Страница 52 из 53
Как только мы спустились со склона, я занес Екатерину в гараж, где, прижав к ранам на груди и спине тряпичные тампоны, на руках поднес ее к машине и положил на заднее сиденье. Мне хорошо была известна страсть Туркаева, к различным пиротехническим эффектам, поэтому я решил, по возможности, быстрее покинуть территорию дома. Однако все-таки до взрывов выехать не удалось. Как только я завел машину, сверху прогремели один за другим с детонировавшие от ударов заряды.
Как я и предполагал, Глеб, оправившись от неожиданного истребления своих наймитов, одновременно распаковал и привел в действие оба своих фаустпатрона.
Из уроков по взрывотехнике мне было известно, что огненная вспышка от воспламенения реагентов поднимается вверх, взрывная же волна при этом бьет в стороны. Никаких изменений законы физики не претерпели и на этот раз. Верхняя часть строения была уничтожена безвозвратно, но железобетонная перегородка, служившая полом в доме и потолком в гараже, достойно выдержала двойной удар. С нее только слегка осыпалась штукатурка.
Ни секунды больше не мешкая, я выгнал автомобиль наружу и помчал его по потайной лесной дороге. Когда мы, с лесной укатанной колесами дороги, выезжали на асфальтированную, ведущую к передней части постройки, бандиты, собирались идти осматривать разрушения. В этот момент Быстров закричал:
- Машина! Я слышу машину! И она удаляется.
Глава 44. Все кончено
Глеб мгновенно сделался белым от охватившего его гнева, в истерике, подкрепленной кокаином он бешено заорал:
- Это они! Я чувствую – это они! И они уходят! Быстро в машину, и за ними – в погоню!
Преступники, без промедлений, выполнили указания своего вожака. Горелов сел на переднее место пассажира, Глеб сзади, Быстров, как и обычно взял на себя управление транспортом.
Наш старенький рыдван еле набирал скорость восемьдесят километров в час. На догонявшем же нас «БМВ Х5» спидометр почти мгновенно приблизился к отметке сто шестьдесят. Шансов уйти не было никаких. Поэтому, как только наши автомобили поравнялись, я высунул в окно левую руку, удерживающую пистолет «Тульского Токарева» и моментально произвел выстрел в голову Александра Горелова. Пуля пробив его черепную коробку, навсегда прекратила функционирование мозга в этой голове.
Трюк был хорош, но и он имел свои негативные последствия. Как только я нажал на спусковую скобу, то тут же почувствовал, как острая боль «обожгла» мою кисть, заставив ладонь разжаться. Выпавшее оружие попало под колеса преследователей и было отброшено с дороги в траву. Почти сразу же вслед за этим, со мной поравнялась задняя пассажирская дверь, догонявшей нас автомашины немецкого производства.
Из открытого окна на меня смотрели наполненные ненавистью и непередаваемой яростью глаза Туркаева. Его искаженное злобой лицо – можете верить, можете нет – не давало мне совершенно никаких шансов. Самым лучшим подтверждением этих намерений служил пистолет Марголина, удерживаемый вытянутой рукой, и направляемый в мою голову.
Эта игра взглядов длилась не более двух секунд, после чего Глеб произвел выстрел. Сдерживаемый глушителем, звук его практически не был слышен, но краем глаза я уловил чуть заметное рефлексное движение кисти прицеливающегося врага, свидетельствовавшее, что следом будет произведено давление пальцем на спусковой крючок.
Я инстинктивно дернулся, убирая голову вправо и вниз, наклонив таким образом корпус своего тела. Выпущенная пуля, в следствии такого моего своевременного движения, не достигнув головы, застряла в плечевой кости. Рука повисла «плетью». Выполняя свое защитительное действие, я слегка дернул руль и ослабил давление на педаль акселератора.
Машина чуть вильнула и почти мгновенно оказалась позади преследователей. Предчувствуя, что в следующий момент они перегородят нам дорогу, и вероятнее всего остановят наш автомобиль, а потом зная, что я безоружен, преспокойненько расправятся с нами, я резко сбросил газ, и одновременно включая ручник, перебросил ногу на тормоз. Машину развернуло на месте.
