну.

От его слов в голове помутнело, нетерпеливо заныло внизу живота. Моё тело неосознанно и красноречиво выгнулось в попытке прижаться к нему снова.

– Ты понимаешь к чему всё это ведёт, не смей снова прикидываться дурой…

Том медленно опустился, полностью накрывая моё тело собой. Без особого труда я почувствовала, что его угрозы не безосновательны – в моё бедро красноречиво упиралось нечто твёрдое. Нетерпеливо прижавшись к моим бёдрам, мужчина тихо возмущённо захрипел и стиснул руками мои ягодицы, недовольно царапнув плотную ткань джинсов. Я, запоздало вспомнив о прошедших событиях, охнула от резкой боли, но Том не проявил и капли сожаления по этому поводу. Его горячее дыхание опалило шею, прежде чем он впился в неё зубами. Сначала нежно и аккуратно, а затем, чуть усилив давление, оставляя саднящие следы на коже.

– Это не будет быстро, – немного отстранившись, он заглянул мне в глаза и добавил тяжело дыша. – Ты уверена? Здесь? Сейчас?

Потеряв дар речи, я смущённо отвела взгляд.

– Очень мило…Может, определишься уже?

Он остановился, в ожидании моего ответа. Мне безумно хотелось его. Но не здесь и не сейчас… Почему-то именно в данный момент сознание очнулось и решило напомнить мне о том, что мы в машине, на берегу озера, в неизвестной глуши, а проснувшись – даже не выглянули наружу. Не изменилось ли чего за ночь? Я лично не была в этом уверенна на все сто процентов. Но как отвергать его, после того, как я сама начала эту игру? Как не обидеть?

– Ну, так что? Играем дальше? – словно прочитав мои мысли, спросил мужчина, упираясь в меня лбом.

Его глаза внимательно выискивали желаемый ответ – любой намёк, любую понятную ему эмоцию. Я ответила на его взгляд и судорожно выдохнула:

– Не сейчас. Нам нужно…

– Я так и думал, – раздражённо констатировал Томас и попытался отвернуться.

Вдруг перехватив голову ладонями, я вновь развернула его лицо к себе. Англичанин неохотно подчинился. На его лице в полной мере отразилось разочарование, губы были напряжённо сомкнуты, словно в попытке не произнести ничего лишнего.

– Том, прости, – примирительно прошептала я.

– Достаточно. Я и так чувствую себя скверно, – весьма грубо отчеканил мужчина.

– Я не хотела…

Он тут же горько рассмеялся в ответ:

– Ты когда-нибудь вообще, прежде чем делать что-то, думаешь о последствиях?

Виновато улыбнувшись, я отрицательно покачала головой.

– Что ж, это хотя бы честно.

Чтобы хоть как-то загладить свою вину, я приподнялась и нерешительно коснулась его губ. Он дрогнул, но ответил далеко не сразу, словно опасаясь чего-то. Мои пальцы оказались куда смелее и с наслаждением вплелись в его волосы, притягивая ближе. Так и не решившись углубить поцелуй, я ожидающе отстранилась – слишком уж холодно он вёл себя теперь.

– Я так понимаю, что это всё? – достаточно равнодушно осведомился он.

Кажется, говорить что-либо ещё действительно было бесполезно. Я растерянно отпустила его, не видя смысла продолжать пытаться прорваться сквозь установленный им барьер. Том Стенсбери поднялся и, захватив с собой свитер, выбрался из машины, захлопнув за собой дверь.

Утро, как я и предсказывала, оказалось действительно отвратительным и полным неприятных мыслей. Запоздало забеспокоившись об ушедшем в неизвестность спутнике, я села и привела себя в чувство. От хлопка двери проснулась Шекки. Собака беспокойно поглядывала на меня с переднего сидения. Пожалуй, нужно было выпустить её на улицу.

Натянув успевшую остыть куртку, я небрежно заправила разлохмаченные волосы прямо за шиворот и потянулась к автомату. Пожалуй, единственной страсти в моей жизни вполне хватит. В конце концов, кто я ему такая? Удачно оказавшаяся под рукой девушка, с кучей тараканов в голове. Мелкая неприятность. Его личная катастрофа…

Самодовольно хмыкнув себе под нос, я перекинула жёсткий ремень оружия через голову, открыла дверь машины, предварительно выпустив порывающуюся вперёд Шекки, и вышла следом.

Да здравствует хладнокровие!

Нет, всё-таки если отбросить все эти личностные тревоги, утро было прекрасным. Как минимум потому, что очевидной опасности по выходу не обнаружилось. Место было действительно тихим и спокойным. С непередаваемым удовольствием вдохнув утренний воздух, я размяла затёкшие за ночь плечи. По спокойной английской речи, обращённой к весело брешущей собаке, я удостоверилась, что с Томом всё в порядке. Я не пыталась понять, что он говорит, решив просто насладиться утром в долгожданном одиночестве.

За городом всё было совсем не так. Здесь тихо пели птицы, слышался еле уловимый шелест травы. Лёгкая серая дымка, всё ещё клубящаяся над озером, медленно таяла на глазах. Я поспешила к кромке воды и с блаженством окунула в чуть мутноватую воду свои руки. Мне показалось, что вода была на градус теплее окружающее воздуха. Я прикрыла глаза, вспоминая…

Это было лет десять назад, вроде. За спиной лёгкие рюкзаки, в руках короткая бамбуковая удочка. Мы спускаемся по крутому склону к реке, и мои ботинки отчаянно скользят по замоченной росой длинной траве. Наконец, не удержавшись на ногах, я широкими шагами срываюсь ниже по тропинке и врезаюсь в готовую меня подхватить крепкую мужскую руку. Отец улыбается.

Стоило мне только вспомнить этот день, как грудь свело от саднящей нестерпимой боли. Только не вспоминай… Не вспоминай больше ничего! Счастливое забытье прошло бесследно. Я угрюмо вглядывалась в покрытую рябью воду, которая больше не казалась мне столь волшебной. В ней качалось моё отражение. Грязное, разбитое и несчастное.

–За что мне всё это?

Я спрашивала себя об этом уже в сотый раз. Может быть, действительно было бы проще покончить со всем раз и навсегда ещё тогда? Отдаться воле случая и прекратить бороться? Уйти вместе со всеми, которым так отчаянно не везло. Одному за другим, одному за другим…