Страница 17 из 18
Глубоко в коме мое восприятие хода времени в физической Вселенной было свернуто в петлю или даже точку. Я осознавал более фундаментальную форму каузальности, проявленную в том, что я называю «глубоким временем». Глубокое время первично, оно связано с эволюцией всего сознания и особенно с бесчисленными событиями в жизнях разумных существ. Уже доказано, что постоянно текущая река земного времени – иллюзия, поддерживаемая нашим сознанием по «эту сторону завесы». В сравнении с глубоким временем, «земное время» – только подпространство, часть нашей общей консенсусной, то есть коллективной, реальности, которую наблюдает наше Коллективное сознание. Сознательная осведомленность в альтернативных измерениях не ограничена земным временем и с легкостью получает доступ к областям, лежащим вне консенсусной реальности.
Самые сложные недавние эксперименты квантовой физики только укрепляют чувство, что не существует объективной реальности, независимой от разума сознательного наблюдателя[15]. И все же, Великая иллюзия так просто не сдается. Если позаимствовать фразу из литературы о зависимостях, опубликованной в рамках программы восстановления «12 шагов», Великая иллюзия «коварная, загадочная и мощная». Даже если мы знаем, что имеем дело с мороком, нас притягивает его обманчивая и неодолимая власть.
Кое-кто спросит, откуда взялось осознание коллективного мира, если эта общая реальность поддерживает независимое существование физической реальности. Эта общая «реальность» фактически основа нашего земного опыта. Консенсусная реальность физического мира – подходящее место для разворачивающихся событий нашей жизни, это как декорации городка Дикого Запада, которые Голливуд использует для съемок, но которых в действительности не существует. Во многом наш совместно воспринимаемый физический мир играет ту же роль, что и наши тела – они ориентируют нас на наш опыт здесь и сейчас.
Дэвид Чалмерс, обозначивший трудную проблему сознания, также упомянул легкую проблему сознания, которая заключается в вопросе об оценке субъективных или качественных аспектов восприятия. Легкая проблема возникает, например, когда человек оценивает красноту яблока и пытается сравнить свое восприятие с восприятием другого человека – это одно восприятие или у них есть различия в качестве и содержании? Ученые подсчитали, что легкая проблема сознания может быть решена за несколько веков. Можете вообразить, сколько займет, по их мнению, решение трудной проблемы.
Нам сложно даже определить природу того, что мы сравниваем, и обозначить возможные несоответствия между нашими индивидуальными восприятиями и тем, как они сводятся к разумному консенсусу. Сравнить наши индивидуальные версии реальности в любой заданной обстановке очень трудно. Мы согласны с тем, что наши ощущения совпадают с такими же ощущениями, испытанными нами в прошлом, потому что мы договорились об этом в ходе формирования основных понятий. По этой причине наш язык закодирован так, чтобы обозначать определенные вещи в определенных ситуациях, но мы можем только декларировать, что наши ощущения остаются неизменными для нас в текущем восприятии мира. Мы сталкиваемся с тем, что не можем сравнить наши ощущения с ощущениями других людей. Нам остается лишь заключить друг с другом некую договоренность.
Многие видят в объективном научном методе единственный путь к истине и верят, что в эпоху обоснованных выводов субъективный индивидуальный опыт не имеет никакого значения. На самом деле все человеческие знания коренятся в личном опыте (включая опыт ученых, проводящих эксперименты), так что субъективный опыт ученого, и всех нас, можно рассматривать как часть единого целого. Фактически любая истина, обнаруженная благодаря научному методу, заключает в себе жизненный опыт и моменты постижения мира, известные только субъективному «я».
Хотя материалистическая наука считает сознание несущественным и непонятным, учтите, что вы никогда не наблюдали ничего, кроме внутреннего пространства собственного сознания.