Добившись желаемого эффекта, я снова надавил на педаль, подающую в двигатель топливо, и выжимая из нее все что только возможно погнал ее назад к дому.
Увидев мой маневр, Туркаев разгадал его слишком поздно. Они «летели» с довольно большой скоростью, увеличив между нами расстояние почти до километра, давая мне очень значительную фору. Кроме того у них ушло какое-то время на торможение и разворот, что также способствовало нашему с Катей «бегству».
Когда им снова удалось «включиться» в погоню, Глеб, «горя» гневными глазами произнес:
- Смотри «Быстрый» у них, где-то в лесу есть тайный ход, не пропусти его.
Поскольку мы не успели удалится от лесного съезда, у меня получилось юркнуть в него, но все же его место нахождения было замечено. Однако, как и полагается на незнакомой местности, да еще на большой скорости, водитель проскочил нужный поворот. Его заметил главарь, снова приказав остановиться. В очередной раз машину пришлось разворачивать, дополнительно «натягивая» время.
Подъехав к дому, чтобы укрыть Катеньку от места будущего поединка, я загнал машину в гараж, а сам схватив свою снайперскую винтовку, в которой находилось еще три пули, вышел на дорогу, направляясь навстречу своим врагам.
Они не замедлили появиться. Как только машина вывернула из-за поворота, расстояние между нами было чуть менее ста метров. Энергично двигаясь ей навстречу, я вскинул оружие и прицелился. Стрелять одной рукой было очень неудобно, но зная, что от этого зависит не только моя жизнь, но и жизнь еще одного любимого мной человека, я применил все полученные ранее навыки и произвел этот выстрел безупречно. Пуля попала шоферу в грудь, лишив его возможности управления, а нас еще одного врага.
По лесной дороге транспортное средство двигалось с небольшой скоростью, что также сослужило свою службу. Оказавшись неуправляемой, машина продолжала двигаться пока не столкнулась со мной. Я это предвидел, и чуть подпрыгнув вверх и наклонившись вперед, в момент столкновения смог избежать наступления тяжких последствий. Падая я понял, что все мои кости целы, однако я получил довольно значительные ушибы и сотрясение мозга, поэтому не сразу смог прийти в себя.
Этого времени для Глеба оказалось достаточно. Выскочив из врезавшейся в дерево автомашины, он бегом направился в мою сторону, и не давая мне встать, пнул меня ногой по лицу. От такого внушительного воздействия искры посыпались из моих глаз. Затем нещадно выколачивая из моего тела душу, нанося множественные удары по лицу и телу, бандит, наслаждаясь своим превосходством, с ехидцей приговаривал:
- И это тот знаменитый «Барон», который путал карты сначала моему брату, а потом мне. Посмотри на себя, насколько ты жалок. Никто не смеет вставать поперек дороги Глеба Туркаева.
Вдоволь насладившись жестоким избиением, и превратив мою голову в нечто, больше напоминающее гуманоида или тыкву, Туркаев, наставив на нее, заранее приготовленный пистолет, внушительно произнес:
- Ну все, пора умирать!
Я закрыл глаза, понимая, что уже ничто не сможет меня спасти. Мысленно я представил, что следующей за мной будет женщина, которую я полюбил больше всего на свете, одновременно осознавая, что уже ничем не смогу ей помочь. Мне не страшно было расставаться с жизнью, но заполнявшие все мое сознание мысли о злосчастной судьбе дорого моему сердцу человека, и моем бессилии ее спасти, словно бы рвали все мое существо на части.
От таких горестных переживаний на мои глаза навернулись слезы, и в этот миг прозвучал выстрел, а чуть погодя второй. Но странно, я продолжал слышать, а главное чувствовать боль. Глаза мои подплыли и я не мог разглядеть, что же произошло. Однако последовавшие за этим слова, произнесенные самым прекрасным и нежным на свете голосом, вернули меня к действительности:
- Око за око. Еще никто, кто причинял мне боль, не оставался жить на этом свете.
После короткой паузы последовало продолжение изречения: