Страница 47 из 53
Однако этому разговору суждено было иметь свое продолжение. Однажды в майскую ночь 2004 года, когда на улице началась сильнейшая гроза, я вдруг увидел, как дверь моей спальни открылась и в комнату промелькнула легкая женская тень. Обычно в таких случаях я хватаюсь за «Тульский Токарев», но тут интуитивно почувствовал, что это не тот случай, когда требуется применение оружия.
Действительно, я уловил еле заметный запах женщины, которую я любил больше всего на свете. Уже не сомневаясь, что это она, я ждал, как она поступит дальше. Постояв минуту в раздумье, она решительно подошла к моей кровати и юркнула под одеяло.
- Можно я спрячусь в твой комнате? - прошептала Катенька, - Я очень боюсь грозы и не могу находиться одна, когда вокруг все гремит и сверкает. Мне кажется в такие моменты, что это сам Господь Бог пришел, чтобы потребовать у меня отчет за мою прожитую жизнь.
- Оставайся конечно, - чуть не разрыдавшись от счастья, произнес я в ответ, - я думаю наш Верховный правитель посчитал возможным, дать тебе еще один шанс и возможность исправиться, раз ты до сих пор еще жива.
Во время очередной вспышки молнии наши глаза встретились. В них мы прочли такое невыразимое желание обладать друг другом, что мгновенно мужские и женские губы слились в едином страстном и затяжном поцелуе. Что происходило дальше догадаться совсем не трудно. Когда два жаждущие друг друга существа, вдруг оказываются рядом, ничто уже не может помешать им слиться в единое целое.
На следующее утро, лежа в своей кровати, и обнимая изможденное многочисленными и невероятными испытаниями тело, я неожиданно услышал не совсем обычное признание:
- Знаешь, Бестужев, ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарна, что ты не бросил меня в трудную минуту. Что выходил и помогаешь снова вернуться к жизни, лежишь рядом и обнимаешь, не смотря на изуродованные лицо и тело.
И вдруг резко повернувшись ко мне лицом, и глядя прямо в глаза, продолжила:
- Я наверное даже люблю тебя. Почему наверное, потому что в жизни своей мне приходилось сталкиваться только с негативом: изменами и предательством, поэтому и не довелось испытать этого светлого чувства. Но то, что влечет меня к тебе, не похоже ни на одно их тех чувств, что довелось мне познать ранее – скорее всего это ничто иное, как любовь. Поэтому я заявляю: ты мне очень близок и дорог. Теперь можешь судить меня.
Естественно, что после таких горячих слов мне также требовалось сказать о своем отношении к тому, что я только-что услышал:
- Я тоже ранее еще не испытывал ничего подобного, но поверь, я знаю, что такое любовь. Я полюбил тебя, Катюша, еще с момента нашей первой встречи. Помнишь в автосалоне, когда я вел дело по краже многомиллиардного запаса России?
- Конечно помню, - чуть потупив взор, вспоминая неприятные для себя моменты своей прошлой жизни, ответила девушка.
- Так вот, даже когда ты выносила мне смертный приговор – это ни повлияло на мои чувства к тебя. Я не переставал любить тебя даже тогда. И можешь мне поверить, никакие изменения, произошедшие с твоим лицом и телом, не смогут погасить того огня, который пылает в моей груди.
После этих слов, возможно впервые за всю ее тридцатилетнюю жизнь, на глаза Катеньки навернулись слезы счастья. Не в силах их сдерживать, она плотно прижалась к моему телу и разрыдалась, ощущая в своей душе покой и умиротворение. Еще никогда, до этого времени, она не испытывала ничего подобного: ее любили и любили так, что захватывало дух – сильно, беззаветно, а главное бескорыстно. Ее попросту обожали, делая это: не за красоту лица, не за бесподобную внешность тела, а просто за то, что она есть, и что она рядом.
Я не старался ее успокоить, понимая, что человеку, перенесшему столько страданий, сталкивающемуся на своем пути только с личной выгодой обладать ее телом, первый раз за все время его существования, пришлось испытать бескорыстную человеческую привязанность. Молча гладя ее по голове, я мысленно представлял каким счастьем наполняется ее истерзанная душа, и давал себе слово сделать все от меня зависящее, чтобы она, в очередной раз, не обманулась в своих ожиданиях.
В тот день мы так и провалялись весь день в кровати, строя планы на будущее. Мы даже как-то совершенно забыли об опасности, грозившей нам со стороны Туркаева и его бандитов. Об нем давно уже не было никаких известей, ходили слухи, что он «слинял» за границу, так что имелась полная возможность подумать о возвращении на Родину. Однако, я решил с этим не торопиться, прекрасно понимая, что у него остались довольно обширные связи, и он легко мог подключить их для наших розысков.
Екатерина полностью положилась на меня в этом вопросе и наслаждалась «свалившимся» на нее, так внезапно, блаженством. Она продолжала неустанно тренировалась в стрельбе, но к слову сказать, так и не смогла добиться значительных результатов. Из двадцати выстрелов, она случайно попадала только один, но каждый раз при этом радовалась, как ребенок. Вот так спокойно и безмятежно проходили наши дни. Государство денег на наше содержание пока не ограничивало, ведь Катюша являлась довольно значимым очевидцем, и в отношении нее решили применить программу защиты свидетелей, предполагая, что поимка Туркаева с его бандитами – это только вопрос времени.
Глава 40. Первая прогулка в город
Однажды, примерно в июле 2004 года, когда мы уже в полной мере с ней жили, как муж и жена, Екатерина посчитала возможным обратиться ко мне с вопросом:
- Послушай, Гешечка, а можно мне как-нибудь с тобой съездить в город за продуктами? Так соскучилась по людскому обществу: хочется хоть немного развеяться, а то я скоро здесь совсем одичаю.
Не смея ни в чем отказать своей возлюбленной, я все-таки попытался призвать ее к осторожности:
- Я конечно ничего не имею против, однако это может быть очень опасно. Ведь неизвестно, где сейчас может находиться Туркаев. Он вероятнее всего тебя ищет, и не известно какими связями он обладает в Германии. А у тебя, извини, очень примечательная внешность.
- Ну, пожалуйста, - не выказывая мне ни тени обиды за мои последние слова, и делая таким умиленным лицо, поворачивая ко мне его здоровую часть, «промурлыкала» Катя, что мне ничего не оставалось, как только ответить:
- Ну, хорошо. Завтра поедим, только ты пожалуйста напудрись как следует.
- Я и сама хотела это предложить, - засияв словно солнце, обрадованно произнесла девушка.
На следующий день Вернер с самого утра начала приводить себя в порядок, готовясь к первой своей прогулке по Германскому государству. Она наложила на себя неимоверный слой пудры, но все равно не смогла полностью скрыть изуродованную часть лица. К девяти часам, посчитав, что лучше все равно сделать не сможет, молодая женщина спустилась вниз:
- Я готова. Можно ехать.
Я внимательно ее осмотрел. Увидев, что ужасные шрамы полностью скрыть не удалось, печально покачал головой, но делать – нечего, раз обещал, нужно было выполнять свое обещанье, поэтому я с готовностью ответил:
- Ну что ж, тогда едем.
Мы спустились в подвальное помещение, оборудованное под гараж, завели машину, и по тайной дороге, располагающейся сзади дома, через лес вывели ее на основную трассу, заканчивающуюся с передней части нашего дома. Екатерина была счастлива невероятно. Вдыхая обдувающий автомобиль воздух, она радовалась, как ребенок, совершенно не скрывая свои эмоции.
- Как же хорошо ехать по летнему лесу, - заразительно смеясь, щебетала она, - да еще вместе с любимым человеком.
Хотите верьте, хотите нет, но мне льстило подобное обращение, и сам расплываясь в улыбке, как мартовский кот, я отвечал:
- Совершенно взаимно. Никогда еще я не был удовлетворен своей судьбой, как сейчас.
Движения на дороге не было никакого, так как она вела к единственному лесному дому, поэтому я периодически отвлекаясь от вождения, по обоюдному желанию, нежно целовал свою возлюбленную. Так наслаждаясь обществом давно желанной девушки, я понял, что весь наш путь прошел незаметно.