Профессор философии Принстонского университета Томас Нагель в 1974 году написал интересную статью, в которой показал преобладающую ценность субъективного знания над объективным. Провокативный мысленный эксперимент Нагеля рассматривает, что такое «быть летучей мышью». Он выбрал это животное, потому что оно млекопитающее, как и люди, а значит, достаточно похоже на нас, чтобы рассматривать его как имеющее субъективный сознательный опыт. Отличие в том, что основной механизм восприятия летучей мыши – это эхолокация. Мыши используют высокие звуки как исходящие сигналы, а затем выстраивают модель трехмерного мира через сложную систему звукового эха, отраженного окружающими физическими объектами (комарами, птицами, деревьями, другими мышами и так далее). Эта акустическая система позволяет мыши строить высокочувствительную ментальную модель расстояния, направления, размера, текстуры, формы и движения всего ее физического окружения, так что она может летать в темноте и ловить комаров себе на ужин.
Позже в Нью-Йоркском университете Нагель пояснил, что привел этот пример не для того, чтобы проанализировать, «что будет, если я буду вести себя, как летучая мышь… Я хочу знать, что такое для летучей мыши быть летучей мышью». Субъективная информация, характерная для восприятия мира летучей мышью, действительно обширна, хотя очень отлична от информации, доступной людям. Его мысленный эксперимент показывает, что огромное количество информации, проходящей через субъективное восприятие, превосходит знание, доступное только через «объективное» мнение – фактически он оспаривает утверждение, что беспристрастная объективность вообще существует.
Принимая во внимание наше меняющееся представление о Великой иллюзии, получается, что единственное знание, доступное человеку, субъективно. На самом деле, у нас никогда не было доступа к какой-либо «объективной» реальности. Видимо, существует консенсусная реальность, которую мы считаем внешним миром и которая включает в себя всех людей и других живых существ, но нам нужно быть осторожными и не додумывать слишком многое о некой объективной реальности за пределами того, что нам субъективно доступно. Нагель обвинял все материалистические объяснения именно в этом.
Австралийский философ-аналитик Фрэнк Джексон в 1982 году оживил эту дискуссию историей о Марии – неврологе, посвятившей свою жизнь изучению нейронных механизмов цветного зрения. Правда, сама она получала все данные с черно-белого монитора компьютера и жила в черно-белой комнате, из которой никогда в жизни не выходила. Тем не менее она изучила все, что могла сообщить нейронаука, о механизмах, за счет которых человек видит красный спелый помидор, пышную зелень весенней травы на лужайке или синеву чистого неба, хотя никогда не видела цвета собственными глазами. Ее знания включали в себя результаты неврологических психофизических экспериментов с нейронным процессом восприятия.
Джексон освободил Марию из ее черно-белого мира, когда подарил цветной монитор и помог выйти в настоящий мир, полный всех цветов радуги. Узнала ли Мария что-то новое, увидев собственными глазами спелый помидор, ярко-зеленую лужайку и синее небо? Большинство людей сказало бы, что да, она приобрела новое знание о мире, которое не могла получить посредством всестороннего научного изучения физических механизмов цветного зрения (и словесных описаний цветов от других людей), – она получила знания через восприятие цвета. Взгляд своими глазами на яркие цвета природы дал ей сведения, совершенно необходимые для восприятия мира в целом, и ничего кроме этого непосредственного личного опыта не могло восполнить ее знания о мире.
Джексон сделал заключение, что полнота физической реальности не ограничивается сведениями, что в субъективном опыте есть нечто важное, не умещающееся в рамки всестороннего научного описания. Это важное нечто есть сам субъективный опыт. История Марии также показывает существенный недостаток довода о том, что полезной может быть лишь информация, собранная с помощью строго контролируемого объективного научного метода. Напротив, опыт людей по всему миру опровергает то, что материалистическая наука считает истиной, и такое эмпирическое доказательство должно быть учтено, если у нас есть сколько-нибудь серьезный интерес к пониманию природы мира.
15
Рингбаур М., et al. «Measurements on the Reality of the Wavefunction». arXiv: 1412.6213v2 (qaunt-ph), January 20, 2015.