Страница 51 из 53
Когда Юрген пришел в себя, Глеб произнес, обращаясь к Горелову:
- Поди сходи в торговый зал и принеси нож – для разделки мяса, он должен быть самый острый.
Потом переведя взгляд на привязанного к стулу мужчину, «наливая» кровью глаза, продолжил «допрос»:
- Так я повторюсь. Кто же все-таки та девушка, с обожженным лицом, которая покупает в твоем магазине продукты?
В этот раз Майер отчетливо понял, про кого выспрашивает этот жестокий визитер, но он также отчетливо представил, что как только он укажет, где ее искать, его тут же убьют. Поэтому он решил терпеть уготованные ему мучения, сколько сможет, втайне надеясь, что какой-нибудь посетитель, удивленный тем, что его лавка закрыта, поднимет тревогу и вызовет полицию. Именно руководствуясь такими побуждениями, когда Александр принес нож, он снова ответил:
- Я не понимаю о чем вы говорите, никого с такими приметами я не знаю.
Туркаев повертел в руках принесенное орудие, попробовал на палец его остроту, после чего резким движением разорвав на жертве рубашку, приставил нож к его груди и стал медленно вести, делая не глубокий, но достаточно болезненный надрез.
Глава 43. Развязка
Пытка продолжалась два часа. Надежда Юргена на то, что его освободят не оправдалась. Немецкие граждане славятся своей педантичностью – на магазине написано: «Закрыто», значит так необходимо владельцу, и никто не вдавался в подробности. Он сидел весь истерзанный, уже плохо соображая, что происходит вокруг. Под конец, не выдержав изощренных пыток бандитов, желая – хоть как – прекратить свои страдания, он наконец произнес:
- Я вспомнил.
- Что вспомнил? – начиная понимать, что противник сломался, и радуясь в душе своему мастерству – «развязать» языки – проворчал главный мучитель.
- Недавно ко мне приходила девушка. Обычно она была в макияже и не было видно ее изуродованного лица, но в этот раз она была сама собой.
- И где она живет? – не унимался в своем торжестве Глеб.
- Живут они вместе со своим женихом, - еле ворочая окровавленными губами, продолжал «исповедоваться» Майер, - здесь неподалеку в у единенном лесном домике. Проехать к нему можно если примерно в километре от моего магазина, на выезд из города, свернуть направо. Там пойдет узкая асфальтированная дорога прямо до их дома.
- Ну вот видишь, - радостно потирая руки, провозгласил Туркаев, - а ты упирался. Давно бы уже отправился к своим предкам и не терпел всех этих мучений.
Закончив такое необычное «отпущение грехов», бандит извлек свой пистолет и выстрелил в голову владельца торговой лавкой, навсегда избавив его от мирских страданий.
Получив необходимые координаты, он в сопровождении своих «нукеров» вышел на улицу, и махнув остальным членам банды рукой, указывая жестом, что необходимо следовать за ним, сел в машину. Предчувствуя скорую расправу над своим смертельным врагом, главарь умиленно улыбаясь, двинулся в путь. Получив необходимые указания, его немецкие коллеги, дождавшись когда тронется автомобиль предводителя, последовали за ним.
До места добрались не сразу. Первоначально проскочили нужный поворот, и уже проезжая второй километр, поняли свою ошибку. Глеб еще вначале предположил, что гнусный немец обманул его, но потом поразмыслив, решил: «Вряд ли находясь на пороге смерти, и уже ничего не соображая от невыносимых страданий, человек будет способен на ложь». Поэтому, осознав, что проглядели необходимый перекресток, предводитель раздраженно скомандовал:
- «Быстрый» разворачивай машину, и езжай медленней, мы проскочили необходимую развилку.
Геннадий беспрекословно выполнил указание, и действительно, на указанном Юргеном расстоянии был обнаружен замаскированный высокой травой съезд. На место прибыли, когда уже вечерело, но еще не смеркалось. Не выезжая на открытое к дому пространство, остановились в лесу.
Туркаев собрал всех членов банды и начал распределять обязанности. Немецких наемников он решил использовать, как «пушечное мясо», поэтому дал им следующую расстановку:
- Вы трое, вооруженные «калашами», пойдете в направлении дома, «поливая» его нескончаемым огнем. Мы же останемся здесь, и после того, как вы изрешетите «фазенду» пулями, «накрою» его фаустпатроном.
- А почему не «вдарить» по дому, из гранатомета, сейчас? – поинтересовался Брух, задавая вполне логичный вопрос.
- Да потому, - начиная нервничать от того, что его план подвергается сомнению, зло прошипел Главарь, - что мы не знаем дома ли они. Если только они откроют ответный огонь, вам в бронежилетах бояться нечего, так с ними заговорит «базука». Если же они повыскакивают из дома, тогда мы втроем переловим их как зайцев в лесу. В случае если вдруг внутри никого не окажется, тогда мы сами устроим им там засаду. Все ли теперь понятно?
По общему мнению распределение сил было признано безупречным, и возразить великим замыслам организатора было нечего.
В тот самый момент, когда происходил этот сговор, я находился в гараже и занимался обслуживанием машины. У нее отказала часть приборов и пришлось разбираться с проводкой, пытаясь найти причину. Катюша в этот момент стирала в доме белье.
Когда на открытое пространство, перед нашим домом, вышли три темные фигуры, в одетых на голову масках, девушка, как раз выходила на улицу, чтобы развесить постиранную одежду. Принимая во внимание погодные условия, на ней был накинут только легкий халатик с двумя передними карманами. Лишь только она вышла из-за угла домового крыльца (вход располагался с тыльной стороны дома), все трое нападавших одновременно открыли огонь. Из первой же очереди, пуля пробила грудь молодой женщины. В слуховое окно я видел, как она, сраженная смертоносным свинцовым зарядом, упала возле дома, скрывшись в высокой траве.
В моей груди в этот момент, как будто что-то оборвалось. Мы только начали, до такой степени, жить счастливо, что наши души слились воедино, как нашлись исчадия «ада», которым непременно нужно было разрушить нашу идиллию. Мое сердце внутри разрывалось от страданий. Никогда еще за всю свою жизнь, привыкнув действовать в любой ситуации холодным рассудком, я не испытывал ничего подобного. Находясь словно «в тумане», достал я снайперскую винтовку, хранящуюся здесь же – в месте постановки автомобиля, и приобретенную, по случаю, у местных торговцев оружием.
Стрелки, уверенные в своем превосходстве, шли, твердо ступая по германской земле. Град пуль сыпался на деревянные конструкции дома, превращая их в решето. Как только очередной боекомплект заканчивался, как тут же пустой магазин отбрасывался в сторону и на его место крепился другой. Изрешечивая верхнюю часть дома, «бойцы» совершенно не обращали внимания на нижнюю, где скрывался я. Воспользовавшись этим обстоятельством, используя, как бойницы, слуховые окошечки в фундаменте, являвшимся также стенами гаража, я смог беспрепятственно прицелиться и открыть ответный огонь.
Мой мозг в тот момент практически ничего не соображал, но долгие тренировки, и на этот раз, сделали свое дело. Мне понадобилось чуть более пяти секунд и ровно три выстрела, чтобы уложить на месте всех нападавших, подбирающихся к дому. Их не спасли даже их пресловутые бронежилеты, пули направлялись точно в голову.
Покончив с этой простой, для меня работой, я открыл двери гаража, и выйдя на улицу стал ползком подниматься вверх по склону. Интуитивно я чувствовал, что уничтоженный мной противник является авангардом врага, поэтому подобраться к своей возлюбленной, я предпочел скрываясь в высокой траве. Она была без сознания. Осмотрев ее рану, я убедился, что она не очень опасна, пуля попала в правую часть груди и прошла навылет. Однако открылось внутреннее кровотечение, и девушке требовалась по возможности скорейшая медицинская помощь.
Установив, что Катюша жива, я принялся вытаскивать ее с поля боя. Долгие изнурительные тренировки научили меня выносить раненых товарищей, практически не отрываясь от земли. Двигаясь вперед нижними конечностями, я руками, поочередно сгибая и разгибая их в локтях, подтягивал за собой бесчувственное тело своей любимой девушки.